— Дык я ж стучалася, а ты не отворяла, ну я и вошла.
— Ну, Цинька, ну, доиграисся ты у меня, точно ведь ядовый запас использую по прямому назначению.
И сдунув ряд непослушных прядок с носа, Макфа тут же отняла руки от стекляшки и подбоченилась, затем и вовсе прошла к буфету со склянками и к ныне мирно лежащему рядышком на боку маленькому котелку.
— Я по делу к тоби, не злобствуй! — проворчала другая ведьма в ответ, подходя, дабы проканючить:
— Ты бы это, менестреля приворожила бы к нам, а?
— Чаво-чаво? Ко всем, шоль, пятерым?! — изумилась Агата.
— Та не… — отмахнулась Деуровна в ответ и прибавила: — К нам двоим с тобой… На кой он этим молодухам-то теперя.
— А тебе-то он на кой сдалси? Сама вона ягодка какая, хотя не… скорее — морковка.
— Ты ж тока представь, это ж каждый день серенады под окном, букеты, конфеты, ух! Романтишно! — ответила ей подруга, кружась на месте, как умалишенная, сама с собой в обнимку.
Агата же в ответ лишь передразнила ее, забавляясь:
— Была б моя воля, то лучшее кузнеца приворожила.
И, глядя на заинтригованную подруженцию, прибавила: — Ну а че? И удобно, и практишно. Таскал бы меня на руках всюду.
— Тьфу на тебя. — Цинька явно обиделась, однако сплюнула по привычке все же в угол. Макфеевна повторила.
Затем Дуровна, все же опомнившись, притянула примирительно:
— Ну, ты это, на досуге-то покумекай да уразумей, че права я тутая. Да и увсегда права.
— Да-да… В смысля подумаю, иди давай, не мешай мине магичить дальшее, — отмахнулась от нее Макфа, продолжая разглядывать склянки перед собой.
На что подруга лишь проворчала и уходить явно не собиралась.
— Ох уж енти твои секретики. Ты-то хоть на свадебку дочкину пригласишь? Аль как неродная за действом на тротуаре наблюдать буду?
— Ешо сама не знаю, как Сайка-то решить, так и будеть, тут уж я лезть не стану, боюся сглазить.
— А то и менестрель бы пригодился, да только боюся, добраться не успееть. Да и тебе надобно повременить, чоб собрать внучек-то на свадебку. — Цинька продолжала вычислять что-то в уме, усиленно почесывая лоб отросшими ногтями, разве что не до ссадин.
— Усе, иди, младая, дела творить буду да внучек созывать, — проворчала Агата вслед своей подруге, умудрившейся-таки с лестницы вякнуть:
— Я на тоби надеюся, Макфа.
И успеть хлопнуть дверью прежде, чем ей вслед понеслось ворчливое:
— Даром, что менестреля мне обещали, это младая борзота нынче совсем распустилася. Тьфу, да она ж меня всего на какой-то там полтинник младше. Ну, Цинька, ну, попляшешь ты у меня и с менестрелем, и со всем его выводком суккубьим! Эт я тебе обещаю! Ведьма я али кто?
Глава 28. Невинность
ЦАМТ. Инкогнито ночлег. Детектив Рияна Дорин
В комнате царил интимный полумрак, пока поднявшийся с постели полуголый мужчина не прошаркал к окну босыми пятками и не отвел в сторону плотную шторину. Сквозь цветной витраж в помещение проник солнечный свет, красивший непоседливые лучики во все цвета радуги.
— Корт, уйди, я хочу еще поспать, — проворчали с кровати, помахав в воздухе рукой, упавшей тут же обратно на матрас.
— Я не Корт, я Кохт, — ответил Ионас, щурясь и силясь понять, что он тут делает, а главное с кем?
— Кто-кто?! — подскочив, вскрикнула Рияна Дорин, поздно сообразив, что пребывает лишь в одной нижней рубашке.
— А-а-а-а! — заорала она прежде, чем в ее лицо спланировала подушка, пущенная магом с помощью левитации.
И как только крик прекратился, Ионас убрал руки от ушей, продолжая недовольно кривиться, разглядывать помещение.
— Тьфу-тьфу. Ты что, тьфу… творишь?! — зашипела сыщица, отплевываясь от попавшего в рот пуха.
— Это я могу спросить у тебя, раз уж мы так быстро перешли на «ты», — ответил ей парфюмер, сделав акцент на последнем слове.
Девушка же, глянув вниз, тут же прикрылась подушкой и, выглядывая из-под нее красная как помидор, продолжила кричать:
— Ты… ты меня обесчестил!
— Это я-то? — удивился Ионас, поглядывая на голый торс, портки и босые ноги.
— Ну а кто? Подушка, что ли? — возмутилась Рия с изрядной долей издевки в голосе.
— Уж лучше бы она, — проворчал алхимист, перехватывая пущенное в ответ пуховое изделие и защищаясь им же от отправленного собственного сапога.
— Ты! — орала Рияна. — Ты-ты лишил меня невинности!
— То же могу сказать и о тебе! — вскрикнул Ионас, выглядывая из-за пуховой защиты, работающей лучше магических барьеров, чтобы отразить следующий удар, в этот раз уже пущенной туфельки.
— Он еще и издевается! — не унималась сыщица, продолжая свою одеждо-метательную деятельность, а когда добралась до платья, то немного успокоилась и все же прижала его к себе, вопрошая: — То есть ты был… де-девственником?!
Ионас же спрятался за подушкой и лишь проронил оправдательное:
— У нас в королевстве Угедаг высоконравственное общество, проповедующее верность как одну из основ всего сущего.
Рияна же, подбоченившись и не обращая абсолютно никакого внимания на упавшее вниз платье и просвечивающую ткань рубашки, обиженно бросила:
— Ну да, а у нас, можно подумать, в Ирвинтведе живут одни похотливые изменщики и изменщицы?..
Впервые за все время знакомства Рия увидела на лице парфюмера, прошествовавшего к кровати, гримасу отвращения, исказившую его аристократический профиль, прежде чем он вырвал из-под нее простынку одним резким движением:
— Судя по наличию в вашем ЦАМТе таких вот «инкогнито ночлегов», предлагающих своим постояльцам белье, пропитанное афродизиаками, то… со всей уверенностью отвечу тебе — да!
— Что?! — удивилась сыщица, вглядываясь в кипенно-белую, хоть и смятую простынь, правда, с бардовым пятном по центру ткани. Проследив за ее взглядом, Ионас чертыхнулся и скинул ткань на пол, а подушку — обратно на кровать.
«Значит, все-таки это свершилось?» — запоздало подумала детективша, заливаясь краской стыда и пряча лицо в ладонях. Но почему тогда так болит живот? Оно всегда так бывает?
«А может, это дни недомогания сместились?» — с надеждой подумала она, мазнув взглядом сквозь пальцы по чистым порткам мужчины, стоявшего ныне у кровати, смущенного и вконец смешавшегося.
— Я готов, — прохрипел он, вытягиваясь по струнке, довершая свою речь с достоинством истинного джентльмена, — взять на себя всю ответ…
— Остановись! — прикрикнула на него сыщица, тараторя, пока тот не удумал предложить руку и сердце в такой досадной ситуации. — Я не леди, и брать ответственность за нашу обоюдную ошибку ты не в праве. Как минимум я против.
— Но если… — начал было свою мысль Кохт, смущая Рияну осведомленностью.
— Никаких если! Вот выпью сегодня один взвар, и никаких если… — Не закончив фразу, девушка совсем смешалась, потому как сердце невольно кольнуло от желания закрыть рот.
«О боги, что я несу?» — подумала она и тут же постаралась включить мозги.
— Одевайся, у нас еще впереди столько дел! — с напускным весельем произнесла она, подскакивая с кровати, чтобы тут же быстренько натянуть платье задом наперед.
— Черт, — ругнулась она, заметив свою оплошность.
Ионас же тем временем не нашел ничего лучше, чем собрать одежду по всей комнате и водрузить ее на матрас, судя по окрасу, видавший многое на своем веку, со словами: — Давай я помогу.
— Нет уж, помог уже… — проворчала Рияна, однако тут же запуталась в рукавах платья окончательно, пытаясь переодеть, не снимая целиком. Да только опасный треск ткани заставил ее признать очевидное и капитулировать: — Ладно, я согласна.
Получив наконец дозволение, Кохт сделал то, о чем давно мечтал с тех самых пор, как увидел это безвкусное творение портнихи. Вскинув обе руки вперед, он стал попеременно двигать пальцами, выпуская магические потоки, словно паук-прядильщик; сыщица же застыла, удивленно глядя на ткань, заскользившую по ее телу под действием чар алхимиста.
Сотворенное бежевое платье дюжину секунд спустя стало чуточку короче предыдущего и ныне уже не влачилось по полу, как раньше, из-за недостатка в росте обладательницы или же ошибки швеи. Вдобавок теперь талию Рияны опоясывал очаровательный многолепестковый бант, неимоверно украшая простой покрой сродни одеждам дворянской прислуги.
