Мужчина, оказавшийся на гладком деревянном полу, очумело потряс головой. От столь дальнего переброса его ощутимо подташнивало — обычно перед перемещением на такие расстояния Эльвин все же готовился заранее, и сейчас откат был внезапным, отчего казался паршивым вдвойне.
В комнате было откровенно холодно. Камин имелся, но не горел, потому что в нем не было дров. Магических амулетов для тепла в зоне видимости тоже не наблюдалось, как не ощущалось и их присутствие. Одеяло на кровати тоже было довольно тонким, отчего лежавшая в постели девушка забилась под него с головой, свернувшись клубочком.
Эльвин почувствовал, как на него накатывает злость. Хороши у Дианы условия проживания, нечего сказать!
И что она вообще здесь делает? Кто живет в доме Дариона?
Эльвин посмотрел в окно. Он не станет будить девушку, но когда рассветет, а амулет как раз зарядится вновь, их явно ждет серьезный разговор.
Настя
Дарион вернулся поздно вечером и мрачным, словно грозовая туча. Я, не знавшая чем отвлечь грызшего меня изнутри червячка беспокойства за мужа, слонялась по дому, стараясь найти себе занятие, достаточно отвлекающее от мыслей о Дарионе, потому успела посидеть на кухне, наблюдая, как Мергар поразительно ловко нарезает зелень для салата и местный картофель для запекания. Получалось у того отлично, но от моего пристального внимания повар начал нервничать и умудрился несколько раз порезаться, что было для него совершенно несвойственно, как я поняла по недоуменным взглядам остальных находящихся на кухне слуг. Пришлось уйти, чтобы не дать Мергару пораниться сильнее — найти мне дело повар категорически отказался, лишь взглянув на обручальный браслет, которым наградил меня Дарион в храме. Мол, что обычной даэриссе незазорно, жене господина не по статусу.
Возиться с цветами было можно, но сегодня они меня больше раздражали, чем отвлекали: земля вызывала стойкую ассоциацию с похоронами, а те приводили к Дариону. А вдруг шпион окажется сильнее или хитрее него? А что, если тот умудрится сбежать со свитком, поймет, что его надули, и начнет охоту заодно и на меня? Мысли были просто как на подбор, одна хуже другой. Я отчаянно жалела, что аналога мобильника в этом мире нет, ну или мне, как обычно, не посчитали нужным о нем рассказать. В общем, когда муж, наконец, появился, я была готова расцеловать его просто за то, что он жив.
— Знаешь, кто пришел за свитком?
Я очень хотела знать.
— Сирил.
— Не может быть! — ахнула я.
— Вот и я так думал, — Дарион смотрел в тарелку так, будто желал прожечь в ней взглядом дыру. — Всегда паршиво обнаружить предателя, но узнать, что это кто-то из твоей семьи… Даже не знаю, с чем это можно сравнить.
Я тоже не знала, поэтому просто подошла и осторожно обняла Дариона за плечи.
— Мне очень жаль.
— А мне-то как жаль, — криво усмехнулся Темный. — Он сговорился с воинственно настроенными Светлыми, обещавшими ему поддержку и пост — у него самого карьера-то не задалась, я не рассказывал? Ни сил, ни ума не хватило. Поэтому он меня не слишком любил — сам Сирил моим даром распорядился бы совсем по-другому. Он даже приходил в мой дом под чужой личиной, чтобы сговориться с прислуживающей на кухне новой девушкой и велеть ей добавлять мне в еду какую-то отраву. Спрятали ее в комнате Эльвиры, знали, что никому не позволено копаться в ее вещах!
Я едва сдержала нервный смешок. Способы инквизиции не отличались разнообразием, поэтому они, вероятно, решили брать количеством. Чье-то зелье да подействует.
— Мне и правда очень жаль, — сочувственно повторила я.
Дарион потерся щекой о мою руку.
— Каждому послано Мраком то, что ему дано пережить, — твердо сказал он. — Присядь, нам с тобой есть, о чем поговорить.
— То есть ты хитростью женился на мне? — возмущалась я эти поступком даже спустя пару лет. — Не рассказав мне, как много я значу? Да я могла выбрать любого!
— Ты не выбрала бы никого другого! — убежденно отвечал Дарион.
Нашему сыну было уже полгода. Я так и не разобралась в магии как следует, к чему, впрочем, и не стремилась, зато и Дарион, и другие более квалифицированные в этом вопросе люди отчего-то сразу поняли, что именно он положит начало новой эпохе, где граница между Темными и Светлыми будет стерта. Взаимоотношения Севера и Юга так начали значительно теплеть, когда внезапно обнаружившаяся еще одна дальняя родственница королевской семьи вышла замуж за своего соотечественника, вполне успешно ассимилировавшегося у Темных — настолько, что ему дали место в Совете (северяне решили, что проще «найти» еще одну недопринцессу, роль которой исполняла Диана, к тому же, сразу же уехавшую к мужу, и поддержать Дрогхара, чем обнародовать грешки инквизитора, который совершенно неожиданно пропал без вести). Мы с настоящей Дианой познакомились и даже подружились. Наше сходство только подтверждало возможное родство, так что Темным оставалось лишь недолго посудачить о странных привычках Светлых, прячущих невест вдалеке от высшего общества.
Гораздо сильнее местное общество шокировала Селия, которая совершенно внезапно для всех уехала жить куда-то на окраину, предварительно умудрившись тайно выйти замуж. Ее избранника я видела лишь раз, мельком, и он показался мне на удивление похожим на того мага, которому я передала настоящий свиток в обмен на спасение Дариона.
Предательство Сирила больше всего потрясло леди Амелию. После суда его лишили родового имени и сослали работать на рудники на благо империи. Она вмиг растеряла свою заносчивость и желание всеми командовать, а потом и вовсе отправилась вслед за младшим сыном. Я, признаться, вздохнула с облегчением. Катрина не смогла простить Дариона за то, что тот не стал покрывать младшего брата, своим поступком бросившего тень на их имя, и допустил гласное судебное разбирательство, так что быстро окрутила какого-то Темного, вошла в его род и с нами больше не общалась. Впрочем, Дарион от отсутствия общения с родственниками совершенно не страдал.
Моя невероятная история оказалась со счастливым концом. Пусть Темный отличался не самым легким характером, да и я не была подарком, и ссоры у нас бывали, причем довольно бурные, я полюбила его всем сердцем, как, впрочем, и он меня. Так что наши примирения были не менее бурными. Поэтому если бы сейчас мне вдруг предложили обратный билет в мой мир, я ни за что бы не согласилась, оставшись здесь — попаданкой теперь уже по собственному желанию.
