по всему, по нашей же вине.
− Уверен? – ядовито оскаливается жрец. Бросает на меня презрительный взгляд. − Кто-то спасается от боли, отказываясь от остатков живых чувств и превращаясь в полудохлую ледышку, а кто-то бежит от того, или от тех, кто боль причиняет. Вполне обоснованное действие, если судить с точки зрения инстинкта самосохранения. Не знаю, чем конкретно вы довели её, но Лина сбежала от нас. Возвращаться не планирует. Какой её шаг будет следующим, догадаетесь сами?
− Разрыв всех связей, − срывается с моих губ ледяной крошкой. – Она хочет полной свободы от нас.
Хоть это и кажется мне невозможным. Безумным. Нереальным. Не тогда, когда речь идёт о нашей умной малышке Лине. Она была так искренна в своей ведомости, в своей преданности, в своих чувствах.
Собственно... в них наверняка и скрыт весь секрет. Её преданность диктовалась именно чувствами, а не разумом. Она была верна, пока чувствовала это правильным.
Выходит, это всё действительно исчезло? Она… разлюбила?
Иначе как объяснить то, что наша сэ-авин нарушила клятву, которую до этого исполняла, не жалея сил? Пусть это клятва и была дана мне лишь на словах. Но ведь Лина её соблюдала. Самоотверженно. Пока чувствовала…
Наверное, это было моей ошибкой, не связать её более крепкими узами. Но тогда Абсолют мог не принять согласие Лины во время обряда в Тан-Гереиш, приняв клятвы за принуждение.
− Но это невозможно, − зло вторит моим мыслям Са-оир. − Наша связь неразрывна. Это убьёт её. И нас, скорее всего, − тьма снова закручивается вокруг нас разъярённым роем. Да и мой свет рвётся из-под контроля. А по лицу жреца пробегают огненные всполохи.
− Способ есть, − возражает Сэтору. Однако бросив взгляд по сторонам, качает головой: − Здесь не место для подобных разговоров.
Понаблюдав несколько секунд за тем, как обездвиженных советников по одному выносят из зала имперские джа-аны, я вынужденно киваю. Жрец снова прав. Здесь слишком много свидетелей, чтобы свободно обсуждать то, как мы, трое сильнейших ашаров империи, умудрились прохлопать похищение нашей общей супруги. Похищение, больше похожее на тщательно спланированный побег.
Супругу мы найдём. Я даже мысли другой не допускаю. Главное, успеть найти её вовремя, до того, как она пострадает. Поэтому действовать надо решительно и быстро. И делиться планами относительно процесса этого поиска нам точно ни с кем не стоит.
И ещё, судя по всему, нам с братом придётся смириться с тем, что без жреца в этом поиске обойтись никак не получится. Он чаще имеет дело с Абсолютом, следовательно, знает больше о богарах в целом. К тому же проводил много времени с Линой, пока нас не было, и может знать о ней то, чего не знаем мы.
− Здесь мы больше ничего не обнаружим, − признаёт Са-оир. – Тэ-атсур изучит, каким образом похититель мог проникнуть в здание Совета, и доложит, когда будут какие-то сведения. Прежде чем приступить к допросам советников, нужно обследовать императорский дворец и мою виллу. Если хочешь что-то сказать, − хмуро смотрит на Сэтору, − можешь лететь с нами. В шаттле и поговорим.
Жрец тоже явно не испытывает никакого желания сотрудничать, но, судя по всему, как и мы, не видит другого варианта. Он верно сказал. Лина сбежала от нас троих. Следовательно, и искать её нам придётся втроём. Хотим мы того, или нет.
− Я согласен делиться информацией только в том случае, если и вы не будете держать секретов, − смотрит он на нас по очереди. И видя, как оскаливается недобро Са-оир, добавляет язвительно. – Касающихся Лины. Ваши мне не нужны.
Пара минут царит напряжённое молчание, когда каждый из нас взвешивает, на что готов пойти ради одной излишне ранимой и, как оказалось, вследствие этого вероломной земной девчонки, которой удалось обвести вокруг пальца нас троих. Очень нужной нам троим девчонки.
− Договорились, жрец, − в конце концов раздражённо роняет Са-оир.
Я ограничиваюсь лишь кивком. Зачем лишние слова? Они не отразят даже в малой степени тот сокрушительный хаос, что творится сейчас в моей голове.
Только теперь я начинаю в полной мере осознавать, какую безобразную и глупую ошибку совершил. Как слепо обманулся в самом себе. И с испепеляющей ясностью осознаю, что на самом деле больше всего меня разрушали не чувства к Лине, не ревность даже, не гнев на неё и на самого себя, а ощущение, что я её теряю из-за Сэтору, из-за того, что сам отдал Лину другому. Я испугался. И поддавшись, этому страху, на самом деле её потерял. Но она нужна мне. Так сильно нужна, что теперь всё нутро выворачивает наизнанку животным ужасом, что это необратимо. Есть только один способ спастись от этого безумия. Найти и вернуть.
Ради этого Сэтору точно можно потерпеть. Пока что. А там посмотрим.
− Чотжар, летишь с нами, − велю застывшему в стороне на-агару.
Тот кивает. Жрец удовлетворённо усмехается.
И мы вчетвером отправляемся к взлётным платформам. По пути я успеваю отдать некоторые важные распоряжения.
− Ты сегодня же отправляешься на Землю, − сообщаю бывшему хранителю Лины, когда шаттл с нами на борту поднимается в воздух и берёт курс на императорский дворец. – Возьмёшь два крыла белой эскадры джа-анов и экипаж комадора Кэр-рота. Найди семью Лины и убедись, что она сбежала не к ним. Джа-анов используй только в крайнем случае, нам не нужны обвинения в нарушении границ закрытой планеты.
− Её с-с-семье давать какую-либо информацию? – не прячет своего удивления Чотжар. – Контактировать?
− Нет. Сделай всё возможное, чтобы никто не узнал о вашем визите. Я не думаю, что Лина отправилась на родную планету. Но проверить этот вариант мы должны.
− С-с-сделаю, Повелитель, − склоняет голову на-агар.
− Ты же не с Земли её в рабство утащил ради ваших высоких целей? – тянет неодобрительно Сэтору.
Ах да, он не знает, откуда Лина взялась. Что ж. С учётом всего происходящего часть правды можно и сказать.
− Нет. Утащили её циноты вместе с группой других отборных девушек. А мне случайно стало известно, что у контрабандистов имеется такой экзотический товар, как землянки, − сообщаю я ровным тоном. – У них и выкупил. Но, как ты сам понимаешь, распространяться об этом не стоит.
После небольшой паузы Сэтору задумчиво кивает.
− Почему ты считаешь, что она не отправится на Землю? – спрашивает он заинтересованно.
– Ты считаешь иначе? – вскидываю бровь.
− Не считаю. Но мне
