Сан улыбнулась и налила себе ещё чаю. В её карих глазах разлилась печаль.
— Я узнала, что не смогу выйти из рёкана, пока мой контракт у госпожи Рей. Поэтому я пробралась к ней в покои, отыскала и уничтожила свой контракт и сбежала.
Сердце Мико забилось тяжело и гулко. Контракт. Значит, это её возможность сбежать? Но — Мико бросила быстрый взгляд на Сан — почему он так легко говорит ей об этом? Ойран, кажется, прочитала её мысли, потому что улыбка на её алых губах стала ещё шире.
— Сюда попадают те женщины, которые больше никому не нужны, Йон, — сказала она. — Ни в человеческом мире, ни в землях Истока. Одинокие, бесправные, мы можем рассчитывать лишь на мужчин или ёкаев, которые возжелают нас, сделают своей собственностью и этим уберегут от голодной смерти. С годами и их огонь гаснет, как гаснет наше красота, и единственная наша возможность продолжать есть тёплый рис по утрам — рожать и рожать своему господину наследников, потому что выгнать со двора мать ему не позволит закон. Жаль, что закон не запрещает ему приводить в дом любовниц или брать новых наложниц.
Слова Сан становились отрывистее, а движения ресче. Она снова наполнила чашку чаем, но пить не стала, замерла, будто разглядела своё прошлое глиняном на дне. Мико ждала, что Сан продолжит рассказ, она знала — ойран было что рассказать, свою скорбную историю, печальную повесть, которая в итоге вернула её на порог рёкана. Но Сан, помолчав немного, встрепенулась, мило улыбнулась и пожала плечами.
— На своём веку я повидала очень много мужчин, и поняла, что хочу устанавливать свои правила и не хочу никому принадлежать. Поэтому я вернулась. Каждая из нас возвращалась.
— Нет. — Покачала головой Мико. — Со мной всё не так.
— Не так? — Сан хихикнула. — Какой-то ёкай рассказал тебе сказку про их вечную любовь?
— Это не сказки.
— Не сказки. — Кивнула Сан. — Только случается это так редко, что сказки будут правдивее. А вот врать ёкаи любят, особенно нам — глупым смертным женщинам, падким на их неземную красоту и сладкие речи. Верный способ забраться дурочке под кимоно — рассказать историю о волшебной любви. Здесь ты её не раз услышишь от доброй половины гостей.
Слова Сан больно кольнули Мико, хоть она им и не поверила. Акира не один из мерзких гостей этого места.
— А другая половина? — зачем-то спросила Мико.
— А другая предпочитает не болтать и сразу брать то, за что заплатили. Одним нравится, когда мы наивно трепещем от любви и сладости их ласк, другим — когда напуганы до смерти. Но в конечном счёте им всем нужно одно — удовольствие. Умению доставлять удовольствие я и буду тебя учить.
Мико слушала наставления Сан вполуха. Ей было противно от мысли о том, что ей придётся удовлетворять плотские желания ёкаев, предоставлять своё тело по первому требованию и до тех пор, пока гость не решит, что вдоволь насытился. Это другие ойран могли себе позволить выбирать — гость вполне мог довольствоваться одним только танцем или и вовсе уйти ни с чем, если придётся не по душе Сан, Го или другим лучшим девушкам. Мико же хоть и носила теперь имя четвёртой из них, таких привилегий не имела.
— Это хорошо, — радостно поучала Сан. — Гости будут знать, что не получат отказ, значит, в первое время на тебя будет спрос. А через годик другой и ты сможешь выбирать себе гостей. Будешь брать тех, с кем тебе приятнее всего или тех, кто делает самые лучшие подарки.
Мико трясло, а к горлу подкатывала тошнота, так что даже десять чашек жасминового чая не могли её отогнать. Сан рассказывала о работе так просто, с таким детским выражением увлечённости на лице, словно говорила о мечте или весёлой забаве. Всё, о чем могла думать Мико, — побег. Как можно быстрее, пока её не отдали в лапы голодного гостя.
— Ты меня не слушаешь. — Надула губки Сан. — Если ты ничему не научишься, то к тебе не будут ходить мужчины.
— Ну и пусть. — Дёрнула головой Мико. — Если я никого не заинтересую, меня переведут обратно в служанки.
Сан вздрогнула, а затем вдруг звонко рассмеялась. Да так, что на глаза навернулись слёзы.
— Думаешь, ты первая такая сообразительная? — Она облокотилась на стол и придвинулась поближе к Мико, перехватывая её взгляд. — Служанок в этом доме предостаточно и каждая мечтает обзавестись татуировкой. А вот невостребованных ойран гостям подают на стол в качестве ужина. Человеческое мясо гости ценят гораздо выше бесполезной женщины.
Ледяные пальцы страха сжали позвоночник, и Мико отпрянула от хищного, почти безумного огня в глазах Сан. Ойран не врала — если Мико не будет подчиняться, её ждёт смерть.
— Я не буду этим заниматься, — упрямо повторила Мико, хотя перепуганное сердце стучало в ушах так, что она едва слышала собственные слова. — Сами обслуживайте своих гостей.
Сан с размаху ударила Мико по лицу. Щёку обожгло, а на глаза сами собой выступили слёзы, и Мико вскочила на ноги, готовая наброситься на Сан и дать сдачи, если та ещё раз поднимет на неё руку.
— Приди в себя, девочка, — спокойно сказала Сан, потирая ушибленную ладонь. — Ты теперь принадлежишь этому месту. И тебя никто не спасёт. Ни твой мужчина, ни ты сама. Смирись с этим, как можно скорее — так ты всем упростишь жизнь.
— Ты ничего не знаешь, — процедила Мико сквозь зубы. Она принцесса, надежда земель Истока, она не останется здесь, потому что она нужна Хранителям, нужна Акире.
— Хочешь доказательств, что ты — никому ненужная, наивная дура? — Сан усмехнулась. От её былого дружелюбия и весёлости не осталось и следа. — Скоро ты их получишь. Возвращайся в свою комнату. На сегодня урок окончен.
====== Глава 28. Мышка за стеной ======
Принцессу Эйко не видит смерть.
Круг завершает меж древних звёзд
Принцесса, что приведёт рассвет
Нам всем. Нам всем.
Ты спи, малютка, не бойся тьмы —
Принцесса Эйко хранит твой сон.
Ты слёзы, маленькая, утри,
Весь мир — твой дом. Твой дом.
Мелодичный голос мамы разливался по комнате, убаюкивая. Она сидела у огня и качала на руках маленькую Хотару, Мико куталась в одеяло, свернувшись клубочком у ног мамы. Раны на лице ещё не зажили, и из-за повязок Мико могла видеть только одним глазом.
— Кто такая принцесса Эйко? — спросила она, подтягивая одеяло к самому подбородку.
— Младшая из семи дочерей императора Иэясу, поцелованная самой Сияющей Богиней, — шёпотом ответила мама. — Тысячу лет назад она принесла себя в жертву, чтобы спасти человечество от страшных ёкаев. Она и двенадцать монахов, служителей Сияющей Богини.
— В жертву? — понизила голос Мико. — Принцесса умерла?
— После исполнения заклинания, принцессу убили, чтобы никто больше не мог использовать её силу и вернуть ёкаев в наш мир. Они боялись, что сама принцесса захочет опустить завесу.
— Почему?
— Эйко обманули. Не сказали, для чего нужно заклинание. И возлюбленный принцессы — ёкай — остался по ту сторону завесы.
— Она любила ёкая? — Мико в ужасе прикрыла рот ладошкой. — Настоящего ёкая?
Мама тихо рассмеялась, продолжая качать спящую Хотару на коленях и поглаживая её по волосам.
— Она любила прекрасного оками — волка-оборотня с огненными хвостами. Вместе они мечтали о том, что однажды люди и ёкаи найдут общий язык и будут жить в мире. И возможно, их союз — союз двух знатных и сильных родов — положит тому начало. Но император Иэясу был против этого брака. Он видел в нём угрозу стране и своей власти. Говорят, что в день рождения принцессы Эйко, сама Сияющая Богиня спустилась с небес, подарила младенцу свой поцелуй, в котором крылась искра божественной силы и сказала, что девочке суждено изменить мир — сделать так, что люди и ёкаи наконец заживут рука об руку в согласии.
Другой отец возгордился бы дочерью или испугался бы за её жизнь, но Иэясу страшился только одного — потерять власть. Всю свою жизнь, с момента рождения Эйко, он боялся, что дочь, овладевшая магией, благословлённая богиней, заключит союз с могущественными существами Истока и свергнет Иэясу и его старшего сына — наследника престола. Император, как и многие правители, желал упрочить своё место на троне и ненависть людей к ёкаям объединяла людей вокруг него. А что могло оставить об императоре большую славу, чем победа над ёкаями?
