чём остановилась. Ключицы, крепкая мужская грудь с очень чувствительными крошечными сосками, рельефный пресс с тонкой полоской курчавых волос, спускающихся ниже к паху, — я лизала, покусывала, гладила Дейва, сходя с ума от его тихих стонов, от дрожи большого сильного тела.
О том, что за нами пристально следит Эл я тоже не забывала. Присутствие второго мужа в постели делало мои ощущения ещё острее, ярче, правильнее, но он пока не спешил требовать себе моего внимания, позволяя мне ласкать Дейва.
Когда я добралась с поцелуями до крупного члена своего полукровки, то уже сама изнывала от желания поскорее заполнить тянущую пустоту внутри, но доставить мужу удовольствие было важнее, чем получить его самой. Мне хотелось буквально впитать в себя терпких мужественный аромат моего мужчины, запомнить горячую тяжесть его плоти, насладиться каждым стоном, чтобы хранить их в памяти до нашей следующей ночи.
— Не могу больше. У меня нет столько терпения, как у Дейва. Раздвинь ножки шире, — хрипло потребовал Эл, легонько хлопнув меня по оттопыренной попке.
Сзади вжикнула молния. Элиас не стал раздеваться, а просто расстегнул брюки и приспустил бельё. Снимать с меня кружевное безобразие Эл тоже не стал, а только сдвинул его в сторону, прежде чем медленно наполнил меня своим возбуждённым членом.
Мир вокруг меня растворился в нереальных ощущениях. Солоновато-пряный вкус Дейва, нежные касания ладоней к моим щекам, губам, а в противовес этой нежности резкие удары плоти о плоть. Элиас двигался уверенно, властно и так сладко и правильно, что долго я бы точно не смогла продержаться. К счастью, первым к разрядке подошёл Дейвиан.
Муж дрожащими руками нехотя отстранил меня от своего члена, а потом в пару резких рывков довёл себя до оргазма. Наблюдая за кульминацией первого мужа, я сама с громким стоном скользнула за грань ослепительного наслаждения. Эл кончил практически одновременно со мной.
Пару минут тишину спальни нарушало лишь наше сбитое дыхание и тихая лиричная мелодия, установленная Элом.
— Я надеюсь, вы не собираетесь сейчас вырубиться? У нас всего сутки впереди, и ни минуты этого времени я не хочу тратить на сон. Это была только прелюдия, — первым нарушил молчание мой ехидный блондин, но вынуждена признать, что его манера общения и пошлые словечки меня давно уже не смущали.
— Согласна. Мы спали почти неделю. Потратим это время как можно лучше, — улыбнулась я мужьям, позволяя заключить себя в жаркую ловушку из двух сильных тел.
— Я только за, — как всегда немногословно отозвался Дейв, целуя меня в губы.
Так мы и поступили. Нежность сменялась страстью, а страсть нежностью. Если честно, я потеряла счёт времени, отдаваясь и принимая всё, что мои мужчины мне готовы были отдать. Чёрное кружевное безобразие, подаренное девочками, всё же пало жертвой страстности мужей, но никто об этой потере не жалел. Кстати, обещание своё мы нарушили и после какого-то по счёту раунда всё же вырубились на пару часов, но потом продолжили, спеша заполнить последние совместные минуты счастьем.
Полгода спустя
Мне опять снился Дейв, а точнее — те самые наши с ним и Элом двадцать семь часов. Во сне я снова жадно ласкала супругов, прижималась к ним, стараясь впитать в себя каждое мгновение этой близости, отравленной горечью грядущего расставания. Я так скучала по мужьям, по тем нескольким совместным дням, что были подарены нам судьбой, но реальность грубо ворвалась в сознание рёвом сирены, которую кто-то из вышестоящих умников додумался использовать в качестве будильника.
— Взорвать бы к лардам идиота, установившего этот сигнал в общую систему оповещения, — промычала встрёпанная ото сна Дарна — моя новая соседка по каюте.
В этом я с ней была согласна. Просыпаться не хотелось категорически, тем более в таком жутком шуме. Резкая и ворчливая рошанка потёрла серыми ладонями лицо и шаркающей походкой направилась в душ, а я воспользовалась парой лишних минут, чтобы быстро отправить сообщение Элу.
В ответ от блондина пришёл задорный смайлик и одно единственное слово: «скучаю». Это единственное общение, которое было нам сейчас доступно. Элиаса поселили в другом крыле станции. Встречались мы только во время боевых вылетов, но там мы не позволяли себе нежностей, да и не до этого в рейдах. А ещё были так называемые семейные выходные: один раз в месяц мы проводили ночь в каюте Эла. Редкие встречи мы не тратили на пустую болтовню. Слишком мало нам обоим было этих безумно коротких свиданий.
Почему нам не позволили жить в одной каюте? Честно говоря, не знаю. Едва мы попали на станцию «Файнес», как нас вызвал к себе майор Литари. Офицер долго и громко распинался, что мы попали не на курорт для молодожёнов, а на военную базу с особым режимом, и он не позволит разлагать дисциплину. Думаю, что нам вообще не разрешили бы видеться, но игнорировать предписание медиков майор не мог. Было ли такое решение начальства реальной необходимостью или же очередной подлянкой от покровителей моего кузена неизвестно, но спорить с начальством в любом случае бесполезно.
На «Файнесе» было много ограничений и касались они не только меня. Почти все попавшие сюда на службу страдали от невозможности общаться с родными. Связываться с внешним миром младшим офицерам запрещено, а значит, я не могла даже изредка созваниваться с Дейвом.
От тоски по первому мужу заныло в груди, и дело не в брачной связи. Той ночью мы так и не перешли черты с моим полукровкой, но легче от этого не становилось. Даже странно, что я так быстро привязалась к двоим мужчинам, которых вслепую купила на аукционе.
Пока соседка мылась, я открыла галерею своего комма, выбрала одну из фотографий, которую сделала на скоростном катере. На ней мы втроём с Дейвом и Элом лежали утомлённые после любовных игр в кровати. Ничего пошлого запечатлено не было — наша нагота прикрыта одеялом, но всё же изображение было интимным.
— Ничего себе! Сразу двое! И такие красавчики, особенно блонди. Да ты та ещё штучка, а с виду вся из себя скромница, — заявила Дарна, бесцеремонно усаживаясь на моей кровати.
Служили мы с Дарной на разных судах, поэтому по работе не пересекались, а вечером после рейдов сил хватало только на то, чтобы добраться до кровати. Стандартная смена составляла двенадцать часов ежедневно с одним выходным в месяц. Естественно, такой ритм выматывал все силы. В отличие от отношений с подругами
