по академии с этой рошанкой у нас дружба не сложилась, поэтому на вторжение в моё личное пространство я отреагировала резко отрицательно.
— Не суй нос не в своё дело, — рыкнула я, убирая изображение.
— Да брось. Я не думала тебя обижать. Просто всегда хотела попробовать что-нибудь эдакое с двумя партнёрами, только так и не решилась. А тут ты — такая вся хрупкая и нежная, а оказалась смелее меня в плане экспериментов, — попыталась оправдаться соседка, но этим разозлила меня ещё сильнее.
— Это мои мужья, а не «эксперименты», — огрызнулась я.
— Да ладно?! Ну, ты и отчаянная. Лично я не рискнула бы сейчас связать свою жизнь с кем-то. Вот если выживу в этом пекле, то после отработки… Эх! Мечтать не вредно, — взъерошила коротко подстриженные тёмные волосы Дарна.
— А если бы ты встретила того самого, который послан тебе судьбой? Мой первый муж наполовину рошанец. Он рассказал мне об особенностях образования пар на Роше, — пояснила я, заметив удивление на сером лице девушки.
— Тогда тем более сбежала бы от него так быстро, как только могла. Если это мой мужчина, то рано или поздно мы бы снова встретились. Зато если я не вернусь, то никому не нужно будет горевать, — растеряв всю весёлость, ответила Дарна.
Мне тоже болтать расхотелось. Пока соседка направилась к шкафу, я пошла в душ.
Мне были понятны эмоции Дарны. За последние полгода я достаточно насмотрелась. Мы с Элом неоднократно попадали под обстрелы, сталкивались с пиратами, вызволяли из плена путешественников. И это только звучит интересно и весело.
На деле эти приключения были сопряжены с риском для жизни, кровью и болью. Сложнее всего было вспоминать семью путешественников, попавшую в лапы шайки местных мародёров. Тогда выжили только две юные девушки, но я бы не сказала, что мы их спасли. От молодых женщин остались только пустые оболочки: униженные, запуганные, лишённые воли к жизни. Надеюсь, врачи им помогли, но были и те, кого вытащить не удалось. А ещё я старалась особенно ни к кому не привыкать. Ну, кроме Эла, разумеется.
Например, за полгода Дарна уже третья моя соседка, а две предыдущие погибли, выполняя свой долг.
Пребывая в этих невесёлых мыслях, я оделась и пошла в столовую, действуя практически на автомате, но возле линии раздачи меня окликнул кто-то окликнул.
— Де-Ори? Ты Рейна де-Ори? — обратился ко мне лейтенант.
— Да, а что случилось? — настороженно уточнила я.
— Тебя срочно вызывает майор Литари, — передал мужчина.
Я взглянула на свой комм, с удивлением отмечая, что не услышала уведомление, а потом быстро направилась к кабинету заведующего станцией.
В большом кабинете смотрителя станции едва уловимо пахло дымом орлы. Судя по тому, что я слышала от сослуживцев, курить эту дорогую и запрещённую в большинстве развитых миров траву майор позволял себе нечасто — лишь тогда, когда пребывал в скверном настроении. Интересно, чем это я успела прогневать начальство? Вроде бы вчерашний рейс прошёл относительно спокойно, а сегодняшний день только начался и пока никакими сюрпризами не порадовал.
Литари сидел в своём кресле и раздражённо барабанил пальцами по подлокотнику. На какое-то время в кабинете повисло молчание. Майор хмуро разглядывал меня, а я отвечала ему тем же. Высокий смуглый рэнтанец имел резкие хищные черты лица и тёмные глаза, взгляд которых пронизывал насквозь, призывая провинившегося покаяться во всех грехах, даже тех, которые ещё не успел совершить. Вот и мне было крайне неуютно от повышенного внимания начальства.
Несмотря на противоречивый и непростой характер, начальника станции уважали все, кому довелось служить под его началом. И основной причиной подобного отношения было то, что Литари, как умел, старался оберегать каждого своего подчинённого. Он никогда не подвергал наши жизни лишней опасности, если был хоть один шанс избежать открытого столкновения, и не бросал в беде тех, кто попадал под обстрел.
— Вот скажи мне, де-Ори, что в тебе такого особенного, что меня каждый день сверху заваливают противоположными требованиями? — глядя на меня исподлобья, спросил майор.
— Не понимаю, о чём вы, сэр, — не вполне искренне ответила я.
Вернее, я понятия не имела, о каких требованиях говорит смотритель станции, но могла предположить, кто именно так печётся о моём благополучии. Мысль о том, что Дейв и де-Аши стараются мне помочь, грела душу. Собственно, о личности того, кто предпочёл бы, чтобы я сгинула на границе сектора, тоже гадать не приходилось. Если мы с Элом погибнем при выполнении задания, то между де-Румами и состоянием моего рода останется только одно препятствие — Дейвиан.
— Не води меня за нос, девочка. Подковёрные игры между твоими покровителями и врагами меня мало волнуют. До сих пор я не вмешивался в твою судьбу, но твой супруг сделал всё возможное и невозможное, чтобы вывести меня из себя, — рявкнул на меня Литари.
— Элиас? Что он сделал? Последний раз я видела его на смене, и ничего нештатного не произошло, — на этот раз моё недоумение было вполне искренним.
— Я сейчас говорю про второго твоего супруга, — заявил майор, удивляя меня.
— Что-то случилось с Дейвианом? — стараясь не надумывать себе ужасов, спросила я.
— Нет, но обязательно случится, если он не прекратит выкручивать мне яй… руки я хотел сказать, — вовремя поправился Литари.
Вообще-то крепким словцом у нас баловались многие, и подобные выражения меня давно не смущали, но я всё равно была благодарна начальнику за попытку быть вежливым.
— Майор, вам прекрасно известно, что я не имею связи с внешним миром, поэтому не могу знать, чем вам не угодил мой старший супруг. Говорите прямо — что произошло? Почему вы упомянули Дейва? — пытаясь сдержать раздражение, спросила я.
— Господин Дейвиан де-Ори в последнее время был занят тем, что усложнял жизнь всему военному корпусу Содружества. Благодаря финансированию Калвеи и при непосредственном участии твоего мужа был создан профсоюз по защите прав военнослужащих и выпускников Военной Академии Рэнта. От данного ведомства неоднократно приходили запросы, но до сих пор мне удавалось отбиваться от этих бюрократов. Однако, упорства твоему полукровке не занимать. Сегодня комиссия пребудет на «Файнес», — не скрывая своего негативного отношения, признался Литари.
От волнения я прикусила губу. Мне даже сложно было вообразить, как много Дейв сумел сделать за столь короткий срок, чтобы иметь
