отбросило в сторону, впечатав в стену с такой силой, что я проломил в ней дыру.
Какого чёрта! Что не так?!
Сознание мгновенно прояснилось, и я увидел Николаса, склонившегося над нашей девочкой, мертвенно-бледной, как сама смерть.
Боже, что я наделал! Твою ж мать!
Николас, не задумываясь, прокусил своё запястье и приложил его к губам Ники.
– Какого дьявола, Алекс?! – заорал он.
Его тёмная энергия бесконтрольным потоком хлынула из его тела. Безжалостная страшная сила, способная в одно мгновение раздавить любое живое существо, но только не меня. Он знает это, от этого бесится ещё сильнее, выплескивая невидимые потоки, тёмные сгустки смертельной энергии. Его сила распространяется по кругу, тем самым создавая безопасный кокон в центре, который оберегает его и Ники, лежащую в его объятиях.
Я стиснул зубы до скрежета. Боль в груди сковала сердце стальными тисками.
Что со мной?
Однажды я уже испытывал подобные ощущения. Давно. Так давно, что воспоминания о них, казалось, навсегда стерлись из памяти.
Но нет… снова это чувство. Снова боль…
Воспоминания стихийной волной хлынули из глубин забытой памяти. Звонкий смех, словно тысячи колокольчиков. Голубые, как небо, глаза. Длинные волосы цвета спелой пшеницы.
Эммалин…
Когда-то давно мы с братом убили любимое существо, поддавшись инстинктам, дикой, необузданной жажде крови.
А сейчас снова всё повторяется.
Неужели это маленькая девчонка смогла то, чего не удавалось до неё никому? Смогла пробить вековую броню отчужденности и холодного безразличия? Неужели за какой-то месяц смогла забраться в самое сердце? Как я этого не заметил? Когда?
Не хочу снова этой боли. Не хочу этого невыносимого чувства потери и абсолютной беспомощности.
Она должна жить!
Прокусив своё запястье, я подлетел к ней, оттолкнул брата и буквально влил свою кровь в её приоткрытый ротик.
– Ей нужно больше крови. Она выживет, – проговорил я сквозь стиснутые зубы, с ужасом осознавая, что впервые за бесконечно долгое время испытываю страх. Страх за чью-то жизнь.
Её щеки, наконец, порозовели, и она начала шевелиться.
Тихий всхлип, а у меня словно камень с души.
Николас снова прокусил своё запястье и ещё раз приложил его к её губам.
Ники приоткрыла глаза и протестующе вцепилась ослабевшими пальцами в его руку. Похоже, ей совсем не нравится, что её заставляют пить кровь.
– Тише, Ники. Не сопротивляйся, – настойчиво произнёс Николас. – Так надо. Пей.
Через силу она сделала ещё пару глотков и, похоже, уснула. Пусть лучше поспит сейчас. Во сне организм восстановится быстрее.
Я перевёл взгляд на Ника. Он смотрел на меня с укором, полыхая гневным взглядом.
– Да знаю я, что дурак! – начал оправдываться я. – Не понимаю, как это произошло. Она была такая вкусная… и… Весь самоконтроль к чертям!
– Ты не дурак Алекс, ты – дебил! – зло выплюнул брат. – Почему меня не дождался?! Я бы смог тебя остановить, когда надо.
– Ладно, всё! Она жива, и это главное! – ощерился я. – Больше этого не повторится. – Я поднял Ники на руки. – Отнесу её в спальню.
***
Просыпалась я тяжело. Было такое ощущение, что я всплываю на поверхность с большой глубины. Но выныривать почему-то не хотелось.
Осознала, что лежу на кровати, а рядом, похоже, мои близнецы привалились, потому что ощущение тепла и легких нежных поглаживаний не покидает меня ни на минуту.
Я слышала приглушенные голоса, словно кто-то говорит за дверью, а я не могу разобрать слов. Но с каждой минутой звук становился отчётливее, и я уже узнала голоса близнецов.
Что-то говорят, спорят и… Похоже, речь обо мне.
Ладно, не буду пока просыпаться. Послушаю, что они там обо мне говорят и о чём так яростно спорят.
– Думаешь, с ней всё будет в порядке? – спросил Алекс.
– Ты сомневаешься? В ней сейчас столько вампирской крови, что она ещё неделю будет, как батарейка-энерджайзер! – хмыкнул Ник. – Если её сейчас обратить… она бы достаточно легко прошла этот процесс.
– Нет! – резко оборвал его Алекс. – Я не хочу её обращать. Хочу, чтобы она была живой… настоящей. Такой, как сейчас.
– Человеческая жизнь так коротка! Ты же знаешь, что для нас её жизнь будет кратким мигом. А я не хочу так быстро расставаться с этим сладким ангелочком.
– Пусть так, – задумчиво произнёс Алекс. – Но я хочу, чтобы это был её выбор. Если она сама захочет, мы её обратим.
– Хм… Когда это ты стал настолько лояльным к людям? – усмехнулся Ник. – Но сейчас я с тобой согласен: пусть сама решает.
Я лежала тихо-тихо, и чувствовала, как в животе бабочки порхают, а в душе птички поют.
Это они обо мне?
И в груди что-то сразу так защемило –от нежности что ли?
Значит, им не всё равно? Значит, я что-то значу для них?
Вот же… клыкастики мои!
– Когда увидел сегодня Ники, бледную и бездыханную, я впервые за все эти тысячелетия вспомнил… Эммалин, – после долгого молчания вдруг произнёс Алекс.
– Думаешь, я не думал об этом?! – раздраженно рявкнул Ник. – Та страшная ночь – это было первое, что всплыло в моей памяти, когда я увидел смертельно бледное личико малышки. В тот момент я был готов придушить тебя, если бы смог.
– Я же сказал, что больше не притронусь к ней, – зло прошипел Алекс.
А я лежала и думала: что это ещё за Эммалин и почему мне так неприятно слышать о ней?
Конечно, такие мужчины, как они, не могут быть монахами всю жизнь, а тем более, если их жизнь была такая длинная. У них наверняка была целая куча женщин. Возможно, они даже кого-то любили. Такая возможность ведь не исключается, а скорее, утверждается.
Но почему же всё-таки так мерзко и противно что-то скребётся в области груди?
Это что, ревность, что ли?
Нет!
Чур, чур меня от этого жуткого чувства удушающей и разъедающей всё изнутри слабости!
Хотя, наверное, уже поздно метаться. Я уже втрескалась в вампиров по самые уши. И ревную… до безумия.
– Кто такая Эммалин? – не сдержав любопытства, всё-таки спросила я.
– Ты проснулась, радость моя! – Николас ласково погладил меня по щеке.
– Котёночек! – Алекс тут же сгрёб меня в охапку и прижал к своей широкой груди. – Как себя чувствуешь?
– Лучше всех. – Я высвободилась из его объятий, заметив тень разочарования, промелькнувшую в его взгляде. – Вы мне так и не ответили: кто такая Эммалин?
– Ты действительно хочешь это знать? – прищурившись, спросил Николас.
Я кивнула, удобно усаживаясь на коленки напротив них.
– Тебе может не понравиться услышанное.
– А вот это уже мне решать! – поджав губы, твёрдо произнесла я. Отступать я не намерена, лучше сразу выяснить
