Левро. — Марисса подняла взгляд и тихо спросила: — Ты меня осуждаешь?
— Нет… — я растерялась от печальных ноток в ее голосе. — Вовсе нет…
Ее желания были естественными для любой девушки нашего возраста. Хорошо одеваться, вкусно пахнуть, иметь красивые вещи… Мыться не простым мылом, а ароматическим гелем. Почему нет?
Но глядя на нее, я бы никогда не подумала, что Марисса настолько бедна.
— Это все Инайза, — призналась она чуть слышно. — Она разрешала мне донашивать ее вещи. Отдавала остатки духов, косметики…
С каждым словом ее голова опускалась все ниже и ниже, пока, наконец, перед моими глазами не оказалась золотистая макушка. И тогда Марисса замолкла.
А мне стало ее по-настоящему жаль. Не такая она и стерва, как раньше казалось. Скорее, это защитная реакция, чтобы выглядеть не такой ранимой, как есть.
— Знаешь, — произнесла я задумчиво, — тут вторая спальня пустует. Не хочешь переехать ко мне?
— Что ты! — произнесла блондинка подозрительно дрогнувшим голосом. — Я не смогу оплатить проживание. Да и кто пустит меня сюда, русалку без роду и племени?
Меня посетила внезапная мысль.
— А если скажем, что я беру тебя в свиту? Ну сама посуди, я же Феникс, мне положена свита.
Вскинув голову, сирена пару минут хлопала ресницами, не в силах выдать ни слова.
— Д-да… Да! — выдала наконец и полезла ко мне обниматься. — Злата, спасибо тебе! Ты чудо! Ты самая добрая, самая…
— Да обычная я, — отшутилась, — все, хватит меня хвалить, а то зазнаюсь еще.
Не сдержавшись, и сама ее обняла. Девочки, ну такие мы девочки…
Марисса внезапно выпрямилась на стуле и серьезно произнесла:
— И знаешь, я совсем не сержусь на тебя за то, что ты притворялась парнем и водила меня за нос.
— А, так ты уже знаешь? — хмыкнула я.
— Да все знают, что Злат Найренас оказался Фениксом-Златой. Ты представить не можешь, что творится в общаге у парней! Все вспоминают, как с тобой мылись!
Мы глянули друг на друга и расхохотались. На душе стало легко.
В тот же вечер Марисса окончательно перебралась ко мне. Вместе с вещами.
Глава 22
На следующий день прибыл Марциус. Мы как раз выстроились на плацу, послушно отрабатывая удары, когда я услышала голос Тессайна:
— Ниар Марциус! Какая честь…
И тут же обернулась.
Глаза меня не обманывали. Старик ничуть не изменился. Все та же серая хламида и наброшенный на плечи дорожный плащ, все те же седые волосы и куцая борода. И все тот же мудрый, по-отечески добрый взгляд.
— Марциус! — против воли вырвалось у меня.
Я дернулась навстречу магу, но твердый взгляд Тессайна приковал меня к месту.
— Студентка Найренас! Кто вам разрешил отвлекаться?
И в этот момент удар кулака свалил меня наземь.
Кажется, зазевавшись, я пропустила удар моего спарринг-партнера, а сегодня им был Руннар — тот гном, что помог обуздать вирену во дворе Академии.
Голова взорвалась дикой болью, из глаз посыпались звездочки. Небо перевернулось, и я поняла, что лежу на земле, глядя на проплывающие облака.
— Прости, — надо мной склонилось виноватое лицо Руннара. — Я нечаянно…
— Студентка! — прошипел подбежавший Тессайн. — Вот говорил же я Таирсу, что девчонке не место на боевом! Нужно было настаивать, чтобы тебя на целительский перевели!
Опустившись рядом со мной на колени, куратор оттянул мне левое веко, заглянул в глаз, потом покрутил мою голову, показал два пальца и с тревогой в голосе спросил:
— Сколько пальцев видишь?
— Два. А что?
Пострадавшая скула горела огнем, но в целом я чувствовала себя сносно.
Он с облегчением выдохнул и произнес, обращаясь к Руннару:
— Быстро за целителем! Чтобы одна нога здесь, другая — там.
— Не нужен целитель, — это Марциус не спеша подошел. Встал рядом, оперся на посох. С доброй усмешкой посмотрел на меня, распростертую на земле в форме звезды. — Поднимайся, Феникс. Не пристало такой уникальной птице валяться в грязи.
— Но она пострадала, ниар! — возразил куратор. — Нужно, чтобы ее осмотрел целитель.
— Нет, она абсолютно здорова. Все что ей нужно, это объятия старого друга.
Его слова подействовали как ушат ледяной воды. Мое тело спружинило, вскакивая на ноги без участия мозга. А я вдруг поняла, что ничего не болит и вообще никаких последствий удара и падения нет. Там, где минуту назад наливался синяк, сейчас чувствовалось лишь небольшое покалывание.
Марциус обнял меня, я не стерпела, тоже обхватила старика, вдохнула идущий от него запах леса.
— Вот и свиделись, — улыбнулся он в бороду.
— Я так скучала!
Черт, кажется, еще секунда и я не выдержу — разревусь прямо ему в плечо. Прямо перед всей группой!
Давай, Злата, соберись! Нельзя чтобы Тессайн увидел, как я реву. Тогда точно запрет к целителям. А я и так этим утром целый час убила в деканате, доказывая Меввоурзу и всем остальным, почему меня нужно оставить на боевом.
Для них это было неслыханным святотатством. Девчонка на боевом! Но я припугнула, что без регулярных тренировок моя сила станет неуправляемой, и я им тут все разнесу. Это стало единственным аргументом. Правда, я не стала уточнять, что имела в виду Адельвинг. Моя нагината оказалась с огненным характером и поминутно рвалась надрать зад тем, кто присутствовал при ее унижении. То есть, видел, как Лжедейривон приказал уложить ее в схрон.
— А ты изменилась, Злата, стала сильнее. Я чувствую твою мощь, — произнес Марциус, отступая.
Я стояла перед ним, улыбаясь и кусая губы, и чувствуя совершенно дурацкую радость. Словно встретила собственного отца после долгой разлуки.
Он понял мои терзания.
— Ну-ну, — похлопал по спине, — успокойся. Мы теперь часто видеться будем.
— Так вы приняли приглашение заменить ректора? — обрадовалась я.
— Не заменить, а стать ректором, — поправил Марциус и огляделся. — Но пока изучаю этот вопрос. Лжедейривон натворил много бед, в Академии чувствуется упадок, даже уровень магии существенно понизился по сравнению с тем, что был в мои времена. Но я, старый дурак, ничего не заметил. Неарг оказался на три шага впереди.
— Это не ваша вина, — ворчливо заметил Тессайн. — Он всех обдурил. Даже лучшего менталиста Академии ниара Лирраниэля, как, впрочем, и самого Руфуса Дейривона. Мы так и не выяснили, что случилось с нашим ректором, но узнаем, когда поймаем Неарга.
На минуту воцарилась печальная тишина. Тессайн и Марциус молча помянули пропавшего ректора. Его смерть была неоспоримым, доказанным фактом, но ее обстоятельства еще предстояло выяснить.
Я оглянулась. Мои друзья не прервали тренировку, но то и дело оглядывались на нас, особенно Хармс. Он ведь тоже был знаком с Марциусом не понаслышке.
— Сколько осталось до конца занятия? — поинтересовался анимаг у куратора.
— Минут пятнадцать.
Марциус, жмурясь, глянул на солнце, потом на меня.
— Тогда до встречи
