повиноваться ему, и командир не падал на горячий пол только лишь благодаря гидравлике экзоскелета.
Он должен…
Такер поднялся на ноги и тяжелым шагом побрел в сторону медицинского отсека.
***
Поначалу Лиза просто шла по коридору, но довольно скоро перешла на бег. Она буквально физически чувствовала, как утекают сквозь пальцы драгоценные мгновения. Перезапуск системы должен был вернуть ее к исходным настройкам, до того, как Лучезар интегрировал свое сознание в компьютерное ядро. Что если его память, его личность тоже были стерты вместе с другими чужеродными изменениями? И она сама, своими руками, дала компьютеру добро на перезагрузку… Сама убила своего любимого. Она тоже стала убийцей, еще хуже, чем Такер. И хоть девушка запрещала себе думать о таком, мысль эта все равно тревожно билась на краю сознания.
Горло перехватывало от чувства вины, воздуха не хватало, хотя после перезапуска вентиляция заработала, и воздух сильно посвежел. Задыхаясь, Лиза вбежала в медицинский отсек.
— Лизавета Петровна, — ее встретил обрадованный Мысин, — а у нас кондиционер заработал… И навигатор.
Однако увидев ее встревоженное лицо, программер перестал улыбаться.
— Что случилось, Лизавета Петровна?
Она проговорила непослушными губами:
— Кир, мне нужно как можно скорее вывести доктора Горского из медикаментозной комы. Мне потребуется помощь.
— Да, разумеется, все, что скажете, — юноша кивнул, обменявшись с Бертой настороженными взглядами. — А где командир Такер?
— Ушел обезвреживать свою бомбу, — на плохо гнущихся ногах Лиза приблизилась к медицинской капсуле, ставшей последним пристанищем ее бывшего жениха.
Лучезар по-прежнему был внутри, автоматика все также поддерживала жизнь его тела.
— Лучезар? — Лиза позвала его, прикоснувшись пальцами к лицевому окошку. — Лучик, ты меня слышишь?
Ответом ей было молчание. Секундное замешательство, и Лизавета принялась переключать приборы медицинской капсулы.
— Мысин, мне нужна свежая плазма для переливания. В морозилке должен быть запас. Принеси ее, пожалуйста, — Лиза отдавала распоряжения, руки ее порхали над приборами, один за другим переводя их в режим пробуждения.
— Лизонька, остановись, — из динамика медицинской капсулы прозвучал мягкий голос Лучезара. Словно бы он сам вдруг пришел в себя и теперь разговаривал с Лизой изнутри камеры. Но глаза мужчины по-прежнему были закрыты, приборы показывали состояние глубокого сна.
Лизавета вздрогнула и замерла. Ей стоило бы обрадоваться тому, что она снова слышит Лучезара, что его сознание не было перезагружено вместе с компьютером станции… Но что-то было в его голосе такое, от чего у нее противно засосало под ложечкой.
— В чем дело, Лучезар? Я собираюсь вывести тебя из комы. Я сделала все, как ты велел, исходный код твоей программы восстановлен. Теперь ты можешь отключиться от станции. Тебе больше не нужна медицинская капсула.
— Лизавета, — Горский не часто называл Лизу ее полным именем. Обычно, когда он обращался к ней так, их ждал серьезный разговор. Так он делал ей предложение, так сообщил о том, что свадьбу придется отложить из-за его полета на орбиту.
— Не торопись, Лизавета.
— В чем дело, Лучезар? — голос Лизаветы дрогнул. — Ты что же, не хочешь ко мне вернуться? Хочешь остаться внутри… своей станции? — в ее голосе неожиданно проскользнула такая отчетливая ревность, что Лизе самой стало противно от собственных слов.
— Я очень хочу вернуться, но… не уверен, что этого захочешь ты, — из динамика капсулы звучал голос Лучезара, за смотровым окошком виднелось его красивое лицо, но сам он был где-то в другом месте, где-то среди программных кодов компьютера.
— Что ты такое говоришь? — Лиза часто-часто заморгала, борясь с подступающими слезами. — Конечно, я хочу быть с тобой. Если ты про тот последний разговор… — голос у Лизаветы сорвался, дыхание перехватило, но она быстро взяла себя в руки. — Прости меня, пожалуйста. Я, правда, очень-очень сожалею обо всем, что тогда тебе наговорила. Я готова ждать тебя столько, сколько потребуется, хоть полгода, хоть полжизни. Только вернись ко мне…
— Лизонька… милая, прости но… боюсь, что я теперь не смогу к тебе вернуться.
Лиза опустилась на колени возле медицинской капсулы, прижалась к ней всем телом, словно к любимому мужчине. И целый мир сжался в эти мгновения до размеров этой самой капсулы.
— Лиза, больше не осталось того, кому стоило бы возвращаться…
Пребывая в какой-то мутной прострации, дрожащими руками Лиза потянулась к управляющим сенсорам. И, чуть помедлив, опустила непрозрачные щитки капсулы, прикрывающие тело пациента от посторонних взглядов.
И тут же крепко вцепилась пальцами в край медицинского ложа, чтобы не упасть. Ей показалось, что из медотсека разом выкачали весь воздух — Лиза пыталась сделать вдох и никак не могла. Совсем как там, в черноте космического пространства, в котором она оказалась без шлема…
— Лучик, как же так?..
Теперь, когда маскирующие щитки были подняты, стало видно, что у лежащего в капсуле человека отсутствовала вся нижняя половина тела. На уровне бедер страшная рана была прикрыта медицинской накладкой из биоорганической пластмассы, к ней были подключены многочисленные трубки и датчики, поддерживающие жизнь в искалеченном теле.
Лиза смотрела на то, что осталось от ее жениха. Она не замечала, как из глаз двумя ручейками бежали слезы, как они капали с дрожащего подбородка. И только машинально шевелила губами, шепча:
— Ну, как же так, Лучик?..
— Прости меня, Лизонька. Я не справился…
Эти слова вывели ее из ступора. Лиза в сердцах стукнула кулачком по прозрачной крышке:
— Ты соврал мне! Ты обещал мне, что мы поженимся! Что все будет хорошо!
И она заплакала в голос. Громко и безутешно, склонив лицо к пластилитовому кожуху медицинской капсулы, ткнувшись в него лбом. Берта и Кир, наблюдавшие за этой сценой, хранили молчание и не смели вмешиваться. И только Мысин нахмурился и очень решительно взял Берту за руку…
А Лиза продолжала причитать:
— Лучик мой… солнечный… ну, как же так?..
— Прости, Лизонька. По-другому было нельзя. Много людей погибло бы, если бы станция сошла с орбиты. Ты ведь знаешь, где она расположена? Куда она могла бы упасть?
Лиза кивнула, глотая слезы и пытаясь вдохнуть.
— Как же так… случилось?
— Вы получили мой радиосигнал о помощи? — Лучезар спросил, и Лиза только кивнула, пытаясь взять всхлипы под контроль:
— Мы потому и прилетели сюда.
— Вот видишь, значит, я не зря полез устанавливать эту антенну на обшивку, — в голосе Горского послышалась слабая ирония. — Мне пришлось импровизировать. Сигнал не смог пробиться сквозь оболочку станции, и мне пришлось установить передатчик снаружи. Заодно я оставил послание на борту, надеялся, что это предостережет спасателей от опрометчивых действий.
— Мог бы и поточнее написать, чего нам стоило опасаться, — Лиза попыталась улыбнуться сквозь слезы, но получилось
