С того момента, как он назвал меня папой, прошло около месяца, но тот восторг и ликование дракона я не могу забыть до сих пор. Теперь каждый день я наверстываю то время, что мы были отдельно. Любое мое свободное время принадлежит только Тиолле и Риану.
— Папа! — В груди снова теплеет от этого крика.
Беру его на руки и сажаю на предплечье. Он одет совсем по-взрослому: в праздничный бархатный камзол с золотыми пуговицами: даже выглядит чуть старше.
— Ты готов? Как думаешь, твоя мама сможет оказаться еще прекраснее, чем есть? — с улыбкой спрашиваю я, а от двери доносится мелодичный голос Тиоллы.
— Можешь сам ответить на этот вопрос.
Я поворачиваюсь и понимаю, что да. Она может оказаться прекраснее. Белоснежное воздушное платье подчеркивает соблазнительные изгибы ее тела, браслеты тонкой работы охватывают ее запястья, а амулет на шее ярко сияет. Уверен, если бы я не спрятал свой, то он ответил бы не менее ярким сиянием.
Но самый главный блеск — в ее глазах. Такой, каким он был два года назад, каким я клянусь себе сохранять его, ведь за него я готов отдать весь мир и свою жизнь.
Не отпуская Риана, подхожу к Ти и нежно касаюсь ее губ своими. Сладко. Но, пожалуй, угощение надо оставить на вечер. Риан своими маленькими ручками обхватывает нас обоих за шеи и прижимает к себе. Спокойное счастье — вот как я мог бы обозначить это ощущение.
Мы отправляемся к Храму вдвоем с Ти. Она, конечно же, на моей спине. Я бы ее больше никому не доверил, а дракон бы просто не отдал. Следом за нами — начальник драконьей стражи с Рианом, няней и Флаем, а последними — Рэгвальд с Айлин.
Когда мы приземляемся у входа в Храм, Тиолла начинает нервно кусать губы и замирает, будучи не в силах сдвинуться с места.
— Я рядом. — Обхватываю ее пальцы своими и чуть сжимаю. — Идем, Видящий нас ждет.
Мы проходим по тому самому месту, где я начал поединок с Гардарианом, только пол теперь залит солнечным светом и, кажется, мрамор немного мерцает. Подходим к алтарю, где нас ожидает Видящий.
— Боги благословили ваш союз, — внезапно говорит он.
Это странно, потому что обычно эти слова произносятся в конце церемонии. Ти буквально вцепляется пальцами в мою руку, а в глазах чуть ли не паника.
— Не удивляйтесь, — поворачивает ко мне голову Видящий. — Николас, судя по тому, как Тиолла может наполнять тебя силой, ваша связь не физическая и даже не магическая. Она душевная, благословленная свыше. Врочем, давайте приступим к ритуалу…
Он выносит сначала деревянную подставку с раскрошенными каменными табличками с брачными рунами — доказательство того, что поединок состоялся, я выиграл, и Тиолла теперь свободна.
Видящий показывает это тем, кто стоит в тени на балконе, тем, кто будет давать согласие или накладывать вето на наш брак. Когда-то я там стоял, озлобленный и ослепленный, уверенный, что делаю все правильно, а по факту…
Тиолла чувствует меня. Она кладет руку мне на плечо и смотрит в глаза.
— Все в прошлом, — тихо, практически одними губами шепчет она. — Давай смотреть в будущее, Ник…
Слышу, что в Храм тихо вошли все наши немногочисленные гости, самые близкие люди.
Видящий возвращается к алтарю и поднимает голову, спрашивая всех глав кланов, имеют ли они что-то против нашего брака. Каждое «нет» будто снимает часть груза с моих плеч. Когда Рэгвальд чуть медлит, это заставляет меня напрячься, а потом он тоже говорит свое «нет». Кажется, у меня снова кулак зачесался.
Видящий тем временем достает новые каменные таблички — с нашими рунами. Он протягивает Тиолле свою натруженную руку, и мне приходится отпустить Ти. Но я уговариваю себя, что это ненадолго.
Она вкладывает свои дрожащие пальцы в ладонь Видящего, а потом мужчина подводит ее к нашим камням. Прямо перед тем, как он делает надрез, Тиолла кидает на меня взгляд, в котором смешивается радость, нежность и уверенность, что вот теперь-то все верно. Я даже не слышу слов клятвы, я не вижу, как загорается ее руна.
Для меня существует только этот взгляд, только этот момент. А как только Видящий связывает наши руки золотой лентой, я не выдерживаю и впиваюсь в губы Ти упоительным поцелуем. Кажется, будто так я не целовал ее никогда.
Неожиданно из-под купола храма доносится звон колокольчиков. Когда я оглядываюсь, чтобы узнать, что же происходит и откуда звук, я понимаю, что практически для всех время остановилось. Окружающие замерли в разных позах, даже егоза Риан не движется.
Все, кроме Рэгвальда с Айлин и Видящего, с восторженным выражением лица. Никогда у жреца такого не видел.
— Наконец-то я дождалась, — в звоне колокольчиков угадывается женский голос.
Прямо перед нами из столба голубого света выходит хрупкая светловолосая женщина в белом одеянии.
— Рэгвальд, Айлин, — она мило и по очереди улыбается моей сестре и ее мужу. — Приятно видеть вас снова.
Они склоняют головы. Тиолла прижимается ко мне, а я обхватываю ее своими руками, надеясь защитить от всего, что может ей угрожать. Происходящее вызывает ощущение чего-то невероятного, особенного…
— Креолиния Вселюбящая! — выдыхает Видящий и низко кланяется.
— Ох… — вырывается у Тиоллы, когда до нас доходит, кто перед нами.
— Мне жаль, что вам пришлось через все это пройти, — звенит колокольчиками ее голос. — Но нам нужно было вернуть артефакт вашего клана, иначе равновесие так и не восстановится.
В ее взгляде мелькает сочувствие и сожаление, а потом из складок платья богиня достает тот самый цветок Креолинии, который остался в моем кабинете, в той же самой вазе. Вселюбящая проводит над цветком рукой, и он теперь будто бы сделан из кристалла, но продолжает также светиться изнутри.
Креолиния протягивает нам новый артефакт, который мы берем вместе с Тиоллой.
— Ты очень смелая девушка, Тиолла, — улыбается богиня. — И дочь у тебя будет замечательной.
Мы не успеваем ни о чем спросить, когда она исчезает в столбе голубого света, как и появилась. Остается только мелодичный звон колокольчиков. Все вокруг отмирает, все удивленно смотрят на Сердце Креолинии в наших руках, неуверенно подходят, чтобы рассмотреть его.
Получив поздравления от всех присутствующих и наобнимавшись с Рианом, мы прощаемся с Видящим и другими главами кланов и отправляемся обратно. Но где-то на полпути я резко сворачиваю в расщелину между гор, облетаю два пика и опускаюсь у маленького домика.
Тиолла слезает с моей спины и завороженно смотрит на него. Расчистив старое пепелище, я отстроил домик таким, какой он был, когда мы с Ти были счастливы.
— Кажется, я тут была миллион лет назад! — выдыхает она.
Я подхожу к ней со спины и прижимаю к себе. Когда Ти рядом, у меня словно крылья за спиной, даже в человеческой ипостаси, я готов обнять весь мир, если он дружественен нам, и защитить свою любимую от мира, если он против нас.
— Все никогда не будет так, как это было раньше, — говорю я. — Иногда приходится строить на месте того, что разрушено и выжжено дотла. Но если делать это с любовью, то все обязательно получится.
— Не надо как раньше. — Тиолла поворачивается ко мне лицом и обвивает руками мою шею. — Теперь все намного лучше.
— Я люблю тебя, Ти, — выдыхаю ей в губы. — Теперь и навсегда. Ты только моя.
Эпилог
Языки пламени отбрасывают блики на лицо Ника, привычно спокойное и умиротворенное. Мы лежим на мягком меховом ковре около камина в своем маленьком убежище среди гор.
Что бы ни происходило в нашей жизни, это единственное место, где уединение с Ником оказывается особенным. Таким, будто остального мира и нет. Есть только я и Ник в этом маленьком убежище, наполненном любовью, доверием и теплом.
Ник опирается на одну руку, а сквозь пальцы другой пропускает мои волосы. Он смотрит на меня, лежащую на его плече, и улыбается. Меня всегда удивляли драконы: кажется, что сколько бы лет ни прошло, они всегда остаются молодыми. Но самое главное волшебство касается их пар — даже для людей время начинает идти ровно так же. Молодость тела и души остается, а остается только накопленный опыт.
