А то повадился гонять им наглых котов, орущих под дверью. Все Патрис виновата, прикормила хвостатых. А Кристиана эти наглые кошаки не боятся.
В парке Ладислао установил мольберт у озера, как и обещал, а я присела на пенек в тени дерева. Ладислао меня рисовал, а я думала. Какие цветы идеально подойдут к шляпке и полосатому платью графини? Тут нужно что-то сдержанное. Ромашки? Ромашки вперемежку с васильками! Из такой композиции получится прекрасный артефакт – я даже знаю, какой силой поделюсь с ним. Да! ромашково-васильковый букет с иллюзией омоложения меня прославит. Точно!
– Как думаете, госпожа Хорн? – оказывается, Ладислао что-то говорил мне, а я так углубилась в свои мысли, что не слушала его.
– Что, простите? – встрепенулась я.
– Я заметил, у вас нет вывески. Если вы не против, я мог бы нарисовать ее для вас, – он отошел от мольберта и оценивающе вгляделся в холст. – Освещение поменялось. Нам придется встретиться еще несколько раз, а потом я доработаю в мастерской.
Предложение по поводу вывески звучало заманчиво. Я даже хотела уже радостно согласиться, но остановилась.
Что-то зловещее вдруг проскользнуло по его лицу. И тут же исчезло в глубине глаз. Я встала и распрямила юбку. Наверное, показалось. Милорд совсем задурил мне голову и отпугивает соперников на расстоянии. Сердце обдало теплой волной и я опустила голову, чтобы Ладислао не увидел моей улыбки. Потому что это была очень личная улыбка.
Так я всегда улыбалась, когда думала об этом бесстыжем милорде.
– Благодарю, господин Шторм. Но я успела заказать вывеску и заплатила аванс, – ненавижу лгать, но слова сами собой слетели с языка, так сильно не хотелось принимать помощь от этого человека.
Мы погрузились в экипаж. Я украдкой присмотрелась к Ладислао, но он выглядел совершенно как прежде. Что же это за муть вдруг всколыхнула его черты? Никогда такого не видела.
Нет, померещилось. Определенно.
– А как ваши дела? Я помню Себастьян представил вас, как своего делового товарища.
Он махнул рукой.
– Идут тихо-тихо. Если бы картины могли кормить, я бы давно забросил мануфактуру.
Романтичный молодой человек. В другое время я была бы в восторге, но сейчас со мной что-то происходило. Словно за последний небольшой период я резко повзрослела. Откинула восторженные заблуждения.
Вот что творят с невинными девицами поцелуи в портовых трактирах. И я снова улыбнулась. И снова наклонила голову, чтобы спрятать эту предательскую улыбку. Она не для чужих людей.
Когда я подняла глаза, Ладислао смотрел на меня с подозрением сощурившись.
– Вы влюблены, госпожа Хорн? В лорда Йорда? По городу ползут слухи и я... Я не хотел бы думать о вас плохо.
– Мне все равно, что вы обо мне думаете, господин Шторм, – покачала я головой.
На сердце стало легко, и я поняла, что больше не хочу видеть этого человека.
Ладислао проводил меня до дверей лавки и я из вежливости опять пригласила его на чай. Он был задумчив, но приглашение принял.
Возможно, считал, что покорил меня в нашу последнюю встречу. Но я ведь правда смотрела на него как дурочка, и краснела. Теперь, после закалки голым милордом, краснеть при виде жеманного господина Шторма больше не получалось.
Мы вошли в торговый зал и остановились. У прилавка стоял лорд Гилдвен. Очень недовольный лорд Гилдвен, к слову.
Глава 23
Ладислао Шторм замер, но намек понял. Раскланялся и был таков. А он, оказывается, еще и трусоват.
Но все-таки стоило обратить внимание на эти странные тени, пробежавшие по его лицу. В магическом мире, наполненном самыми разными существами, любая мелочь могла оказаться важной.
– Вы не похожи на влюбленную пару, – ухмыльнулся лорд Гилдвен.
Скрестив руки на груди, он стоял у прилавка и излучал спокойную силу.
– Видимо, я поторопилась очароваться господином Штормом, не удосужившись узнать его поближе, – ответ получился суховатым.
Признавать свое поражение было неприятно. А милорд расплылся в довольной улыбке. В такой довольной, что аж злость брала.
Я сунула зонтик и шляпку подоспевшему Карлису, который тут же унесся с ними в холл.
– Это не значит, что у вас появился шанс. Я не дам вам выиграть.
– Исабет... – он вздохнул, запрокинул голову назад и замолчал. Несколько секунд любовался потолком, подбирая слова, а потом выдал, – Исабет, забудь уже этот дурацкий спор. Наши отношения давно вышли за его пределы. Стали чем-то большим.
Я удивленно приподняла брови.
– У нас есть отношения? Вот же чудеса. Но мне нужно работать, милорд. На носу отбор графини Кларк, а я еще не обдумала все детали...
Лорд прищурился и сорвался с места. Я даже ойкнуть не успела, как он стремительно приблизился и схватил меня в объятия. Губы обжог жадный поцелуй. Сердце окатило горячей счастливой волной.
Я задохнулась от этого неожиданного чувства, выскользнула из его рук и бросилась вон. Милорд кинулся вдогонку, но мой побег был частью игры. И мы оба знали это. Со смехом я пронеслась в свою комнату и позволила ему себя поймать, развернуть и снова поцеловать. Раскрыла губы, подчиняясь его напору, выгибаясь в сильных руках.
В этот момент мне почему-то казалось, что все правильно. Поэтому я позволила Гилдвену подхватить себя на руки и понести к кровати.
Сердце буквально вырывалось из груди, я утопала в его резком, терпком запахе, а в голове стучало: «Я не готова, не готова». Но острое желание оттеснило страх и я еще крепче обхватила Гилдвена за шею, потерлась щекой о его небритую щеку.
– Ты сводишь меня с ума, Исабет, – прошептал он, останавливаясь у кровати.
Я зажмурилась и уже мысленно распрощалась с невинностью, но милорд вдруг решил замереть столбом.
– Что такое? – я распахнула глаза, когда поняла, что мы так и стоим на месте, а Гилдвен озабоченно хмурит брови, к чему-то прислушиваясь.
