Она почувствовала, как запылали её щёки.
— Я была не в себе.
— Я думаю, что на самом деле ты находишь меня привлекательным, хотя и использовала слово «хорошенький». Наркотики и недостаток кислорода сделали тебя честной, — он прикусил губу. — Но ты не хочешь этого признавать.
Эмбер слегка покачала головой.
— Ну и что, что я считаю тебя симпатичным. Ты явно меня привлекаешь, иначе я бы не стала… заниматься с тобой сексом, — последнее она прошептала себе под нос.
— Просто, чтобы ты знала, прошлой ночью ты пыталась заняться со мной сексом. Ты умоляла об этом, — Лэнс выглядел смертельно серьёзным.
Эмбер ахнула.
— Я этого не делала, — она могла в это поверить. Гипоксия подействовала на неё, как опьянение.
— Ты это умоляла, но не волнуйся… — он напрягся. Его челюсть фактически сжалась на несколько секунд. — Я угрожал этим охранникам смертью, и я не шутил. Я подумал, что ты не захочешь, чтобы все знали, что ты была без ума от меня.
Эмбер покачала головой. Почему-то прямо сейчас и в этот момент это не беспокоило её так сильно, как должно было бы. Почему он был так мил с ней?
Женщина высунула голову из-за косяка. У неё были вьющиеся волосы до плеч, и в руках она держала папку. Выражение её лица было суровым. Оно стало жестким, когда она посмотрела на Лэнса.
— Мне нужно поговорить с моей пациенткой.
Затем она повернулась к Эмбер.
— Я Бекки, твой врач. Мы встречались прошлой ночью, но почему-то, судя по тому, как ты на меня смотришь, я не думаю, что ты помнишь.
Она сверкнула улыбкой, прежде чем стать серьёзной. Бекки вошла в комнату, взяла рубашку и бросила её Лэнсу.
Он нахмурился, но поймал предмет одежды.
— Тебе не обязательно уходить, — прошептала Эмбер, не сводя глаз с Лэнса. Он видел её обнаженной раньше и остался на ночь в той же постели. Какой от этого может быть вред?
— Да, обязательно, — Бекки открыла файл и пролистала его.
— Нет, правда, я не возражаю.
Лэнс стянул рубашку через голову и сел на край кровати, чтобы надеть носки. Его челюсть была сжата. Хмурый взгляд стал ещё более заметным. Не похоже было, что он хотел уходить.
Доктор сделала странную вещь, она понюхала воздух во многом так же, как, как она видела, иногда делают вампиры.
— На самом деле тебе не помешал бы душ.
Что курила эта женщина? Что бы это ни было, это определённо было нелегально, что немного беспокоило, поскольку она была врачом Эмбер.
— От него хорошо пахнет, — в её голосе определённо слышалось раздражение. — Ты, наверное, чувствуешь мой запах. У меня был небольшой сеанс с унитазом.
Бекки на мгновение растерялась. Она перевела взгляд с Лэнса на Эмбер и обратно. Затем она взглянула на часы.
— Иди и прими душ. Дай нам пятнадцать минут, — то, как она это сказала, не оставляло места для споров.
Лэнс кивнул.
— Я вернусь всего через несколько минут, — он поцеловал Эмбер в висок. В этом не было ничего сексуального, но в то же время это было не то, что сделал бы друг. На самом деле, она зашла бы так далеко, что сказала бы, что это было чертовски интимно. Ей пришлось сдержаться, чтобы не вздохнуть или не прикусить губу.
Что, чёрт возьми, с ней не так? Ей больше нравилось, когда он был груб. Границы стали размытыми.
Нет! Поцелуй ничего не значил. Лэнс беспокоился о ней. Он чувствовал ответственность за то, что произошло. Ей не следовало придавать этому значения.
Она отвергла это.
Дверь за ним закрылась с мягким щелчком.
— Верно, — Бекки направилась к ней. На ней был стандартный белый халат. — Ты можешь сесть? Капельница достаточно длинная.
Эмбер кивнула. Она спустила ноги с кровати.
— Хорошо. Ты можешь наклониться вперёд, опираясь на бёдра. Как ты себя чувствуешь?
Эмбер на секунду зажмурила глаза.
— Я устала, и у меня немного кружится голова. Ещё у меня болит голова. В целом, у меня всё хорошо.
— Дай мне закончить осмотр, и я принесу тебе что-нибудь.
— Спасибо.
Бекки проверила её глаза, горло. Она провела руками от ушей вниз по бокам шеи. Затем она сняла стетоскоп с шеи и вставила в уши штучки. Бекки послушала её сердце, а затем проделала то же самое с лёгкими, перемещая диск по груди и спине.
— Ещё один вдох для меня, — сказала Бекки.
Эмбер сделала, как она просила.
Она что-то написала в карте.
— К счастью, твои лёгкие пришли в норму. Нам пришлось сделать тебе ингаляцию. Тебе капают адреналин, — она коснулась щеки Эмбер. — Ты всё ещё страдаешь от небольшого ангионевротического отёка. Ничего серьёзного. Может потребоваться день или два, чтобы отечность полностью спала. — Пристальный взгляд врача был сосредоточен на её губах. Эмбер знала, что они опухли. — У тебя также небольшая крапивница, но она острая и распространяется только на горло и предплечья. Я могу прописать крем с кортизоном, но я думаю, что хорошего антигистаминного средства должно быть достаточно.
Эмбер взглянула на свои руки и, конечно же, они были покрыты красной сыпью. Агрх!
— Думаю, со мной всё будет в порядке.
Значит, она действительно выглядела так плохо, как думала. Может быть, даже хуже. Отстой!
Бекки кивнула. Она что-то записала в файл.
— Мы всегда можем прописать что-нибудь позже, если понадобитсяю
— Хорошо, спасибо, — сказала Эмбер, надеясь, что её родителям не звонили. Она внесла их в свой список контактов в экстренных ситуациях.
— Как давно ты встречаешься с Лэнсом?
Какое это имело отношение к делу?
— Эм… прошлой ночью было наше первое свидание.
Бекки подняла брови. Она посмотрела на Эмбер так, словно у той только что выросли два рога или что-то в этом роде.
— Хорошо… Я твой врач, а это значит, что это строго конфиденциально. Как давно ты с ним встречаешься? — повторила она, и это дало понять, что прошлая ночь была не первой с Лэнсом.
Она с трудом сглотнула, глядя на Бекки.
— Я не уверена, как это связано с моей аллергической реакцией.
Доктор скрестила руки на груди и склонила голову набок.
— Тебе нельзя заниматься сексом в течение следующих двадцати четырёх часов.
Эмбер прочистила горло.
— Это прекрасно.
— Нет, правда. Я не хочу, чтобы у тебя участилось сердцебиение или чтобы ты как-то напрягалась. У тебя была действительно плохая реакция, Эмбер. Если бы не автоматический инъектор, ты могла бы умереть, — она вздохнула. — Ты понимаешь, что у тебя в любой момент может возникнуть другая реакция?
— У меня аллергия на моллюсков, древесные орехи и укусы пчел. Я уже проходила через это пару раз. У меня всегда с собой лекарства.
— Ты не можешь быть одна. Если что-то случится…
— Эм… Я попрошу…
Чёрт! Кого она могла спросить? Бетани? Другая женщина, скорее всего, была с Джошуа. Может быть, одну из женщин-вампиров?
— Лэнс уже сказал, что останется с тобой. На самом деле, он настоял, — Бекки улыбнулась. — Послушай, твои отношения с ним — не моё дело, — затем она закрыла глаза на несколько секунд. Казалось, она о чём-то размышляла. — Ты же понимаешь, что он видит в тебе свою пару, не так ли?
Эта женщина определённо принимала наркотики. Эмбер покачала головой.
— Нет. Между нами все не так, — она чувствовала, что разинула рот.
— Я думала, ты сказала, что встречаешься, — глаза Бекки сузились, и она скрестила руки на груди.
— Я думала, ты сказала, что это не твоё дело, — ответила она резким тоном.
Бекки посмотрела ей прямо в глаза.
— Я решила сделать это своим делом. Ты мой пациент.
— Какое это имеет отношение к чему-либо? — раздражённо и отрывисто.
— Лэнс неуравновешен. Он полностью сошёл с ума около года назад. Я не психолог, но полагаю, что он страдал от психического расстройства или одной из форм посттравматического стрессового расстройства. Это совпало с серьёзным инцидентом в его жизни. Я не могу сказать этого наверняка, но всё указывает в этом направлении. Его поведение стало непредсказуемым, иррациональным и откровенно жестоким.
