— Сильна! — посмотрела на меня восхищено старик, — Орсо один артефакт делал по месяцу, а те, что побольше вообще по полгода. Вот что значит хранительница. Постой, — старик встал и, бурча себе под нос, пошел в сторону своего добра, — Жадность Джеб до добра не доводит, — и стал шурудить на своих полках.
— Продешевила Анэнья, — покачала головой и шепотом сказала мне Нисса, — нужно было торгов дождаться, а там Райян подороже продал бы все ж мужчина.
Мне хотелось сказать ей какую-нибудь грубость, еле сдержалась. Райян этот грозился мне до торгов уже дитя заделать, и плакали бы мои денежки и вообще свободная вольная жизнь. Я что, дура, по своему желанию в клетку лезть. Пусть там тепло и сухо, волю свою ломать не хочу, хватило мне и в прошлом мире, и в этом, успели пройтись по моей личности наждаком, нахально замуж забрав, одна радость дракон не воспользовался спящей да не сделал меня своей по-настоящему. Тут, в магическом мире, у древлян первая кровь много значит… не просто доказательство невинности, а целый ритуал привязки на крови, тем более у хранительниц. Они замуж выходили раз и навсегда и мужей выбирали не только для постели, а как своего партнёра, равного во всем и жили долго. Кому охота долго жить с тем, кого не любишь и не уважаешь?
— Вот, — Джеб аккуратно положил на стол свёрток, — Дарю тебе хранительница, не в обиде будь. Забыли мы, что вы глас леса, совсем одичали без догляда, — старик смешался, потом кивнул своим мыслям, — я на торги всегда свой караван веду, если будет твоя воля, возьму тебя с собой, понимаю, что молода еще, да без наставницы, в дороге защиту обеспечу.
— Дурень, — не выдержала Нисса, — Райян тебя со свету сживет.
— А откуда ему узнать, если ты не скажешь, — дед лукаво посмотрел на женщину, которая недовольно что-то буркнула себе под нос, потом уже предупредила деда.
— Из-за тебя потеряем хранительницу!
— А скажи, краса, ты отсюда уходить думаешь?
Я пожала плечами и подхватила с рук Ранимы драконенка, все ж для девушки он тяжеловат. Тот тут же уместил голову на моем плече и причмокнув губками, прикрыл глаза, умаялся ребенок, столько впечатлений. Может и правда переночевать у Ниссы… И все же ответила старику, который с ожиданием смотрел на меня.
— У меня дом есть свой, лесом данный, я никуда не собираюсь уходить.
— Во, — посмотрел торжественно на Ниссу старик, — наша это хранительница путь хоть рогами землю роют богатеи из Первого, не видать им ее.
Ранима споро прибрала подарок деда в сундук, который довольно хлопнул крышкой, и мы, попрощавшись с артефактором, который еще раз попросил себе такой же бегающий сундук, вышли из лавки старика Джеба. Информация, которую он рассказал, мне пригодиться, все же ехать одной на торги опасно, хищников никто не отменял, да и лес мне советует идти в караване, слаба я еще сама путешествовать. Еще бы женишка куда подальше послать. Ну вот, накликала…
— Тебе кто разрешал по поселку одной шастать?
Все застыли, поселковые жались к стенам лавок, но любопытство все равно толкало их встать поближе. Райян, огромный как медве… тьфу ты, он и есть медведь, стоял напротив лавки артефактора. И вперив руки в боки, смотрел на меня тяжелым взглядом. Рядом кривился в улыбке Мерек и, нахмурившись, стоял Игор.
Я чувствовала, общий настрой толпы, страх, они боялись медведя, любопытство им было интересно, чем закончится противостояние хранительницы и воеводы. А я уже пожалела, что взяла с собой Раниму и Артая, не подумала, что медведь будет так взбешен моей самостоятельностью. По его пониманию я должна была прийти к нему, а он бы уже меня везде сопровождал. Вполне понятно, но, как по мне, не обязательно. Не вижу, чтобы женщины тут без мужчин не ходили или девушки, вон, даже Мирра стоит, на меня с ненавистью смотрит, и одна стоит, без отца или брата.
Несмотря на показное спокойствие, медведь взбешен. Еле сдерживает оборот в свою шкурку. Я проверила, все ли помню из урока по защите и вздохнула. Никогда не могла противостоять хамству, злобе других людей, терялась, забывала слова, роняла слезы. Уже потом в спокойной обстановке находила тысячу слов, чтобы поставить обидчика на место, но в момент нападения всегда просто отступала. Это тут я смелая стала, деваться-то некуда, у меня за спиной дети. Я сжала кулаки и повыше задрала подбородок:
— По какому праву ты, Райян, оскорбляешь хранительницу?!—ставки нужно поднять, я не простая девка, зашедшая в посёлок, я хранительница. Слишком долго их не было в лесу, и, если старые почти забыли о нас, молодые просто не знают, что это за зверь такой, хранительница.
Я могу! Постаралась себя взбодрить! Но ответить мне Райян не успел. Из-за спины выпрыгнул сундук и, хлопнув крышкой, повис на лапе медведя. Я порядком опешила, чтобы сразу что-то сделать.
— Опять! — зарычал Райян и попытался сбить с руки сундук, который зажал руку что есть силы, а силы я в него вбухала на последней подпитке немало. Медведь рыкнул и что есть силы стукнул сундуком о землю, тот барахтаясь когтистыми лапками в воздухе, лишь поплотнее зажимал крышкой руку медведя. Что интересно фон эмоции поменялся, страх исчез, аура матерого хищника слетела с медведя и из толпы стали раздаваться смешки.
Я не подумала, что сундуку теперь перед каждой встречей с медведем нужно говорить "фу!", потому что у него прямо в основе прописано откусывать лапу медведю. Я чуть не застонала от своего просчета. Ведь мое воображение создает артефакты и мои мысли при этом основа артефакта. То есть цель сундука — откусывать лапу медведю и это не изменить!
Артай, естественно, проснулся и просился к своему средству передвижения. Я от греха подальше передала мальчишку Раниме, которая, не сдерживаясь, хохотала и пошла к озверевшему от боли медведю. Все же медведь охраняет посёлок, и без лапы он будет слаб. Сундук мой первый артефакт, его мощь будет расти с каждым годом и, если в первую встречу он просто сильно потискал руку Райяну, сейчас
