Объяснение получилось путаным, но Женька закивал. Сначала медленно и неуверенно, потом нервно. Оглянулся. Очень хотелось с кем-нибудь посоветоваться. Да с тем же самым Серегой. Он бы сказал, что все это бред. И на этом можно было успокоиться.
— Ты мне не веришь? — робко спросила Настя.
Направление движения Женькиной головы изменилось. Теперь она отрицательно моталась от плеча к плечу.
— И помогать мне не собираешься?
Ермишкин по инерции еще дернул головой, но остановился.
— А как?
Как? Это был самый сложный вопрос.
— Может, тебе уехать? — заторопился с ответом Женька. Ситуация вырисовывалась некрасивая. В кои-то веки к нему обратились с просьбой, а он сразу отказывается.
— Вчера демон настаивал, чтобы я попала на похороны бабушки. Вероятно, там и должно было произойти посвящение. Мне надо продержаться сорок дней, пока еще бабушкина душа здесь. Потом, думаю, будет легче.
— Сорок дней — это вторая смена, — быстро подсчитал он. — Но если демон в лагере…
— Я не знаю, где он, — поникла Настя. — Я в этом чертовом лагере перекресток не нашла.
— Так это ты его там вызывала? — догадался Женька и вдруг замер. — И чего?
— Ничего, — разозлилась Настя. — Ты пришел. Может, он в тебя вселился?
Женька ощупал себя, глянул по сторонам.
— С чего вдруг?
— Чтобы с твоей помощью заманить в речку и утопить, — пожала плечами Настя.
Ермишкин и сам чувствовал, что задает глупые вопросы, что к помощи, которой от него ждут, это не имеет никакого отношения.
— Странно, что это мне раньше не пришло в голову, — пробормотал он. — Может, тебе к малышам на отряд перебраться? Если маленькие демона видят, то он не станет к тебе особенно соваться. Только и будет делать, что выполнять их желания. У него на тебя времени не останется.
— В середине смены? Меня никто не отпустит.
— Попробовать стоит. Надо только с Серегой посоветоваться.
— При чем тут твой брат?
Настя еще хотела добавить, мол, Женька сам хотел доказать, что может быть первым, но как только ему выпадает шанс, он по привычке прячется за спину старшего Ермишкина. Но говорить не стала. Если Женька обидится, то Настя останется одна. Одна против неизвестности.
Летние ночи коротки, в середине июня они стремятся к нулю. И хоть облака на небе обещали еще один дождливый день, совсем спрятать от людей солнце они не могли. Начало светать. Часы показывали пятый час. Можно было уже не ложиться спать. Женька с Настей решили дойти до корпуса, выпить чаю и дождаться побудки. Но тут же уснули, как только добрались до своих комнат. Разбудил всех дежурный по лагерю — сегодня была планерка. Женька сбежал к брату. Перед уходом Настя пересчитала своих архаровцев. Все были на месте. Может, у демонов среда выходной? Или планерка в аду отвлекла от мирских дел?
Хмурый Петр Петрович стал вяло подводить итоги первой половины смены, хвалил ярмарку, сказал, что на вырученные деньги пригласят артистов с животными. Как-то между прочим сообщил, что старший вожатый заболел, поэтому в ближайшие дни его не будет.
— А теперь поговорим о первом отряде, — перевел он тяжелый взгляд на дальний конец комнаты, где сидела Настя.
И тут, как в классической пьесе, дверь открылась, и вошел Женька. С братом.
«Кто на меня? А кто на нас с Васей?»
— Можно? — за двоих спросил Сергей.
— Не дергайся! — предупредил Женька, двигая Настю — свободных мест не было, и они уселись рядом на одном стуле. — И молчи. Что бы здесь ни происходило.
Настя хотела возразить — с чего это она будет слушать полукилограммовую мелочь, но начальник начал говорить, не давая как следует поругаться.
— Я знаю, зачем ты пришел, Сергей! — утомленно начал Петр Петрович. — И сегодня у тебя не получится никого защитить! У твоего брата в отряде творится черт знает что! — Петр Петрович категорично опустил ладонь на стол.
— Вот как раз черт отлично знает, что у нас творится, — прошептала Настя, глядя на Женьку. Лицо у него было сосредоточенным. Он словно собирался с силами для броска. — Эй, очнись! — толкнула она напарника.
И он очнулся.
— Петр Петрович! — вскочил Женька. — Можно они войдут?
— Кто? — поплыл вопрос по кабинету.
Настя задержала дыхание. Неужели за те пять минут, что Женьки не было, он успел поймать демона и сейчас внесет его сюда в бутылке?
Но в дверь никто входить не спешил. Вместо этого над лагерем пролетела жизнерадостная песня горна. Высокая нота растворилась в воздухе, потом что-то стукнуло, и взволнованный детский голос прокричал: «Доброе утро, друзья!» «Привет! — тут же подхватил второй голос, заметно ломающийся на легкий басок. — Вставайте, лежебоки! Утро наступило!»
— Это Сашка? — с ужасом узнала второй голос Настя — один из тех парней, что вчера вечером совершали ночную инспекцию по корпусам.
«Сегодня в нашем лагере, — быстрой скороговоркой произнесла девочка и не к месту спросила: — А где читать?» — «Вот», — ответил ей второй голос, и девочка зачастила, перечисляя привычные «подъемы, зарядки, умывания».
— Как вам? — победно улыбнулся Серега.
— Это моя? — Лицо Томы заметно вытянулось.
— Седьмой и первый отряд теперь будут вместе вести передачи из рубки. Ответственная Орлова.
Настя дернулась, Женька удержал ее за локоть.
— Почему первый отряд, я понимаю, а при чем тут седьмой? — Начальник был растерян, но доволен. Он любил, когда детьми занимались.
— Толмачев предложил, — по-пионерски звонко соврал Сергей и лучезарно улыбнулся опешившей Томе.
— Но он ведь сам привел ребят из корпуса и сказал, что это ЧП! — напомнил Петр Петрович.
— Они ходили договариваться с Машей Ершовой и не хотели об этом рассказывать Вовке. Он не знал, что мы начинаем с сегодняшнего дня.
— Вы еще шефство над нами возьмите! — зло выкрикнула Тома. Она не терпела, когда в отряде так бесцеремонно хозяйничали без ее ведома.
— Хорошая идея, — быстро повернулся к Томе Сергей. И, толкнув брата в плечо, предложил: — Поговорите потом с Томой. Сейчас дожди, все равно делать больше нечего. — И, как истинный дипломат, напоследок обратился к начальнику: — Петр Петрович, вы не против? Неплохое ведь предложение.
Начальник перевел взгляд с Томы на Настю — у обеих был растерянный вид.
— Да, — медленно произнес он. — Это было бы неплохо. Заодно молодежь поучилась бы у «старичков», как работать.
— Ну вот, видите, как все хорошо, — быстро завершил соглашение Серега. Над лагерем несся противный писк зашкалившего микрофона. Юным ведущим требовалась помощь.
