— Ну вот, видите, как все хорошо, — быстро завершил соглашение Серега. Над лагерем несся противный писк зашкалившего микрофона. Юным ведущим требовалась помощь.
Тома закрыла и открыла глаза. Бред, разворачивающийся перед ней, не прекратился, и это уже был дурной знак.
— Только в следующий раз согласовывайте такие мероприятия! — крикнул в спину убегающему Сергею Петр Петрович.
— Эксперимент, — пожал плечами довольный Женька.
— Даже не представляю, как вы все это организуете. У нас план! — Вид у Томы был грозный.
Женька развел руками. Ничего, скоро Тома узнает, что любой план можно развалить и не собрать заново.
— И что мне теперь делать? — прошипела в спину напарнику Настя. — Все время сидеть в рубке? Или поселиться в корпусе малышей?
— Я выкрутился. Теперь твоя очередь.
Настя сдержалась, чтобы не сказать, что выкрутился не он, а его брат.
— А чего ты недовольная такая? — повернулся к ней Ермишкин. — Все сходится. Как по заказу.
— Не могу только понять, из какой канцелярии поступил заказ. Из ада или рая.
— Подъем уже был, идите в свои отряды, — завершил планерку начальник.
— Вы чего, правда нам помогать собрались? — остановилась около вожатых первого отряда Тома.
— Потерпеть осталось недолго, — Женька стремительно терял весь свой пафос. Сергей ушел, больше поддерживать его было некому. — Полсмены. Кто к кому первый идет в гости? Вы к нам или мы к вам? Шефы должны познакомиться с подшефными.
— Головоломки, прятки, игры с мячом, — сквозь зубы процедила Настя. — У вас есть где прятаться?
— Пойду, подготовлю своих. — Чтобы продемонстрировать, как ей все это не нравится, Тома закатила глаза. — Но не надейтесь, что вам удастся сделать так, чтобы меня тоже выставили из лагеря.
Она ушла.
— Не было печали, черти накачали, — прошептала Настя, не к месту поминая нечистого.
— Отсиживайся у малышей, а там посмотрим, — совсем неуверенно протянул Женька.
— Первый отряд! — напомнил о себе Петр Петрович. — А вам за детьми следить не надо?
За стеклянными дверями, ведущими на улицу, тянулся унылый летний дождик. Ладно. Предположим, что эта затея удастся. Два дня прошло. Осталось тридцать восемь.
Сережкина идея оказалась не так уж и плоха, как это казалось на первый взгляд. Мальчишки с особенным энтузиазмом ввязались в вожатское дело. Они постоянно что-то придумывали, устраивая то беготню по всем палатам, то чтение книг по ролям. Девочки поначалу отказались участвовать в таком бестолковом занятии. Но через день им уже стало скучно без мальчишек. Ради интереса они заглянули в седьмой отряд и… остались там. Насте приходилось только следить, чтобы ее недоросли сильно не зарывались в своей фантазии. К концу первого дня малыши уже висели на своих новых вожатых, как гроздья винограда на южных террасах.
Конечно, особой Настиной или Женькиной заслуги в этом не имелось. Других дел у отряда действительно не было. Дождь на всех навевал тоску и уныние. А поход к малышам — хоть какое-то дело. Даже Тома присоединилась к написанию текстов для утренних, дневных и вечерних выступлений ее подопечных.
Дождь. Бесконечный дождь. Какой день он шел и шел, заливая все вокруг. Настя стояла около окна, смотрела на поникшие ветки деревьев. Все это ей не нравилось. Слишком гладко. За спиной вовсю резвилась очередная партия ее подопечных. Десятилетки, визжа, носились за ними. Играли в космос. Надо было изобразить самого неведомого инопланетянина. От «Море волнуется — раз» Настю уже тошнило.
— Орлова! Как вы тут?
Не сказать, чтобы Вовка особенно поправился после внезапной болезни. Был он подозрительно желтого цвета, постоянно морщился, словно пережидал приступ боли. Настя покосилась на прыгающую молодежь. Все Вовку заметили, но никто с воплями не кинулся прочь. Значит, демона не было.
— Отлично!
Вовка не приближался. Взгляд у него был… Самый обыкновенный был у него взгляд. Ничего особенного. Смотрел как всегда. Как на всех.
Это задело. Неужели все-все, что тогда говорил Вовка, шло от демона? И ни словечка от самого Толмачева? А ведь она по нему соскучилась. За полсмены привыкла взглядом следить издалека, вздрагивать, услышав голос, опускать глаза, когда обращался, в столовой подгадывать мгновение, когда и он приходил обедать. Как же он ей нравился. Да! Очень нравился. И сейчас, увидев его после недельного перерыва, она поняла, каким он стал родным за то недолгое время, наполненное ее размышлениями и страхами. Вспомнились все поцелуи и объятия, вспомнились жаркие слова. А ведь все это могло быть ее. Одно слово…
— У нас через несколько дней смена заканчивается, — как-то слишком буднично заговорил Вовка. — Как у тебя там в семье? Ничего?
С семьей у нее все было просто отлично. Мама велела не звонить и не появляться дома.
— Извини, что не смогли тебя отпустить проститься с бабушкой…
Настя внимательней вгляделась в старшего вожатого. В таком юном возрасте провалы в памяти — это редкость.
— Ничего, — осторожно отозвалась она.
— Ты же знаешь, что на пересменок в лагере остаются дети. — Вовка вновь крутил в руке брелок. Нервничал. — Маша останется. — Он кивнул в сторону кучи-малы, в которую превратилась невинная игра в инопланетян. — Кое-кто из твоих… Нужен вожатый на два дня.
— Я? — уточнила Настя. Вовка не решался это сказать сам.
— Если ты, конечно, не против.
За окном игротеки показался Женька. Он пришел звать свой отряд на обед.
— Конечно, я останусь.
Ключи крутанулись в руке последний раз.
— Вот и отлично.
Про себя Настя отметила, что шагу не сделает без Маши. Все эти два дня, что лагерь будет отдыхать между сменами, они проходят друг с другом за руку.
После отъезда ребят лагерь какое-то время казался неприятно тихим. Вместо детских голосов стали лучше слышны птичьи. На территории появились белки, которые раньше и близко не подходили к высокому ограждению. Даже вода в реке стала прозрачней и звонче. Прекратился дождь. Стояли пронзительно ясные спокойные дни. Небо прикрывал легкий тюль облаков.
Неужели все закончилось? Неужели демон действительно послушался ее приказа и отступил? И всего-то надо было — встать на перекресток, провести черту и бросить под ноги монеты? Двух рублей для жертвы было достаточно? А если так, то, может быть, Вовка, став прежним, все-таки обратит на нее внимание? С просьбой подошел. Когда уезжали автобусы, попрощался.
Сорок дней. Из них половина уже позади. А вдруг у Насти есть шанс?
Начало новой смены было суматошным и бестолковым. Настя вновь оказалась на отряде с Женькой. Первое время они постоянно ссорились, делили детей, получали очередные нагоняи от начальника. Среди этой поднявшейся небольшой войны с Ермишкиным Настя вдруг заметила — Вовка с ней перестал разговаривать. Если они сталкивались на улице, то он еле заметно поводил головой, что могло означать либо «привет», либо «я тебя не вижу». Он и вправду не видел. Попытки возобновить отношения с седьмым отрядом провалились. У Томы сменился напарник. Вместо Макса, который перешел на второй отряд, к Наташке Цветаевой, вторым вожатым на седьмом отряде стала новенькая, которую все тут же стали звать Олечкой. Макс подсуетился, чтобы его второй отряд взял над седьмым шефство. Он же выгнал первый отряд из рубки. Совершилась бескровная революция. Слаженная система защиты надломилась. Настя это заметила не сразу, потому что больше всего ее волновала она. Олечка…
