Светловолосую женщину, убитую вампиром.
— Это не входит в мою сферу знаний, сэр. — Лазло крутил пуговицу на своем новом ослепительно белом халате.
— Не волнуйся. — Ромэн ерзал на табурете в своей лаборатории в Роматек. — Кроме того, как ты можешь мне навредить? Я уже мертв.
— Ну, технически нет, сэр. Ваш мозг все еще функционирует.
В голове была каша, хотя Ромэн не желал признавать это. С тех пор как он узнал про исчезновение Шэнны, он едва ли мог собраться с мыслями.
— Ты прекрасно поработал с VANNA. Я уверен, что и со мной у тебя все получится.
Лазло взял кусачки, затем передумал и выбрал некий инструмент, похожий на плоскогубцы.
— Я точно не знаю, как с этим обращаться.
— Просто выдерни проклятую шину из моего рта.
— Да, сэр. — Лазло приблизился с плоскогубцами к открытому рту Ромэна. — Заранее извиняюсь за какие-либо неудобства.
— Угу, — согласился Ромэн.
— Я ценю вашу веру в меня. — Лазло дернул за шину. — И я рад, что могу что-то для вас сделать. А то я уже решил… — Он убрал руку и нахмурился.
— A-aааа.
Ромэну мешали проводки у него во рту. Сейчас не время Лазло поддаваться своим страхам.
— О, простите. — Лазло продолжил свою работу. — У меня все еще нет машины. Я бросил ее около стоматологической клиники прошлым вечером с VANNA в багажнике. Так что сейчас мне нечем заняться.
Ромэн вспомнил свои неудачные выводы относительно Vampire Artificial Nutritional Needs Appliance. Эта игрушка заставила испытывать его сильнейшую жажду крови. Она напомнит любому вампиру, как здорово это — укусить кого-то. Ему очень не хотелось говорить Лазло, что его проект необходимо отложить, особенно сейчас, когда парень проходит через ад. Может, после собрания.
— Ну вот. — Лазло удалил последний из проводков. — Все сделано, сэр. Как ощущения?
Ромэн провел языком по зубам.
— Хорошо. Спасибо.
Теперь он не должен идти на собрание с шиной во рту. И Шэнна не сможет использовать наличие шины как предлог не целоваться с ним. Не то чтобы он особо надеялся на поцелуи…
Он посмотрел на часы в лаборатории. 3:30 утра. Он звонил Коннору каждые полчаса, чтобы узнать новости, но никто не видел Шэнну. Она будто испарилась.
Ромэн знал, что она умна и решительна. И у нее было распятие, которое защитит ее. Но он все равно беспокоился. Он не мог сконцентрироваться на работе. Его посылка из Китая прибыла, но даже это не могло отвлечь его от нарастающего чувства неудовлетворенности и беспокойства.
— Я могу еще что-нибудь сделать? — Лазло продолжил крутить свою пуговицу.
— Не хочешь помочь мне с текущим проектом? — Ромэн собрал кипу бумаг со стола.
— Это будет честью для меня, сэр.
— Я работаю над формулой, которая позволит нам бодрствовать в течение дня.
Ромэн вручил бумаги Лазло.
Его глаза расширились.
— Невероятно.
Он принялся изучать бумаги.
Ромэн вернулся к столу и открыл посылку.
— Это корень редкого растения, которое растет на Юге Китая. Он оказывает отличный бодрящий действие.
Он порылся в куче пенопласта и вытащил высушенный корень, упакованный в пластик.
— Могу я взглянуть? — Лазло потянулся к высушенному корню.
— Конечно.
Еще неделей раньше он был очарован этим проектом. Но сейчас Ромэн потерял интерес. Зачем беспокоиться о бодрствовании в течение дня, если он не может быть в это время с Шэнной? Кровь господня, он увлечен ею гораздо сильнее, чем думал. И теперь, когда она ушла, он ничего не может сделать.
Два часа спустя Ромэн вернулся в свой особняк. Его гости из Европы были благополучно размещены в комнатах для гостей на третьем и четвертом этаже. Его так называемый гарем был наказан за грубость по отношению к Шэнне. Они прятались в своих комнатах на втором этаже.
Он вошел в свой кабинет и направился к бару, чтобы перекусить перед сном. Пока бутылка подогревалась в микроволновке, он прошелся до своего стола. Воспоминания о Шэнне нахлынули на него. Он видел, как она лежит на кроваво-красной бархатной кушетке. Видел, как они целуются перед дверью.
Он резко остановился. Там, на его столе была серебряная цепь и распятие.
«Шэнна, нет». Он потянулся к кресту, но он тотчас обжег его кожу.
«Дерьмо!» Он положил его и изучил сожженную кожу на кончиках пальцев. Только этого не хватало — напоминание о том, что бог оставил его. Проклятье. К вечеру он исцелится, но что будет с Шэнной? Без серебряного креста ей нечем защититься от русских вампиров.
Это его ошибка. Он должен был быть более честным. А сейчас в гневе она бросила ту единственную вещь, которая так необходима ей для выживания.
Ромэн зажмурился и сконцентрировался. Прошлой ночью он был связан с ней мысленно. И это была удивительно сильная, двухсторонняя связь. Возможно, часть этой связи осталась.
Он потянулся к ней. Шэнна! Шэнна, где ты?
Кровь господня, он почувствовал себя таким одиноким и беспомощным.
Шэнна застонала во сне, ей снился странный сон. Она была на работе, в кресле был Томми, замучивший разговорами. Затем он превратился в Ромэна. Он поднял свою руку ладонью вверх. Там лежал волчий клык в лужице крови.
Шэнна перевернулась. Нет, никакой крови.
В своем сне она взяла свои инструменты и заглянула в рот Ромэна и посмотрела на зубное зеркало. Что? В зеркале отражалось пустое кресло, но ведь Ромэн сидел на нем. Внезапно он поймал ее руку. Он взял зубное зеркало из ее руки и бросил его на поднос.
— Пойдем со мной.
Внезапно они вернулись в кабинет Ромэна. Он взял ее на руки и прошептал
— Верь мне.
Шэнна почувствовала, что тает.
Затем он поцеловал ее, она хотела, чтобы эти поцелуи длились вечно, поцелуи были такими страстными, что она столкнула одеяло с кровати. Он повел ее в свою спальню и открыл дверь. Его огромной кровати не было.
В центре комнаты стоял черный гроб. Нет. Шэнна в ужасе уставилась на него.
Ромэн вытянул руку, приглашая ее пройти вперед. Она попятилась обратно в его кабинет, но там оказался весь его гарем, который смеялся над ней. Среди них была новенька — мертвая блондинка из последних новостей. Из двух проколов на ее шеи сочилась кровь.
Вскочив, Шэнна села в кровати, тяжело дыша. О Боже, даже в собственном сне она была ненормальной. Она обхватила руками голову и потерла виски.
Шэнна! Шэнна, где ты?
— Ромэн?
Она оглянулась, рассматривая темную комнату, почти ожидая, что одна из темных теней двинется к ней. Часы на ночном столике показывали 5:30 утра. Она включила лампу.
Здесь никого нет. Она глубоко вздохнула. Тем лучше. Ромэн не может помочь ей. Ему нельзя было доверять. Она готова была расплакаться от расстройства.
