Я едва не засмеялась.
Дорога жизнь?
Я уже хотела задать Заку риторический вопрос — неужели ему кажется, что то, чем я занимаюсь — это жизнь, но внезапно вспомнила слова Кэри Хейла: «Я знаю, сколько сил, ты прикладываешь для того, чтобы не сломаться. Сколько сил уходит на то, чтобы открывать утром глаза, чтобы видеть эти улыбающиеся, безмятежные лица, продолжающие жить своей жизнью. Делаешь это, потому что тебе есть что терять».
Я вздохнула.
— Поехали домой, Зак. Тут не безопасно.
— Мы с тобой в машине, Скай. С тобой ничего не случится. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Просто больше так не делай. Не заставляй других беспокоиться о тебе.
— Эшли что-то сказала тебе? Тетя Энн? — резко выпалила я, поворачиваясь к нему. — Дядя звонил тебе?!
— Твоя реакция заставляет меня думать, что я что-то пропустил…
— Нет, — я сдулась как шарик, лихорадочно соображая. — Так… э-э… зачем ты приехал?
— Ты не рада мне? — со смешком спросил Зак. Я закатила глаза, чего к сожалению, брат не увидел, потому что он завел двигатель, и медленно выехал на дорогу. В машине пахло моими конфетами, и брат порылся в бардачке, нашел одну, и протянул мне.
— Знаю, ты хочешь есть. Пока мы не окажемся дома, съешь хотя бы это. Можем заехать по пути в кафе, и купить все, что захочешь.
— Нет, все нормально, — я помотала головой, слаживая руки на коленях. Я до сих пор не могла понять, что я наделала. Я побежала за тем типом необдуманно, и это был самый глупый из моих поступков. Но… в тот момент, это выглядело как единственное правильное решение, и мои ноги сами сдвинулись.
Я в который раз задумалась. Тот парень действительно был высок и атлетически сложен, раз смог перескочить забор…
Что ему могло понадобиться в особняке?..
Зак остановился на светофоре, и откинулся на спинку сидения. Он выглядел полностью расслабленным, когда произносил:
— Я приехал, потому что решил, что сейчас тебе понадобится поддержка.
— И почему же ты так решил?
— Ну, знаешь ли, у нас в общаге еще не отключили интернет, и я видел новости о Еве, — мрачно пояснил брат. Я сглотнула. Я не вынесу, если сейчас он скажет что-то плохое о ней. Конечно, Зак так не поступил, он осторожно спросил: — И как ты? Она была твоей подругой.
— Я… нормально.
— Ты всегда так говоришь. — Загорелся зеленый, и Зак нажал на газ, сворачивая вслед за серебристой Тойотой под мост. Над нами прогромыхал поезд. — Ты всегда говоришь, что все нормально, и ты в порядке.
— Потому что это правда, — отрезала я, и брат не стал возражать, знал, — бесполезно. Я не скажу ему правды, потому что не хочу, чтобы он пытался утешать меня. Тогда ему придется быть сильным ради меня, тратить свою энергию на меня, а я этого не хочу. Каждый должен уметь преодолевать свои проблемы сам.
Мои мысли снова переключились на того человека в капюшоне. Как он вошел в дом незамеченным? И что ему было нужно? Искал меня, чтобы наброситься, чтобы убить, а когда понял, что меня нет в комнате, ускользнул? Наверное, тетя Энн и Эшли были по-прежнему поглощены своим скандалом, потому не обнаружили этого субъекта.
— Я хочу предупредить тебя перед тем, как мы окажемся дома, — снова заговорил Зак. В его тоне я уловила тревожные нотки, и напряглась. Неужели он знает о моем предполагаемом отъезде в Эттон-Крик?..
— Тетя Энн видела твою рану… когда я отнес тебя в машину.
— И что? — Я нахмурилась; колесики судорожно вращались в моей голове. Голос брата настораживал, а я не могла уловить причин его опасения.
Брат сжал руль обеими руками, явный признак нервозности.
— Она давно присматривалась к тебе, и даже говорила с доктором Грейсон…
Мой пульс участился, и я воскликнула:
— Наши сеансы конфиденциальные!
— Да, если они не угрожают твоей жизни или жизни окружающих.
— Что это значит? — у меня по спине побежали мурашки. Я повернулась к Заку, игнорируя боль во всем теле. — К чему ты клонишь?
— Она решила, это ты сделала.
— Что я сделала?
Зак был зол и расстроен, а я не могла понять, о чем он.
— Я развел панику дома, и она прибежала вместе с Эшли во двор. Они обе были напуганы, а когда увидели твою рану, и кровь… — Зак вздохнул, покачав головой. — Энн думает, что ты сама ранила себя, чтобы привлечь внимание.
Я недоверчиво усмехнулась:
— Что?..
— В последнее время ты была в состоянии повышенной возбудимости, и наделала немало глупостей, она так говорит. Так же она сказала, что ты пыталась убедить ее в чем-то, и теперь она считает, что из-за того, что она не верила тебе, ты решила поранить себя…
Между нами повисло молчание. Я уставилась в окно, на некоторое время зависнув на разглядывании картины открывшейся перед нами: сотни тысяч огней проезжающих машин, по обеим сторонам от нас, витрины магазинов, многоэтажки, позади — скалы, с редкими деревьями.
Наконец, я спросила:
— И ты ей веришь?
Я не смотрела на брата. Не хотела, чтобы он уловил в моих глазах страх или беспокойство, но я заметила, что он бросил на меня взгляд, а затем с тяжестью в голосе произнес:
— У тебя точно сотрясение, Скай. Я еще не слетел с катушек, чтобы думать о чем-то подобном.
Он не знал, какое облегчение я испытала, услышав его слова. Зак на моей стороне, и не думает, что я выдумала все. Хотя, по сути, он ведь ничего и не знает, но не важно. Главное, что я знаю, что есть кто-то, кто верит мне.
— Так ты расскажешь мне, что произошло? — как бы между прочим спросил он, и я промямлила нечто нечленораздельное, в надежде, что он перестанет, но он снова задал вопрос: — Ты думаешь, я не поверю тебе?
— Никто не верит мне, — напомнила я.
— Я верю тебе. И Эшли верит.
— Так все-таки, это она тебе позвонила? — спросила я, но без раздражения. На самом деле, я была признательна Эшли, за ее заботу.
— Ну… да. Она попросила приехать, потому что Энн хочет перевести тебя в школу в Эттон-Крик. Я думаю, это плохая идея, и я приехал, чтобы сказать об этом нашей тете.
— Не думаю, что она станет слушать тебя, Зак, — пробормотала я, пряча глаза, делая вид, что заинтересовалась необходимостью стряхнуть невидимые пылинки с джинсов.
— Так ты что… ты всерьез подумала об этом? — тихо спросил он. — Ты хочешь уехать в Эттон-Крик?
— Это не такая уж и плохая идея, — я горько усмехнулась, пожимая плечами, и снова опустила взгляд, чтобы Зак не видел, как блестят мои глаза. Если все продолжится в том же духе, я начну жалеть себя. — Там никто не будет считать меня сумасшедшей… никто не будет преследовать меня, и мои воспоминания… не будут так давить на меня…
