— Мир не идеален, но их связь была прочна, как опоры самого мира. Все так сильно изменилось. Все.
Покачал печально головой Маэлз.
— А, помнишь, наших друзей пилотов? Тогда не было фальши, неискренности, одна лишь крепкая преданная дружба. Мы стояли один за всех, спиной к спине в смертельном бою. Дружба была крепче алмаза, а наши сердца переполнены смелостью, бесстрашием, дерзкой пылкой страстью. Все казалось намного проще: любить так любить, воевать, так воевать, слепо бросаясь в смертельный бой, без тени страха. А теперь все изменилось. Друзья погибли, но остались в наших сердцах.
Лорена небрежно поправила, спавшие на глаза, волосы Маэлза, который сидел на полу, опираясь об стену и поджав одну ногу, положил на нее свою голову. Она присела рядом и, наклонившись к нему, обняла его за шею, прислонившись щекой к его голове.
— Мы хотели выжить. Во времена опасности, люди открывают свои сердца и души для любви, забывая о мелочах, что когда-то были важными. Нам хотелось верить в победу, мы должны были доверять друг другу, а иначе нельзя. Только, взаимная помощь, доверие и крепкая дружба, держали нас вместе. Мы были еще юными, кровь наша была горяча, эмоции бурлили, все казалось возможным. Мы воспринимали мир в черном и белом, жили надеждой.
Мечтательно сказала Лорена.
— А что же теперь изменилось? Мы остались прежними. Неужели рыцари вымерли. Нет, мы офицеры мировой армии, были истинным образцом рыцарей. Ах, какие же славные были тогда времена. Джо мой друг. Наша дружба созрела в армии. Мы часто с ним сорились, дрались, хулиганили, — Маэлз горько улыбнулся.
Его взгляд затуманился:
— Мне так сильно его не хватает. А знаешь, были времена, когда мы не могли найти общего языка. Однако, Джо нельзя не любить. Он был особенный. Был…
Голос Маэлза предательски дрогнул.
— Я никогда не встречал более смелого воина, чем он. В его присутствии нельзя было оставаться серьезным и печальным. Он был как светило, яркое пламя, что освещало тьму страха. Его энтузиазм, безграничная энергия, легкомыслие передавалось всем как вирус. И в тоже время, он был надежен как гора, тверд в решениях как гранит. Иметь такого друга было честью. Джо был рожден для того, чтобы стать великим полководцем, генералом судеб, лидером, чье имя войдет в историю.
Лорена отвернулась в сторону, на ее глазах выступили слезы. Она помнила Джо. Были времена, когда она думала, что любит Джо и пыталась отбыть его у Ирены. Как же она тогда ее сильно ненавидела, желала смерти. Однако война, ужасные сражения сблизили обеих женщин. Лорена избрала путь чести, позабыв о любви. Она поняла, как ошибалась насчет своего генерала — Эмм. Глупая ревность сменилась преданностью и восхищением великим воином — Эмм. Лорена за годы, что верно служила Эмм, прониклась уважением к этой смелой, сильной женщине. Иногда, она осуждала ее действия, но в открытую, высказаться против своей, теперь уже королевы, не посмела бы, никогда. Она понимала и Маэлза, который был огорчен из-за предательства своего друга, но ей казалось, что истинная причина его негодования, прячется в давно, уже скрытых чувствах к Ирене. Единственный мужчина, с которым он мог смириться был Джо, а связь с принцем, взбудоражила его ревность. Маэлз так глубоко спрятал свои чувства, что и сам не смел, признаться себе в них. Лорена привыкла к тому, что Ирена всегда была на первом месте у Маэлза и не воспринимала это, как серьезную угрозу. Маэлз мог втайне любить ее, идеализировать, как нечто сверхчеловеческое, божественное и безгрешное, но приблизиться к ней, достаточно близко, он не смел.
Прошел месяц, как похоронили Джулию, а Ирене все казалось, что это был дурной сон. Она не могла привыкнуть к мысли, что больше не увидит гордую герцогиню, воли которой повиновалось общество, чьих осуждений и смелых высказываний опасались все аристократы. Джулия была образцом истинной аристократки ушедшего времени. Ирене казалось, что с ней ушло последнее напоминание о былом времени, той невидимой ниточки, которая связывала ее с прошлым.
Герцогиня обрела свой покой рядом со своими предками в родовом склепе, окруженном кустами роз. Ирена не плакала, она знала, что Джулия теперь счастлива. Она ушла в иной мир, где встретит тех, кого любила. Ирена испытывала легкую зависть тому, что Джулия теперь рядом с Джо.
Она сидела на широкой скамье, у каменного серого здания склепа и крутила в руках цветок багровой розы. В своих мыслях, она все время возвращалась к воспоминаниям о герцогине. Время сгладило углы непонимания, оставив сладкие приятные воспоминания. Она помнила еще теплую улыбку герцогини, острый пронзительный взгляд, ее строгий надменный голос. Ирена знала, что Джулия любила ее и сама прикипела душой к этой своевольной упрямой женщине, истиной аристократке, которая с трудом смогла воспринять ее, как члена семьи Монсальви.
Погруженная с головой в свои мысли, Ирена ощутила дуновение легкого ветерка на своей щеке. Ей показалось, что это Джулия пришла проститься с ней и наградила прощальным поцелуем. Холод окутал ее фигуру, но она не боялась, наоборот, с надеждой ожидала. Лепесток розы, сорванный с цветка, подхваченный ветром, кружась, упал на ее руки. Она ощутила легкий шорох. Ей показалось, что она услышала тихий вздох. Ирена знала, что Джулия рядом.
— Я не стану печалиться о вашем уходе, ибо знаю, что вы теперь среди тех, кого любили. Однако хочу, чтобы вы помнили о том, что я вас полюбила. Будьте счастливы в ином мире. Я знаю, наступит время и мы вновь все встретимся. Прощайте милая Джулия.
Ирена смотрела прямо перед собой на освещенный в лучах багрового заката сад. Ветер вновь вздулся и повеял в ее лицо, окутывая теплом.
— «Я буду рядом дитя мое. Прощай и будь счастлива», — донесся до Ирены легкий шепот, словно шелест травы и растаял в воздухе.
Ирена почувствовала облегчение. Она твердо знала, что духи будут рядом, оберегая ее. Джулия ушла с миром, оставив на прощание свое благословение. Ирена с легким сердцем поднялась со скамьи и медленно побрела по широкой алее сада.
Осень сменилась весной и, когда пришел срок, Ирена благополучно родила дочь. Она держала на своих руках маленький комочек хрупкой жизни и с любовью всматривалась в личико ребенка. Ее дочь, была поразительно похожа на своего отца, принца Макронезии.
— Антония. Я назову тебя в честь твоего отца, — мягко сказала Ирена, склонившись с улыбкой над ребенком.
Королева сидела на широкой деревянной кровати, среди мягких пуховых подушек. В просторной светлой комнате, возле ложа королевы стояли Елена и Глэдис. На деревянном полу, лежали шкуры животных, а на стенах висело старинное оружие. Ирена, чтобы скрыть свою беременность, рожала в поселение амазонок. Роды у нее принимала целительница амазонок. За окном слышались радостные возгласы ее женщин-воинов, которые желали здоровья матери и ребенку, благословляя свою принцессу.
