Я набрала воды в хрустальную чашу и быстро прополоскала рот. Потом ещё раз. Если бы зелье должно было быть таким горьким, Аласса бы меня предупредила. Значит, ей подсунули подделку, и хорошо ещё, если не ядовитую.
Не то чтобы зелье было абсолютной необходимостью: полукровки у человеческих наложниц рождались куда как редко. Мать Конте и Тени наверняка забеременела не в первый и даже во второй год, да и Тень не очень-то беспокоился. Но мне хотелось быть уверенной. В конце концов, Конте предупреждал меня не зря.
Я ещё раз прополоскала горло и вздохнула с облегчением: похоже, я не успела проглотить эту дрянь. Обожгло рот, но в горло не попало ни капли.
Что ж, всякое бывает. Я вздохнула. Выпью в другой раз.
Я закуталась в лёгкий халатик, подхватила алый шёлковый халат для Тени, раздвинула занавесь — и замерла, выходя в спальню.
По всему залу мерцали светлячки.
Огни были погашены, кроме пары свечей, и каждая золотистая искра отчётливо светилась в полутьме.
— Ооо, — прошептала я.
И вскрикнула, когда мои бёдра вдруг охватил призрачный огонь. Не опаляя кожу, не причиняя боли, но явно не собираясь гаснуть. Тени и отсветы заплясали по моему животу и груди, и я неверяще смотрела на это странное чудо, затаив дыхание.
— Погрузи в него руку, — последовал негромкий приказ.
Я оторопело смотрела на свой халатик, горящий незримым огнём. Ткань затрещала, обугливаясь и пикантно обнажая моё тело.
— Что… ты с ним сделал?
Тень, обнажённый до пояса, стоял у арки, ведущей на балкон.
— Ткань пропитали особым составом по моему приказу. Коснись его. Не бойся.
Поколебавшись, я осторожно поднесла руку к талии. Медленно повела ниже, коснулась тонкого шёлка, по которому полыхал огонь, — и ощутила лёгкую щекотку. Словно чьи-то шаловливые пальцы прошлись по коже.
— Любимая забава детей высших демонов, — насмешливо пояснил Тень. — И очень дорогая. Никакого толку в бою от них нет, но мы с Конте баловались этими огнями в детстве. Неутомимый старший брат любил меня пугать, выскакивая огненным демоном из-за угла. Одежду, разумеется, потом пришлось…
Раздался негромкий треск, и обугленная ткань клочками просыпалась вниз, наконец оставив меня совершенно голой.
— …Выбросить, — завершил Тень, глядя на угасающее пламя. — Хотя, пожалуй, мне больше нравится срезать с тебя бельё клинком. Подойди, Дара-Закладка.
Я изящной походкой приблизилась и с лёгким ироническим поклоном протянула ему его халат. Тень набросил его, завязал пояс и задумчиво оглядел мою фигуру.
— Столько приказов, которые я мог бы тебе отдать этой ночью, — проговорил он. — Заставить тебя умолять, угрожать и кричать от удовольствия, пока ты не сорвёшь голос. Но существует лишь один приказ, который ты хочешь услышать. Лишь один, который я хочу произнести.
Наши взгляды встретились.
— Да, — произнесла я.
— И по сравнению с этим так мало значит, свяжу ли я тебя сейчас ремнями или продолжу долго и со вкусом терзать тебя изощрёнными наказаниями, — негромко сказал Тень. — Ведь на уме у нас обоих этой ночью совершенно другое.
Весь обычный лёд исчез из его голоса. Сейчас он звучал… уязвимым.
— Останься со мной, — произнесли мы вместе.
— Останься со мной.
Тень шагнул вперёд. Я шагнула ему навстречу, и наши руки встретились в сиянии светлячков.
— Подземье, — прошептала я. — Твой дом.
— И тебе он нравится. Часть тебя радуется этому приключению, как радовался бы ребёнок.
— Я не ребёнок.
Тень коротко усмехнулся:
— Я знаю.
Мы молча смотрели друг на друга. Танец теней и светлячков продолжался вокруг нас, но мы видели лишь друг друга. Сквозь расстояние, хотя между нами было лишь полшага. Сквозь время.
— Я умру через пятьдесят лет, — проговорила я. — А ты через сто.
— Ведь императоры, конечно же, всегда-всегда доживают до старости, — невозмутимо произнёс Тень.
Я улыбнулась сквозь закипающие слёзы:
— Ты доживёшь.
— Сомневаюсь. — Тень окинул меня взглядом. — Но сейчас у меня на уме совсем другое. Показать?
Я покачала головой:
— Не надо. Я знаю.
И шагнула к нему первой.
Мы слились в поцелуе — и я почувствовала, как Тень опускает меня на кровать.
— Ты, — шепнул он, уже ничего не стесняясь.
— И ты, — тихо ответила я.
Светлячки сияли вокруг нас тёплым облаком, и я больше не думала ни о чём, отдаваясь ласкам Тени, который в эту минуту был более Ниро Мореро, чем когда-либо. Его взгляд и его руки, откровенные и задумчивые, принадлежали тому, кто умел любить. Умел слушать. Умел быть рядом. Умел — и не боялся показать этого.
Два обнажённых тела на кровати — и бесконечная искренность. Для нас больше не было нужды в приказах — только в близости друг друга, в тепле, в голосе.
Нет, была. Я хотела, чтобы он вёл, хотела ему подчиняться. Хотела всего, чего хотел он. Но…
«Приказывать имеет смысл, когда ты принадлежишь мне по-настоящему, — говорил его взгляд. — Когда это не игра на одну ночь».
«Я всё равно принадлежу тебе, — ответила я. — Где бы я ни была».
Тень едва заметно улыбнулся мне одними глазами. Он понял. И, хотя это ничего не меняло, я почувствовала тепло в сердце. Так, словно там только что зажёгся светлячок.
Тепло с ноткой горечи. Но всё-таки это было тепло.
— Я люблю тебя, — прошептала я. — Пока ты свободен, я буду повторять тебе это каждый день. А ты будешь бояться отвечать мне теми же словами, потому что ты думаешь, что, как только раскроешь мне своё сердце по-настоящему, я его разобью.
— Или же я надену на тебя ошейник и запру голой в крыле наложниц. А клинки отберу.
Я хмыкнула:
— Не надейся. Я разгромлю всё твоё крыло вместе с наложницами. И отберу твою катану.
Тень насмешливо улыбнулся — и коснулся моих губ своими. Я заговорщицки ухмыльнулась.
— Помнишь, как ты хвастался, что можешь… — начала я.
И тут раздался стук в дверь. Не стук даже — грохот.
— Это я, — послышался сдавленный голос.
Тень быстрым шагом направился к двери, по пути стягивая с себя халат и кидая его мне. Я быстро завернулась в него, поджав ноги.
— Кто это? — прошептала я.
Тень не ответил. Вместо этого он подхватил катану и, обнажённый до пояса, открыл дверь.
На пороге стоял Арис. Молодой светловолосый демон, служивший Тени ещё в Рин Дредене. Он бросил быстрый взгляд на меня.
— Не при ней, — предостерегающе произнёс Тень.
— Знаю.
Я нахмурилась. У Тени с Арисом были дела — и меня они не касались? Ну уж нет.
Я спрыгнула с кровати, придерживая халат, и подошла к Тени.
— Рассказывайте.
— Нет, — отрезал Тень. — Я на пути к трону, а ты всё ещё охотница. У нас противоположные цели, если ты не забыла.
— Времени объяснять всё равно нет, — вмешался Арис. — Нам пора. Я объясню всё по дороге, но, в общем…
Их глаза с Тенью встретились.
— Время пришло, — договорил Арис.
Тень застыл. Замер. Разлетевшиеся было светлячки вдруг порхнули к нему, и золотое сияние окутало его голову незримой короной.
— Время пришло, — негромко отозвался Тень. — Я иду.
Он быстрым шагом пересек комнату. Набросил рубашку, едва застегнув её, быстро облачился в жилет и накинул плащ. Катана уже висела на его бедре.
— Я с тобой, — быстро сказала я. — Только оденусь.
— А если мне понадобится совершить жертвоприношение? Ляжешь на алтарь? — холодно произнёс Тень. — Нет.
— Ты прав, — вмешался Арис, встав между нами. — Там, куда мы идём, человеческим подружкам не место. Это не Рин Дреден.
— Я племянник императора и будущий император, и им придётся уважать мои вкусы, — ледяным голосом сказал Тень. — Но моих планов это не меняет.
Он кивнул мне:
— Конте мне не простит, если с тобой что-то случится, и уж тем более не прощу себя я сам. Я вернусь к утру.
Его лицо изменилось, затвердело. Сделалась другой походка, даже жесты: Тень уже примерял на себя новую роль. И, что хуже всего, незримая аура императорской власти сидела на нём как влитая. Словно он был рождён при дворе и провёл у самого подножия трона всю жизнь.
