опадала, словно волк промчался многие километрыпо своим землям.
Яромир похлопал сына по плечу.
– Ну, как ты? – подмигнул Яромир.
– В порядке, – выдохнул Симир.
Секунда, вторая, третья…
Симир повернулся к своему народу. И спустя мгновение по площади прокатилось гулкое рычание. На ступенях рядом с Яромиром уже стоял огромный бурый волк. А его шерсть серебрили лучи лунного света. Сама Великая Луна одарила зверя своим благословением.
– Да здравствует Правитель! – народ взорвался криками, ликованием, радостью.
Томирис украдкой смахнула слезу. Яромир крепко обнял жену за плечи, взглянул на свих детей.
– Спасибо тебе! – шепнул мужчина, склонив голову к виску своей истинной пары, той, которая всегда направляла его и дарила покой его безумному зверю.
Томирис ответила счастливым взглядом. Все произошло именно так, как она хотела. Иначе просто не могло быть.
* * *
События происходят за несколько лет до коронации Симира. Снежане исполнилось шестнадцать. А сам Михаил уже значительно подрос и возмужал.
Михаил всегда любил горы. Они манили его, притягивали своим величием, красотой и скрытой силой. Каждый год мужчина бросал все дела и проводил неделю вдали от цивилизации. Небольшой, но добротный домик, расположенный в настоящей глуши, Миша выстроил собственными руками. Только это место вносило покой в его импульсивную душу.
Вот и сегодня, как и каждый год до этого, переложив все дела на многочисленных помощников, заместителей и, заручившись поддержкой Кэлида и, разумеется, правителя, Михаил сбежал от суеты города.
Границу города Миша пересек на джипе. И чем хуже становилась дорога под колесами резвого и внушительного внедорожника, тем веселее становился мужчина. На душе теплело. Легкие свободно перегоняли чистый горный воздух. И волк уже мечтал, как доберется да своего небольшого рая, сварит кофе, пожарит мясо на углях и заляжет в удобное плетеное кресло, установленное на веранде. Будет любоваться звездным небом. Или спать.
Сна Михаилу всегда не хватало. Городская суета не оставляла ему шанса выспаться. И оборотень намеревался в эти дни восполнить столь необходимый дефицит в своем крепком и сильном организме.
Зверь Михаила чувствовал странное волнение. Мужчина списывал это на недосып и переутомление.
Скоростная трасса вильнула вправо. Миша свернул налево. Проселочная дорога извилистой змейкой уводила все дальше, в сумерки. Начались ухабы и кочки.
Но даже неровная и разбитая дорога не портила настроения мужчине. Как и легкий моросящий дождик.
Домик порадовал глаз путника бревенчатыми стенами и закрытыми окнами. Миша припарковал автомобиль, легко выпрыгнул из салона, потянулся, глубоко втянул носом свежий, горный воздух.
– Красота-а-а! – хохотнул Миха и медленно побрел к домику.
Шаг, второй, третий…
Зверь в груди Михаила откликнулся глухим рычанием. Каждая мышца крепкого тела оборотня натянулась, зазвенела диким напряжением.
И в нос ударил терпкий аромат, в котором смешался горьковатый дым, запах лесных ягод и луговой травы. Этот вкус сводил с ума. Зверь рвался на свободу. И Мишка понял, что его хищник начал перекидываться бесконтрольно.
Клыки прорезались, жесткая щетина покрыла лицо и руки, а ткань рубашки лопнула под натиском увеличивающихся в размерах плеч.
– Твою бабушку! – выдохнул Мишка.
Он не до конца понимал, что происходит. Но четко слышал биение чужого сердца. Этот звук доносился из домика, в котором никого не должно было быть. Но кто-то там хозяйничал.
– Р-р-р-р! – Мишка не смог сдержать громкого рычания.
Зверь управлял им, а мужчина из последних сил цеплялся за крохи сознания. Никогда прежде такого не случалось. Каждый оборот был легким, не приносил проблем, и зверь не отбирал контроль.
В этот раз все было иначе. И виной всему странный, пьянящий и сводящий с ума аромат.
Находясь на грани трансформации, Миша сорвал дверь с петель. В домике царил полумрак. И первое, что бросилось в глаза хищнику, была широкая кровать, которую Мишка собственноручно притащил из города, а на ней – незнакомое тело, завернутое в покрывало.
Грохот не разбудил незваного гостя. Зверь Михаила рвался туда, к дальней стене. Дивный аромат притягивал к себе. Он подобно крепким тискам сжимал грудь хищника. А все силы уходили на то, чтобы не потерять рассудок.
Измазанное грязью и кровью лицо незнакомца было неестественно бледным, глаза закрыты, а ворот свитера закрывал рот и нос. Было трудно понять, кто именно занял кровать Михаила. Но точно не девушка. Слишком заостренные черты лица, огрубевшие и мозолистые ладони, и перепачканная кожа. Страшный паренек.
Но зверь в теле Михаила бунтовал. Более того, сам Мишка чувствовал возбуждение.
– Да какого хрена?! – пробормотал Миха.
Зверь, оказавшись в доме, успокаивался. И вопреки любым доводам разума, хотел находиться как можно ближе к этому несуразному пареньку.
– Вот уж спасибо, Великая Луна! – прошипел Михаил, начиная испытывать дискомфорт в области паха, и жгучую ненависть к злодейке Судьбе.
Миша не хотел становиться геем. Его все устраивало. Устраивали постоянные, или не совсем, любовницы. Устраивал быстрый секс после работы. Или с секретаршей во время обеденного перерыва. Устраивали походы в бар с парнями и опять же безопасный секс с элитными проститутками.
А вот секс с несуразным пареньком, чумазым, неопрятным и страшненьким, его совсем не устраивал.
Но волк Михи признал свою пару, зов прокатывался по телу мужчины, пьянил и манил. Оборотень понял, как никогда ясно и четко, перед ним его истинная пара.
– Млять! – выдохнул Мишка, рухнул на стул, оставленный в центре комнаты, и с силой сжал ладонями лицо.
Зверь, утробно рыча, улегся в центре стальной клетки. Он не вырывался на свободу, оставил первенство человеку. И будто наблюдал со стороны, как именно Мишка будет выпутываться из сложившейся ситуации.
А Мишка отказывался воспринимать такой поворот в своей судьбе.
А, может быть, ну ее на хрен, эту истинную пару? Ведь живут же волки и без пар. Да вон, в клане примеров таких куча. Ну, кто сказал, что истинная пара необходима каждому оборотню? Да ну ее нафиг, такое ярмо на шею!
Мишка уже собрался свалить из собственного дома. Банально побоялся, что зверь потребует вступить в интимную близость с только что обретенной парой. А Мишка ну никак не стремился предаваться гомосексуализму. Вот ни капли не хотел. Ни за что!
Два шага Мишке дались легко. Третий – резанул болью в груди. Ноги словно каменные, вросли в пол. А дыхание срывалось и сбивалось. Каждый миллиметр, на который удалялся Миша от своей пары, отдавался невероятной болью.
Михаил взвыл раненым зверем.
– Через мой труп! – прорычал мужчина и сорвался на бег.
* * *
Камилла не собиралась спать. Как только ей удалось запутать следы и скрыться от преследователей, девушка выдохнула. А потом и
