на руках. Кончиками пальцев, едва касаясь, дотронулся до милой мордашки, а он в ответ похлопал по моей щеке своей пухлой ручонкой. Меня накрыли какие-то необъяснимые, непонятные для меня чувства, никогда такого не испытывал. Что со мной? Его запах … сладкий, непередаваемый, чудесный. Запах – счастья, я не мог надышаться, пьянея от каждого вздоха. Находясь в состоянии невесомости, полёта я вдруг осознал, что наслаждаюсь этим мгновением, получаю удовольствие. Общение с маленьким человечком делало меня счастливым, я снова ожил. Хочется остановить время, попросить его:
– Не уходи! Постой!
Так не бывает, но я оставлю в самом красивом сундуке моей памяти, как воспоминание – это место, улыбку малыша, мои чувства и этот невероятный запах. Иногда я буду сюда заглядывать, вспоминая те редкие моменты, когда я был счастлив. Мне это необходимо, чтобы жить дальше. Воспоминания, … у меня больше ничего нет.
– Линк, – раздался раздирающий женский крик.
Мы вместе с малышом развернусь на голос, к нам навстречу бежала Тиона.
– Мама, – малыш улыбнулся и показал ручкой в сторону матери.
– Линк? – я удивлённо спросил у малыша.
– Инк, – утвердительно ответил он.
Тиона остановилась в пяти шагах от нас, взволнованная, встревоженная и такая трогательная. Её волосы вырвались из-под платка, бледное лицо выдавало испуг, а глаза излучали тепло, которого мне так не хватало.
– Волчонок, где же ты был? Я так испугалась. Почему ты убежал?
– Папа, – малыш, улыбаясь, похлопал меня по щеке.
Моё сердце разрывалось на куски, кровь пульсировала в висках. Вот он этот момент, которого я так ждал, вот они мои родные, вот она жизнь…. Почему же я тогда молчу? А как же поговорка, спрашиваю сам себя, о том, что на чужом несчастье своего счастья не построишь. Я же именно это собирался сделать? Совесть выгрызала нутро.
– Ты нашёл папу, Линк? – спросила Тиона у малыша.
Он в ответ только обнял меня. Боги, что же это такое? Как мне справиться с нахлынувшими эмоциями? Говорить я не мог, в горле застрял ком.
– Прости меня, – тихо произнесла Тиона.
Она медленно подошла к нам, и обняла двоих, а я как дурачок, уткнулся лицом в её волосы, пряча глаза, из которых бежали слёзы. Может кто-то подумает, что воину стыдно проявлять слабость и тем более слёзы – это недопустимо, я и сам так раньше считал, заблуждался. Сейчас мои чувства вырвались наружу, не собираюсь их сдерживать. Всю свою жизнь я держал их взаперти, не понимая, как нуждаюсь в любви, душевном тепле.
– Я так боялся потерять тебя. Позволь мне любить вас?
–Разрешаю! Разрешаю! Разрешаю! – повторяла она.
– Ты забрала моё сердце, ещё там, в лесу. Я пытался бороться, сопротивляться, но ничего не вышло. Не могу без тебя! Прости.
– За что простить, Линк?
– За тот каждый раз, когда ты нуждалась во мне, а меня не было рядом…
– Останься! – попросила Тиона.
Сколько силы заложено в одном только слове. Особенно если его сказала та, в ком вся моя жизнь. Сегодня я полностью осознал, что безвозвратно и давно люблю. Наши чувства никуда не делись, не растаяли ни через неделю разлуки, ни через месяц, или даже несколько лет. Сейчас не вспомню, кто сказал, но эти слова правильные: «Любимых не ищут, их в награду дают небеса». Наверное, мне её послали небеса!
Тиона:
Линку с ребятами пока пришлось уехать, но мы переговаривались каждый день в определённое время. Теперь я поняла, почему мама говорила мне, что я другая, и чтобы я не боялась. Я-ликан, как и мой отец. Меня научили пользоваться меткой на руке, общаясь со Стейном, я даже не догадывалась, что он слышит, а вот баба Мира всё знала и молчала. Когда я начала выговаривать своё недовольство по этому поводу, она только улыбалась и притворялась, что занята важными делами и что ей вовсе не до меня.
Рон:
Вижу их всех, хотя они и не догадываются о моём существовании. Там царит радость, умиротворение и чёрт её побери – любовь. Мне их жаль. Это всё ненадолго. Меня забыли, выбросили из памяти. Так даже лучше. Как-то интересно получается, меня считают мёртвым, но никто не видел моего тела. Ах, да, Линк видел. Ослеплённый своим счастьем, он поздно опомнился, прибежал перепроверить. Опоздал. Искал, меня или моё тело – это уже не столь важно, но ничего не нашёл. Ему и в голову не пришло то, что я жив. А я – жив! Линк, я рядом с вами, ты даже не представляешь на сколько. Иногда очень сложно принять важное решение, и я его принял, в тот день мне надо было уступить этому мальчишке, сдаться. Нет, я не проиграл, я просто временно отошёл в тень. Хорошо сыграл эту роль, правдоподобно. Сам себе удивляюсь. Я всё сделал правильно, назад пути нет. С этим решением я изменил будущее своё и их.
– Моя доброта закончилась, Тиона!
Тиона:
Стейн быстро восстанавливался, регенерация помогла восстановить тело, но не душу. В сознание он так и не пришёл, похоже, что застрял на распутье дорог между мирами живых и мёртвых. Мы с бабой Мирой дежурили по очереди, она конечно больше времени проводила с папой, лечила его, возвращала к жизни, но у нас ничего не получалось.
– Я вижу его душу, тоскует он, мается, ходит по кругу. Ты зовёшь его, а он блуждает в чужих далёких городах, нет ему покоя. Он всё слышит, понимает, но не знает, как вернуться, – баба Мира тяжело вздохнула. – Зови его, доченька, зови. Он придёт на твой голос. Ты даёшь ему силы, надежду чтобы вернуться.
Если бы мне сказали, что он вернётся, что просто надо немного подождать, я бы ждала столько сколько надо. Но я не знаю, вернётся ли он к нам вообще, никто не мог дать мне ответ, даже баба Мира опускала глаза, уходя от ответа. Конечно, я понимаю на всё воля богов, но как до них достучаться?
– Ты же не уйдёшь от меня? Разреши тогда догнать тебя и пойти рядом.
Каждый день, сидя возле Стейна я разговаривала с ним, так же, как и все эти годы, когда мы были далеко друг от друга. Сейчас же он рядом со мной, но как бы странно это ни звучало, далеко. Иногда я злилась на него, возмущалась, иногда плакала глядя в его красивое лицо. Как же я боялась, что он ушёл навсегда.
– Зачем ты ворвался в мою жизнь, если не собирался в ней остаться?
Забрала бы его боль, лишь бы он не страдал. Я
