— Олежка, поймай эту сволочь, а? — попросила она уныло, глядя на то, как дворники смахивают снег с лобовухи.
— Ловлю, — ответил Великий Морж и сбросил звонок.
Нина Петровна к ужину не появилась. Написала только, что читает удивительно мерзкую похабщину, оторваться не может.
Зато Ветров явился удивительно рано.
Притащил с собой китайской еды.
— Почему ты ничего не рассказываешь мне про расследование в «Вишенке»? — зевая во весь рот, пристала к нему Люся.
— Чтобы ты опять обвинила меня в том, что мы с отцом сбрасываем собственные грехи на Терентьева? Спасибо, обойдусь.
— Я не буду ни в чем никого обвинять, — пообещала Люся, — ну ра-а-а-асскажи-и-и! Я тебя как человек прошу, а не журналист. Обещаю ждать официального пресс-релиза и раньше времени ничего не сливать. Честно-честно.
— Ты не лягушка, ты пиявка, — Ветров открыл безалкогольное пиво, сделал глоток, посидел, играя палочками для еды. — Что там рассказывать? Терентьев все валит на своего арт-директора, арт-директор — на Терентьева. Проституцию признали оба, про убийства типа знать не знали. Ну пропадали нави, так, может, они просто решили бросить работу. Не ждать же от умертвий соблюдения трудового законодательства, которое к тому же на проституцию и не распространялось. Сейчас составляем списки клиентов, сверяем их показания, проверяем графики — словом, рутина. Найти бы журнал записей, ведь не в уме они там держали, кто к какой нави на какое время записан на интим. Но грохнули его уже, скорее всего.
— Скорее всего, — согласилась Люся задумчиво.
Хлопнула дверь — и появилась Нина Петровна, прижимающая к груди читалку. Очки у нее съехали набок, глаза горели.
— Люсенька, — сказала она взволнованно, — этот Вешников — невозможный извращенец. Ты просто обязана закрутить с ним бурный роман!
Глава 20
— Люсенька, — меланхолично сообщил Ветров, попивая свое пиво, — ни с кем бурный роман крутить не начнет, пока я этого гражданина не проверю на предмет его склонности убивать беззащитных архов. Тем более если это невозможный извращенец. О ком вообще идет речь?
— Некто Вешников, писатель, — охотно объяснила Люся, — его мне за кучу денег в агентстве «Сваха» подобрали.
— Девочка моя, — огорчилась Нина Петровна, — зачем ты тратишь деньги на каких-то посторонних свах, когда у тебя есть я? Помнишь, я ведь рассказывала тебе про сына одной девочки с форума? Одинокий лад — вот кто тебе нужен! Мне, между прочим, уже внуков хочется!
— Кхм, — напомнил Ветров о том, что у нее вообще-то уже есть внук.
Старушка не обратила на него никакого внимания.
— Это случайно вышло, — ответила Люся, — я пошла в «Сваху», чтобы обсудить наши отношения с Павлом.
— С каким еще Павлом? — насторожился он.
Она ядовито ему улыбнулась:
— С тобой, Пашенька.
Тут оба представителя семейства Ветровых уставились на нее как на сумасшедшую.
Люся даже покраснела от удовольствия — она обожала шокировать людей.
— А у нас с тобой есть отношения? — после длинного молчания ошеломленно уточнил Ветров.
— Детонька, — пробормотала Нина Петровна, — ты ж не бестолковая ярилка, чтобы на маренов бросаться!
— Не ярилка, — согласилась с ней Люся, — а предусмотрительная арха. Поэтому заранее проконсультировалась со специалистом. И выяснила… — она обвела их веселым взглядом, выдержала театральную паузу, — что мы с Пашенькой совершенно несовместимы. То есть абсолютно!
— Хороший, значит, специалист попался, — обрадовалась Нина Петровна.
Ветров же только молча отсалютовал ей банкой пива.
Нина Петровна оставила ей свою читалку, где предусмотрительно отметила закладками «самые интересные места».
Ветров провел вечер в обнимку с пивом и телефоном, но заглянул к Люсе в спальню, когда она уже укладывалась спать.
Прислонился плечом к дверному косяку, сложил волосатые лапы на груди.
— В смысле — совершенно несовместимы? — спросил он.
— Ну, — ответила она, забираясь в постель, — архи — интеллигентные нежные создания с повышенной чувствительностью к чужим настроениям. А марены просто излучают всякую фигню. Ты на меня разозлишься, и у меня — бац! — тут же голова заболит. Ты решишь от меня что-то скрыть, а я — хлоп! — и сразу почувствую вранье.
В последнем утверждении она вовсе не была уверена, но решила, что хуже от него не станет.
Пусть трижды подумает, прежде чем обмануть наивную девушку.
— Понятно, — сказал Ветров.
— Ты вот что скажи: пойдешь на свидание с Вероникой? Пятница уже завтра.
Люся ожидала, что он опять распсихуется, но ее ждал сюрприз.
— Пойду, — с неожиданной покладистостью ответил Ветров. — В конце концов, ты права. Мы оба повзрослели, стали разумнее, лучше. Наверное, можем хотя бы поговорить друг с другом.
— Класс, — оценила она, ни на миг ему не поверив. — И в чем подвох?
— Нет подвоха, — он пожал плечами, — раз уж ты отправилась к свахам, значит, я тебя и правда достал со всеми этими мигренями и тошнотой. Так что почему бы мне не выполнить пустяковую просьбу, которая к тому же ни к чему меня не обязывает. Я просто поужинаю в приличном месте с не слишком-то приятной собеседницей. Переживу как-нибудь.
— И вот не надо мне одолжений, — вспылила Люся. — Не хочешь — не ходи! Мне-то какое дело?
Ветров, прищурившись, склонил голову набок, глядя на Люсю, как на подозреваемого во время допроса.
— Ты затеяла встречу с Вероникой мне назло, — резюмировал он скрипучим, раздраженным голосом. — Просто потому что едва меня выносишь. Это глупо — потому что, когда я злюсь, плохо становится тебе.
— Ну вот и не злись, — буркнула Люся.
Он был прав.
Может быть.
Совсем чуть-чуть.
Что-то в ней действительно так и подбивало дернуть большого пса за хвост, а потом обвинить его в том, что ее облаял.
— Я перестану злиться, если ты перестанешь меня злить, — возразил логичный Ветров. — В чем дело, Люся? Хочешь, чтобы я съехал?
— Нет, — вот сейчас она действительно испугалась.
Ветров на диване был залогом ее спокойного сна.
Без него Люся суматошно крутилась бы на простынях ночами напролет, прислушиваясь к каждому шороху и ожидая, что ее вот-вот начнут убивать.
— Я найду тебе другого сторожа, — расщедрился он, чрезвычайно недовольный, — хочешь, даже яга. Из-за которого ты не ныряла бы лягухой под кровать.
— Не надо мне другого, — всполошилась она, — и ты слишком много о себе воображаешь, если решил, что я обернулась из-за тебя! Просто накопилось все сразу.
— Тогда перестань меня провоцировать, — посоветовал Ветров сухо, развернулся и пошел на свой диван.
Люся хмуро натянула одеяло повыше.
Ну вот и что на него нашло?
Съехать он решил.
Этим полицейским лишь бы не работать.
И за что она только платит налоги?
Настроение, испортившись без всякого повода, оставалось скверным и на следующий день.
Люся поругалась с Носовым, который попытался наехать на нее из-за деда-коркора. Он ненавидел узнавать хоть что-то последним — а тут такой конфуз! Прочитать сенсацию в интернете, как распоследнему обывателю!
Потом она отчитала секретаршу Ольгу, все еще не выбравшую ресторан для корпоратива.
Полыхая, Люся наконец влетела в свой кабинет, раздумывая о том, кому бы еще испортить жизнь.
Она позвонила в пресс-службу видовиков и вынесла мозг начальнику управления по связям с общественностью — из-за глухого молчания о расследовании в «Вишенке».
Убедившись, что ее собеседник тоже взвинчен до предела, Люся бросила трубку и уже набирала главного прокурора, когда дверь в кабинет приотворилась. Оскорбленная Ольга сообщила, что пришла некая Марина Сергеевна Соловьева.
Люся не сразу сообразила, о ком идет речь.
А потом как сообразила!
Коркора-профессор, о которой говорил Великий Морж. Значит, она уже в городе.
