— Зови быстрее, — велела Люся.
Ольга исчезла, а через несколько мгновений в кабинет вплыла худощавая высокая дама с черными короткими волосами, в салатовом спортивном костюме.
— Людмила Николаевна? — спросила она хорошо поставленным преподавательским голосом. — Олег Степанович сказал, что мы с вами подружимся.
Ну вот, а Люся-то думала, что вышла из того возраста, когда взрослые находили ей друзей.
— Добро пожаловать, — тем не менее ответила она с максимальным дружелюбием, на которое только была способна в нынешнем состоянии. — Давно вы приехали?
Марина Сергеевна посмотрела на часы на стене.
— Минут тридцать назад, — ответила она, — мои чемоданы валяются у вас в приемной.
— О.
Люся изумленно крутанулась в кресле.
С чего бы это коркоре так спешить к ней, чтобы примчаться сюда прямиком с поезда?
Зато — между прочим, достижение — она с гордостью отметила, что новая встреча с представителем этого вида уже не поразила ее так сильно, как тогда, в музее.
Что ж.
Человек ко всему привыкает.
— Я читала ваши публикации, — продолжала Марина Сергеевна, — и про навь, и про русалку. В прошлом году вы очень активно выступали за права трясовиц. Откуда такая симпатия к умертвиям?
— Такие темы всегда вызывают много комментариев и просмотров, увеличивают посещаемость. Больше читателей — больше рекламодателей — больше денег. Ничего высокоморального, только бизнес.
— Какая прямолинейность, — ее гостью, казалось, это даже восхитило. — Люблю людей, которые четко осознают свои мотивацию. Тем не менее вас никогда не возмущало, что наше общество ужасающе несправедливо, а виды находятся в неравных статусах? Скажем, родиться коркором — все равно что про́клятым. Или, например, арх-волки тоже остаются практически изгоями — из-за того, что им приписывают слишком плотную связь с загробным миром. Марены считаются похотливыми негодяями с тяжелой аурой. Но ведь не мы выбираем, кем быть.
— Марина Сергеевна, — перебила ее Люся, снова теряя терпение, — к чему вся эта демагогия?
— Моя политическая партия «Равенство равных»…
— Стоп! — энергично воскликнула Люся. — Послушайте, я напишу душещипательный материал о том, как тяжело быть коркором-преподавателем. Или экспертную статью о вашей пользе для науки. Но я никогда, ни за что не буду лезть в политику, даже если Олег Степанович велел нам дружить.
— Но я же не с пустыми руками… — начала было Марина Сергеевна высокомерно.
Люся от души расхохоталась.
— Милая моя, — проговорила она, — за все годы работы я не видела ни одного политика с пустыми руками. Вечно у вас в загашнике то блага, то щедрые предложения, то угрозы. Чего вы конкретно хотите?
— Стать мэром для начала, — ответила ей коркора. — Ваш нынешний мэр облажался, засветившись с шалавой на фото, потерял поддержку как влиятельной родни, так и политических союзников.
Тут Люсю и проняло.
Обалдев от масштабности затеи, она достала бутылку виски из ящика и предложила Марине Сергеевне.
— Наливайте, — кивнула та благодушно.
— Мэр-коркора — это мощно, — признала Люся. — Аж дух захватывает. Шалава, кстати, моя сестра, но кого это волнует. Вы хоть нормально ей заплатили? Снимок с мэром, надо полагать, часть вашей предвыборной программы?
— В том числе, — ответила Марина Сергеевна без всякого смущения.
— А при чем тут Китаев? С какого перепугу он вас поддерживает изо всех сил?
— По личным причинам, — усмехнулась она.
— А, — Люся выпила.
Вот так Великий Морж! У него что, в каждом городе по любовнице? А Люся-то думала, что она одна такая эксклюзивная.
— У Олега Степановича свои интересы, не сверкайте так глазами, — вдруг решила пояснить Марина Сергеевна. — Еще только ревнивых женщин мне не хватало!
Это комментировать не хотелось.
И Люся задала другой вопрос:
— Как вы себе это представляете? В том плане, что Олег Степанович опасается народного негодования только из-за преподавателя-коркоры в нашем универе. А вы хотить возглавить город?
— Поэтому мне и нужен ваш портал.
— Не продается.
— Вы напрасно упрямитесь, — Марина Сергеевна вздохнула, — у меня сложилось впечатление, что вы человек с определенными принципами и отстаиваете интересы незащищенных социальных групп. Так вот, я — не защищена от предрассудков и ненависти. Будьте на моей стороне.
— Если бы вы при этом стремились к благотворительности, например. Или развивали бы науку, образование… Но нет, вы рветесь во власть. И не рассказывайте мне о том, что это для блага нашего города. Вы про этот город знать ничего не знаете, полчаса с поезда. Выбрали его потому, что у вас здесь поддержка в виде Китаева или еще кого-нибудь? Нет, Марина Сергеевна, это все сплошные манипуляции. Люди идут в политику не ради народа, а ради своих собственных выгод. Поэтому мы с вами дружить не будем.
— Что же, — тут Соловьева резко встала, — не хотите по-хорошему, посмотрим, как можно получить ваш портал иначе.
— Всего доброго, — Люся помахала ей вслед, — не забудьте погулять по набережной, она у нас новая и красивая. Туристам нравится.
Проводив Марину Сергеевну, Люся выпила еще, выругалась и понеслась в редакцию.
— Костя, — сказала она, забыв про всякие ссоры, — еще раз с юристами проверь все наши права на сервера, домены, пройдитесь по лицензиям и регистрациям, предупреди бухгалтерию, что возможны наезды со стороны налоговой.
Он скривился:
— Опять нас кто-то отжать пытается?
— В город прибыла коркора, профессор Марина Сергеевна Соловьева. Метит в мэры.
Даже Маша Волкова выглянула из-за компьютера, ошеломленная этой информацией.
Синичка, которая стояла за спиной Зорина, что-то уточняя про текст, выпрямилась.
Зорин охнул.
Носов соображал стремительно.
— Слушай, — спросил он весело, — а ты не знаешь, почему каждый начинающий политик первым делом пытается нас подкупить или запугать, а потом переходит к угрозам закрыть наш портал или забрать его себе? И чего они такие все одинаковые? Как под копирку, даже неинтересно. И далеко ты ее послала?
— Далеко.
— Мы что, не будем ей помогать? — прозвенел взволнованный голос Синички. — Никогда ни одна коркора не занимала постов на муниципальной службе. Как долго они должны страдать из-за того, что было много столетий назад?
Люся не собиралась вступать в споры, поэтому ответила коротко:
— Нет, не будем.
— Но это трусость и лицемерие!
— Тебе никто не мешает вступить в партию «Равенство равных» и вести агитационную деятельность, — пожала плечами Люся. — Но наша редакция вне политики.
— Это не политика, это помощь человеку, которого с раннего детства дискриминируют по видовому признаку.
— Перестань, — возмутился Носов. — Это подмена понятий. А завтра эта коркора кого-нибудь убьет, а мы такие: ну ее с детства обижали, давайте не станем наказывать.
— Да почему она вообще должна кого-то убивать? — совершенно рассердилась Синичка. — Вот такие же твердолобые идиоты сжигали ярилок в средние века в Европе! Человек имеет право возглавить администрацию.
— Разумеется. Только без нас. Костя, подготовьтесь к рейдерским захватам и DDoS-атакам, — попросила Люся ровно.
Синичка вышла из редакции, закрылась в своем кабинетике.
Ох.
В общем, она тоже была права.
Но политическая ангажированность свела бы на нет многолетние Люсины усилия по созданию и раскрутке портала. Стоит читателям уличить ее в финансовой подпитке от политической партии, и все рухнет в одночасье.
Так что каждый за себя, Марина Сергеевна.
Из своего кабинета Люся позвонила Великому Моржу:
— Увидеться бы, Олег Степанович.
— Да, пора, — отозвался он, — я сообщу тебе время и место.
Сиди теперь, Люсенька, смирно и жди, когда тебя призовут к ноге.
Ну как же все бесит!
Ближе к вечеру прилетело сообщение от лады Вероники: «Мы с Пашей идем ужинать. Спасибо за помощь».
