Я честно осудила подобную грубость и настроилась на мягкий лад с деловой ноткой, все-таки культура обязывает уважать государственных работников, ведь им и без того тяжело бесконечно принимать капризных и хамоватых посетителей.
Наивная чукотская девочка.
Во-первых, на линию я попала с третьего раза, хотя выбрала целью всего лишь секретариат при министерстве образования. Говорю «всего лишь», ибо секретари в брошюре приравнивались к низшим слугам, а при желании позвонить можно было и министру обороны, и самому королю. На третий звонок трубку поднял некий молодой человек и, услышав мой голос, первым делом крикнул: «Леди, не занимайте линию!», тут же бросив трубку. Мило? Еще бы.
Здесь я начала подозревать, с чем связан грубый магофонный звонок моего соседа. Следующим набрала служебный номер самого министра образования, но случайно попала в отдел науки и артефакторики. Меня просветили, что магофон министра в неисправном состоянии и его прямо сейчас чинит группа артефакторов. Да, обязательно мне перезвонят. Нет, не сегодня, но в течение десяти рабочих дней. Что значит долго? Кто там умудрился в одиночку починить старый магофон за четверо суток? Не смешите, леди, и не занимайте линию.
— Госпожа, у вас глаз дергается, — осторожно заметила дежурная, подавая чай с медом.
— Они издеваются, — честно сообщила я, глотнув крутой кипяток, и тут же закашлялась.
— Зато теперь вся канцелярия узнает ваш голос.
— Угу, только они через сутки догадались сбрасывать звонки на линии секретарей. Быстро думают, черти, — моей мрачности не было предела. — Ладно, шут с ними. В учебной комнате все готово?
Претворяя в жизнь задумку с образованием, мы с Николь решили ввести несколько ежедневных уроков чтения и чистописания для двух учебных групп: тех, кто обладает навыками письменной речи, и тех, кто еще пера в руках не держал и букв не вéдал. Сегодня назначен первый урок письма у детей постарше — сочинение на свободную тему. Во-первых, нужно оценить уровень школьной успеваемости моих подопечных, а во-вторых, вычислить автора подброшенной записки. Уж по таким-то жутким ошибкам это сделать легко.
— Ваше величество, а если я как начинающий предприниматель решу нанять себе рабочих, мне нужно будет им платить зарплату, ориентируясь на другие предложения рынка труда? — в кабинет заглянул Зик, предварительно громко постучавшись.
Я рассеянным взглядом обозрела исчирканную бумагу, собрала подготовленные книги и поднялась с кресла.
— Можно и так. Но я бы на твоем месте начала с идейных и неопытных: студентов, активистов, бесхребетных перфекционистов с синдромом отличника. Сможешь первое время экономить на зарплате, а там, глядишь, оборот производства поползет вверх вместе с прибылью, когда у идейных кончится запал, а студенты допьют последний бесплатный кофе и догрызут засохшее печенье.
— Бесхребетных перфекционистов, — задумчиво протянул он. — Я понял.
Если сегодня мне не удастся дозвониться хоть до кого-нибудь компетентного в этом дворцовом болоте, то я наплюю на гордость и попрошу медведя позвонить от своего имени. Как-то у него получается рычать на клерков так, что они начинают резко шевелить ногами и мозгами, а меня второй день футболят. Может, я поспешила с воспитанностью?
Ладно, сами виноваты. Завтра у нас будет совершенно другой разговор: с угрозами, шантажом и проклятьями, от которых в канцелярии долго не смогут отплеваться.
Глава 27
— Алло, канцелярия? Милочка, у вас ровно четырнадцать секунд, чтобы соединить меня с министром образования. Одиннадцать. Кто звонит? Работник дворцовой канцелярии обязан знать все королевские аппараты наперечет. Девять. Да-да, это я, леди Макмиллан, а вы — нерасторопная клуша, у которой осталось только семь секунд. Значит, найдите его, куда бы он ни делся, это не моя забота. Пять. Попросите коллег-мужчин и напомните начальству, что хороший руководитель делает личные дела, не отходя от кресла… Алло, министр?
— Что вам нужно? — рявкнул динамик. Голос министра образования я услышала не впервые, но предыдущие звонки заканчивались устным и вежливым посылом на фиг, то есть словами, что о моей проблеме осведомлены.
Моей. Проблеме. Нет, какова наглость, а? У них из бюджета скоммуниздили несколько миллионов астров, а проблема — моя. Пришлось прибегнуть к настоящей женской магии, которой владеет каждая «прошаренная», по словам сына, дама.
— Вы хоть понимаете, что вы натворили? — заорали в магофон без предупреждения. — Как вы посмели?!
— Благодарите, что живы, — холодно отрезала я, стуча полированным ноготком по столу. — Иным барышням вы и мертвым очень даже пригодитесь, меньше сопротивления окажете.
— Это… Это покушение на убийство, — трубка захлебнулась ошарашенным воплем. — За покушение на министра вас не помилуют!
— А вы докажите, — ехидно отозвалась Аврора Макмиллан, удивив бывшего поданного нехарактерным негромким голосом. — И не забудьте отстоять свою очередь с претензиями, вас таких за забором толпа стоит.
«Хватит на меня глазеть, курица!» — судя по звону, собеседник не удержался и запустил чем-то хрупким в стену, попутно рявкнув на сотрудницу.
Не без гордости могу заявить, что к нервозности данного индивидуума мы приложили не только руку, но и голову. Да-да, мы, ведь девчонки сыграли не последнюю роль в секретной операции по дестабилизации обстановки королевской канцелярии. Этому товарищу еще повезло, у него всего одна барышня в подчинении, а вот сотрудники Службы внутренней безопасности со вчерашнего вечера ходят по стеночке и прячутся в кабинетах — оказалось, там не все женаты.
— Как вы свели с ума этих дур? Что вы им пообещали? — на звуке «ща» мужчина перешел на визгливый ультразвук. — Я боюсь пить кофе, который мне приносят!
— Попросите приготовить секретаря, — я пожала плечами.
— Я попросил! — горестно взвыл несчастный. — А вы меня оторвали от последствий этой просьбы!
— Обратитесь к целителю, — легкое сочувствие пробилось сквозь железную уверенность в своей правоте.
— Не могу, он спасает министра иностранных дел от высокого давления, — устало ухнули в динамик. — Леди Макмиллан, ну что вам еще надо? Мы же сказали, разберемся, зачем вы навели эту… суету? Анархию!
— С того, что ваше «разберемся» меня не устраивает, — я любезно просветила бедолагу. — И чем медленнее вы разбираетесь, тем быстрее к вам приближается матримониальный коллапс.
— Я женат! — министр жалобно закашлялся, силясь выдавить из себя грозный крик. — И моей жене уже дважды слали письма с вопросом, какое мясо я предпочитаю: с кровью или без. Без!
— Но супруге оказалось индифферентно?
— Супруга учла мои предпочтения и подала мне картофельное пюре. С кровью, — процедили в трубке.
— Вашей?
— Побойтесь бога, — явственно вздрогнул аппарат. — Хотя… Если это сумасшествие продолжится, то с моей кровью окажется даже чай.
— Ну не ругайтесь вы на них, — тепло посоветовало мое величество. — Ваши коллеги просто хотели вас порадовать.
Власть бывшей королевы Парелики оказалась куда шире, чем я предполагала. У Авроры отобрали право приказывать, но не право давить. Влияние со вкусом сплетен, шепотков, тайн и «достоверной информации» плотно осело в узких ладошках Её величества. Главная придворная дама, первая леди, крепко держала в своих руках узду правления женскими умами, имея безупречную репутацию главной сплетницы и шпионки в одном лице. Куда там СВБ? Их агенты и представить себе не могли, на что способны заинтригованные фрейлины.
Сначала я планировала просто пустить пару слухов и возбудить женский персонал канцелярии, чтобы имя Её величества вернулось на повестку дня, но… Первой взбудоражилась моя внутренняя Аврора. Как шебутной щенок-подросток, эмоциональная память девочки скакала от предвкушения, рассказывая мне всё-всё-всё: как говорить, куда давить, на что нажимать, чем подкупать, какие речевые обороты использовать и обязательно не забыть про тон, которым передается самая свежая и секретная информация. А главное, этого никто не ценил!
