— И как вам не холодно без головного убора? — не утерпела я, оглядывая непокрытую голову соседа.
Мужчина безразлично пожал плечами, скинув на пол добычу.
— Лакеев нету, так что сама по еде шукай, — махнул он рукой вглубь дома. — На кухне чайник, в шкафу травяной сбор и кофе. Разберешься без нянек?
— Спасибо за гостеприимство, — действительно благодарно, но с легкой ехидцей кивнула я.
Егерь покосился на меня с сомнением, мол, не напортачу ли без слуг, и явно заколебался. Я успела скинуть шубу, оставшись в одном теплом верхнем платье, и даже приглядеть себе кожаные тапочки на манер домашней обуви эскимосов под задумчивым мужским взглядом. Тень мелькнула на гладком челе ледничего и пропала, словно ему не понравилось то, что пришло на ум. Тяжело вздохнув, как воспитатель детского сада под конец рабочего дня, лорд Браун пихнул пацана на выход и бросил мне через плечо:
— В морозном ларе халва кедровая, сладкая. Чтобы к моему возвращению половину съела, а то костлявая — ужас, чуть живот мне не продырявила, скелетина.
— Я не смею объедать вас, лорд, — мне неожиданно стало смешно.
Запястья Её величества и правда были тонюсенькие, как у недокормленной кошки, казалось, любая тяжесть их сломит. Как и щиколотки, и талия, и хрупкие плечи — под тремя юбками прятался заморыш, еще более тщедушный, чем виделось сначала. Тело королевы тонуло в ночной рубашке, могло прятаться за березу и почти не вытесняло воду из купальни. Лично меня такое положение вещей не устраивало хотя бы тем, что у леди Макмиллан были проблемы по женской части.
Да-да, худая цапля страдала нерегулярным циклом с восемнадцати лет, но упрямо игнорировала любые продукты с растительным и животным жиром. И если богатую шевелюру можно было поддерживать с помощью придворного целителя, то сбои в менструациях, прозрачную кожу и синюшные веки ни один лекарь побороть не в силах. Самое печальное, что, кажется, где-то маячила и проблема с либидо, которые Её величество списывала на мужа. Впрочем, в этом грязном белье Авроры я не копалась, а вот на еду налегала прилично. Но все одно — недостаточно.
— Цыц, — нахмурился лорд Браун. — Будешь спорить — всю съешь, и только попробуй плакать, что не лезет.
— Хорошо-хорошо. Подождите, господин, — спохватилась я. — Мы же к вам не просто так, а по делу. Не поделитесь ли добавочными номерами столичного дворца? В замке нашелся магофон.
— Где-то был справочник. Вернусь, поищу, — мужчины вышли за дверь, громко хлопнув ею напоследок.
Так-так, и как живет наш убежденный холостяк? Из сеней вела дверь в общий коридор, сразу расширившийся до общей гостиной. Здесь тоже было аскетично: пара старых кресел, камин, основательный, но некрашеный стол и шкафы с книгами. Ни картин, ни украшений, даже комнатных цветов и занавесок не нашлось. Зато были две одинаковые двери, одна из которых должна вести на кухню. Но какая?
— Упс, ошибочка вышла.
В рассеянном свете неприкрытого окна новая комната казалась особенно сонной, словно полной тишины и медлительности. Спальня с широкой кроватью и шкафом для одежды. Ого, даже зеркало есть! И ни пылинки, в отличие от королевского замка. Рядом с кроватью стоял стол, а сама постель застилалась пушистым синим пледом, к которому непроизвольно потянулась рука.
— Мягонько, — губы расплылись в улыбке.
Эх, Любаша, ты еще только на старости лет мужские пледы не щупала. Ну-ка, геть на кухню чай пить, пока не застукали и не обвинили в извращении.
А вот кашеварня от моей усадьбы отличалась в худшую сторону. Ни тебе магических конфорок, ни техники, только деревенская печь с ухватом и горшками, узкий стол на одного человека, холодильник и пара неструганных шкафчиков. К счастью, печь пыхала жаром, а в чайнике была вода, так что, пока он грелся, я сунула нос в буфет. Ага, яблоко-мелисса-ромашка, гибискус-барбарис-апельсин и целая банка молотого кофе с пакетиком бумажных фильтров. Живем!
— Вкусно, — изумились мы с внутренней Авророй, отрезав себе кусочек халвы.
Довольно свежее и ароматное лакомство приятно таяло во рту, отдаваясь ореховой ноткой на языке.
«Что, давно не ела такого жирно-сладкого?», — ехидно спросила я у королевы.
«Давно», — мозг обработал ощущение сожаления, иглой пронзившее сердце. Если память — это кусочек личности, то человеком Её величество была неоднозначным. И я сейчас даже не про измену, а про неплохую связь с подсознанием. Или это умение присуще всем магам? Вот, кстати, стихийной магией леди Макмиллан не особо увлекалась, разве что ритуалами, и немного разбиралась в целительстве на уровне «отличу оспу от комариных укусов». Впрочем, свои знания применяла исключительно в косметических целях и могла даже приготовить несколько полезных мазей и примочек, одной из которых регулярно сводила синяки с тазовых костей.
А вот будь она женщиной нормальной упитанности, и синяков бы не было.
— Ешь, как воробей, — недовольно прокомментировал Эдгар, вернувшись с улицы. В сенях послышалась возня и классические звуки веника об детский тулуп.
— Воробьи крошек не оставляют, — философски вздохнула я, смахнув бардак в мусорное ведро. — Чаю, кофе?
— Угощаешь? — подавился смешком егерь.
Вместо ответа я немного по-хозяйски достала две кружки, залила травяной сбор кипятком и подвинула табуретку, освободив место двум магам. В кухню тихо вошел слегка пришибленный жизнью Рон, бросая на ледничего напряженно-пугливые взгляды.
— Тётя Аврора, мне бы до уборной, — стыдливо прошептал он, подобравшись ближе.
— На улице за конюшней, — спокойно ответил хозяин, явив чудеса острого слуха. На мой недоуменный взгляд пояснил: — Струхнул малец слегка.
— Отчего?
— От настоящей магии. Преподал ему урок, как правильно колдовать в условиях неожиданного нападения и плохой видимости противника.
Душа предательски ухнула в пятки. Уж слишком самодовольно звучали слова безмятежного, как слон, лешего. А зная его скверный нрав…
— Цел, не кудахчи, — осадил меня Браун. — Так, повалял слегка по снегу, щит потренировал, даже воротничок ему не помял.
— А почему у него глаза по пять астров? — строго спросила я.
— Боится, что мстить буду, — крякнул егерь, помешивая чай. — За стужанку. Как увидал «Стопу йотуна», так сразу вообразил, что покараю. Оно ж не сразу вспоминается, что за мной титул — выгляжу деревня деревней, усадьба не барская, а как силу чуют… Все пацаны из одного теста. Да и взрослые тоже.
— А вы правда хотите кому-то из детей мстить?
— Тьфу на тебя, дурная, — он отмахнулся, как от пустяка. — Ты ж мне потом наверняка или глаза выцарапаешь, или хату спалишь за своих ягнят. Да и забавные они у тебя, гляди-ка.
Пошарив рукой по карманам, ледничий вынул небольшой и мокрый бумажный комок, бросив его на стол. Я развернула бумагу и вчиталась в кривые строчки, написанные углем.
«Я севодня добрый. Просто аставь на крельце банку с медовыми шышками и ухади в горы или пажилеешь».
— Так и знал, что вы, леди, здесь ради шишек. Не варенье варить, так набивать, как молодая козочка, — добродушно усмехнулся медведь.
Записку подбросили егерю в карман во время его предыдущего визита к нам. Почерк опознать не получилось, но явно не девочки-дворянки, у тех с грамотностью всё в порядке.
— Прошу прощения, — я небрежно сунула улику за пазуху, приняв невозмутимый вид. — Разберусь. Так что насчет добавочных номеров?
— А пойдемте-ка в гостиную, — неожиданно легко согласился Эдгар. — Мне бы тоже позвонить, узнать, когда приедет почта. Эх, давно я не рычал на канцелярских гиен.
Глава 26
— Алло?! Канцелярия? Соедините с министром жилфонда! Как нет на месте? Сказала бы я вам, где его место, да дети не одобрят. Соединяйте! Какая еще охота? Безобразие!
Каблучок домашних туфель нервно стучал по полу, отбивая напряженный ритм. Рука сама выводила грубые злые линии на бумаге как обычно во время непростого телефонного разговора.
