— Я готова, — произнесли мои губы.
Церон поднял бровь:
— Ждёшь не дождёшься, когда я позову тебя в свои сны, верно? Очень хорошо. Вижу, Тень хорошо тебя подготовил.
— Он… объяснил, что будет, если я откажусь.
Церон внимательно взглянул на Тень.
— Но это не всё, что он с тобой сделал, — насмешливо сказал Церон. — Правда?
— Нет.
— Ну, разумеется. Благодаря ему ты стала женщиной. И как тебе это понравилось?
Чёрт. Я почувствовала, как все взгляды в зале устремились на меня.
— Я убью тебя, — процедил Конте, с ненавистью глядя на Тень. — Не представляешь, как я жалею, что не прикончил тебя в том подвале. Что…
Я вспомнила губы Тени на своих губах. Горькие, нежные, дерзкие. Прощание.
И потом — его руки. Его глаза. Его лицо.
Он мог не останавливаться. Но он остановился.
…Но я не могла сказать этого вслух.
— Не надо, Конте, — тихо сказала я. — Это уже не поможет.
— О, ещё как поможет. — Глаза Конте сверкнули такой чистой беспредельной яростью, какой я никогда не видела в его взоре. — Говоришь, мой отец послал за тобой убийц? Не знаю зачем, но, надеюсь, в следующий раз они довершат дело.
Губы Тени побелели.
— Думаю, — очень сдержанно произнёс он, — я найду его первым. И задам ему пару вопросов.
Церон с усмешкой перевёл взгляд с Конте на Тень, явно наслаждаясь этой сценой. И резко рубанул кинжалом по своему запястью. Тонкая алая струйка потекла в бокал. Моё сердце перестало стучать.
Лучше бы я выпила яд. Лучше бы я провела двое суток без воды. Лучше бы…
— Пей, — раздался ледяной голос.
Я подняла бокал, прикоснувшись губами к кромке. Перевела взгляд на Тень. И получила едва заметный кивок.
Что бы он ни задумал, очень надеюсь, что это сработает.
Я закрыла глаза и осушила бокал одним залпом.
Кровь Церона. Солёная, оставляющая мерзкий вкус на языке и проникающая, казалось, в каждую клетку. Но я выдержу. Я должна выдержать. Если я смогу выжить и отомстить — я это сделаю. И спасу Конте — даже если ради этого мне придётся умереть.
Голова кружилась. Я пошатнулась и почувствовала, как кто-то из стражников забирает из моих пальцев бокал. Машинально облизнула губы — и вздрогнула, запоздало вспоминая, что именно я слизываю.
…Та ночь, когда мне на губы попала одна-единственная капля крови. Тень и моё обнажённое тело в Янтарном квартале. Как давно это было! И Конте тогда ждал меня в убежище, а теперь…
— Вы серьёзно собираетесь казнить единственного внука императора? — спросила я, сделав упор на «единственного». — А если император Адриан умрёт бездетным?
— Полукровка не должен наследовать, — с отвращением произнесла Венде. — Они хороши в некоторых вещах — прости, Тень, — но занять место императора? Никогда.
— Ну почему же, — усмехнулся Церон. — С женой должного рода его внуки станут полными демонами. Прецеденты были. Капля человеческой крови никому не мешала быть безупречным воином и правителем, верно, Тень? Ты хотел бы стать императором?
— А кто бы не хотел? — холодно произнёс Тень. — Но у Подземья уже есть император. И смерть Конте Мореро ему будет только на руку.
— Как и гибель его брата Ниро, — согласился Церон. — Очень удачное стечение обстоятельств, не правда ли?
Он перевёл взгляд на меня, и его глаза блеснули:
— Что ж, моя новая игрушка попробовала мою кровь на вкус. Время проверить, что она умеет, верно?
Венде и Гирен переглянулись, и я вдруг ощутила их неуверенность. Церон усмехнулся.
— Я много практиковался в тёмном искусстве, — произнёс он. — Не погрешу против истины, если скажу, что лучше меня древние тайны крови знает лишь император. Думаю, я даже дам тебе пару уроков, о которых ты просила, Венде. Но сначала я попробую свой десерт. Думаю, пары ложек мне хватит.
— Нет!
Я отпрянула. В следующий миг двое стражников схватили меня за локти.
Церон глядел на меня снисходительно, будто на ребёнка.
— Думаешь, тебе есть куда бежать? Ты всего лишь захочешь спать. Сама. Разве Тень не заставлял тебя засыпать?
— Нет, — глухо сказала я.
Тень звал меня, но я пришла на его зов лишь потому, что часть меня хотела там очутиться. В этот раз я буду сопротивляться всем телом и каждой мыслью.
— Ты никогда меня не заставишь… — начала я.
И поняла, что Церон меня не слышит. Он застыл неподвижно, глядя перед собой. Взгляды всех в зале были прикованы к нему.
— Ни разу не видела, как он это делает, — прошептала Венде почти благоговейно. — Я всю жизнь мечтала научиться, но мне никогда не хватало терпения, а он…
Глаза Церона были открыты, но очевидно было, что он ничего не видел: взгляд его с каждой секундой всё сильнее устремлялся внутрь. Неужели это будет происходить каждый раз, когда он будет управлять моими снами?
Проклятье. Как жаль, что Тень не сможет зарубить его, даже если будет стоять рядом.
— Не отвлекайте меня, — отрешённо произнёс он. — Следите за девчонкой.
Я кусала губы. Меня не защищала вербена. Меня не защищало ничто. И ни Тень, ни Конте не могли мне помочь, потому что дело уже было сделано. Кровь Церона была во мне, и я…
…Была обречена.
Взгляд Церона становился всё отрешённее, и я с горькой усмешкой подумала, что могла танцевать вокруг него голой, рисуя пентаграмму для экзорцизма, и он бы ничего не заметил. Впрочем, если бы я решилась попробовать, меня бы размазали в порошок.
Я вдруг почувствовала, как меня тянет в сон. Глаза закрывались сами по себе, и я вот-вот должна была рухнуть на пол. Грациозно упасть, шлёпнуться, отбив себе бок, или…
…Или просто лечь и послушно закрыть глаза. Ведь именно это советовал мне Тень, верно?
Я сжала кулаки. Нет. Плевать на его советы. Плевать на всё.
— Не засыпает, — констатировала Венде. — Что ж, Церон оставил указания на этот счёт, не так ли?
Она кивнула стражнику, стоящему за моей спиной.
— Давай.
— Что ты… — начала я.
Мигом позже влажная, сладко пахнущая ткань зажала мне нос и рот.
Последним, что я увидела, было лицо Тени — холодное, отрешённое и очень сосредоточенное.
Потом была темнота.
Глава 36
Раскалённое солнце било сквозь веки с такой силой, словно мне в глаза сыпался песок. Я открыла глаза — и закричала.
Зловонная пасть чудовищного размера распахнулась прямо перед моим лицом. Неведомый зверь взревел так, что у меня заложило уши. Время остановилось. Я могла разглядеть каждую трещину на кривом клыке, видела налёт на языке и озерцо слюны, и…
Видела, как челюсти раскрываются, чтобы… чтобы…
…Чтобы меня сожрать.
Я закричала — и сама не услышала своего крика из-за утробного рычания. Смрад делался всё отвратительнее. Я изо всех сил пыталась вскочить, сдвинуться, убежать, но какая-то чудовищная сила не давала мне пошевелиться, прижимая меня к раскалённой сухой земле.
У меня не было помощи, не было защиты — на мне не было даже одежды. Я могла только кричать — и я кричала, срывая голос, пока ноги вонзались всё глубже в землю.
Больше я не могла ничего. Я была одна, одна во всём чёртовом мире — и через секунду эта пасть сожрёт меня, чтобы растворить тело в едкой желудочной кислоте. Или разорвёт меня пополам, поглотив остатки навечно.
— Не надо, — прошептала я. — Пожалуйста.
Кончик огромного чудовищного языка высунулся — и лизнул меня с головы до ног, оставляя слизь на волосах и коже. Меня чуть не вырвало.
Передо мной вдруг метнулась тень. И в тот миг, когда челюсти неведомого зверя готовы были надо мной сомкнуться, я почувствовала твёрдую руку в своей руке — и открыла глаза.
Я вскочила с каменного мозаичного пола. Меня трясло. Я глотала воздух, бесполезно открывая и закрывая рот, и не замечала ничего вокруг, дрожа от облегчения. Оказывается, когда неведомая тварь не перекусывает тебя пополам, это может здорово украсить тебе день.
А ещё я всё, всё помнила. Каждую секунду своего кошмара.
