– А-ха-ха! Очень смешно… Нет!
– Постойте. Коту, которого ты, Эруэль, прячешь в рубахе, лучше надеть вот этот ремешок, – вот дурочка – это же котейка, а не собака. Ну зачем ему ремешок, да еще и розовенький? Ох, бедный Эруэль. – Оу, я, конечно не настаиваю, но только он сможет перекрыть особую связь между земной девой и котенком, – и как она только узнала?.. – Если откажешься, этот милаш почувствует… о-о, он много чего почувствует, – я даже не сомневалась. Все-таки она давно в оборотня втрескалась и теперь готова мстить конкуренткам. Но меня легко не отодвинешь – я к чертову алтарю привязана. И сдвинуться не выходит, и в нос кое-кому деловому никак не получается врезать. Ладно, если хочу выжить, остается лишь быстренько с ней подружиться. Когталин и Эруэль послушно удалились – и пришел мой черед действовать. А действовать я могла только языком, хорошо, что он у меня без костей и длинный. Начнем со знакомства.
– Меня Алексой зовут, – поведала я жрице «секретную информацию» – как меня зовут она знала и уже обращалась ко мне по имени. – А у вас есть имя? – кажется, это самый глупый вопрос за все мое пребывание в другом мире. – Как мне вас звать?
– Меня звать не надо, Алекса. Я к тебе сама приду, когда надо будет, вот только будешь ли ты, милочка, рада моему приходу – вот в чем вопрос… – ну хоть матом меня не покрыла – уже хорошо. – Пока я еще не приступила к ритуалу, хочу тебе дать один совет, – о, я поняла уже – нужно ну очень крепко стиснуть зубы и молиться, чтобы выжила. – Если выживешь, – так, начало меня обнадежило, – то я тебе не советую за шавок блохастых впрягаться, – вот тебе и богиня, тьфу ты, жрица жизни. – Ну или шкуру свою лучше береги, красавица. А то ты его спасешь, а он завтра снова на нехороших ребят нарвется – так ты никаких ребер не напасешься, – фу, злая жрица, да и советы у нее жестокие. – Поняла меня?
– Понять поняла, но у меня на этот счет свое мнение имеется.
– Хех. Я даже не сомневалась в этом – не зря же Когталин нос держит по ветру. Видно врага из далека унюхать пытается – на схватку настраивается, чтобы свою добычу ему не отдать, – ну да, если девочка с земли, да еще вся переломана, то она сразу добыча волосатого варвара. Я, может, тоже не самая слабая – сама кого захочу добычей сделаю. – Я тебя зла не желаю, а уберечь пытаюсь, – ага, рассказывай сказки. – Понимаешь?.. Я бы на твоем месте.
– Не думаю, что вы когда-нибудь окажетесь на моем месте, – вот так и ответила – сердито и официальненько. – А если и окажитесь, то недолго протянете. Хотя… Вселенная, кажется, к трусишкам снисходительно относится, но уважает-то она смелых и совестливых, – ну все, я уже смертный договор составила, теперь только подписать осталось. Одна надежда на то, что жрица – дама не мстительная. Но когда же мне везло в последний раз?..
– Тут ты права, – о, мне осталось догадаться, с чем именно согласна жрица. – На твоем месте я вряд ли когда-то окажусь. Я слишком ценю и люблю свою жизнь, а ты не ценишь, Алекса, ну и зря, – после этого жрица на меня подзабила и принялась царапать на алтаре символы. Я все пыталась увидеть, над чем она там корячится. Вдруг «ацкого сотону» вызывает, а я лежу не при параде. – Можешь называть меня Эбби, если для тебя действительно важно, как меня зовут, – я хотела ответить жрице Эбби, что мне очень приятно, но она прижала к моим губам чем-то испачканный палец, оу, я просто запретила себе думать, чем именно он был испачкан, и велела помолчать.
Ладно, помолчать я могла. К тому же, Эбии творила разную дичь, а об этом нужно говорить долго, либо притвориться, что все нормально... Она пела странные песни, от которых у меня волосы закручивались, обливала розовенькой водичкой, заставляя почувствовать участницей суперсекретного обряда, ну да, по сути, так и било. Хорошо, что она не потрошила курочек и меня не резала. Сначала казалось, что ничего не происходит, и только спустя десять минут я увидела, как в углу комнаты возникла дымка. Она быстро расползалась, становясь все гуще и непроглядней. Я ждала, что из нее выйдет рогатый демон и заберет меня с собой, а это жрица станет мутить с оборотнем, но, похоже, Эбби не была настолько коварна... Я уже не слышала ее голоса – только мычание. Оно успокаивало меня, убаюкивало. И я закрыла глаза.
Глава 42. Мои друзья-вредители
Все мои органы чувств уснули, когда я лежала на алтаре. Но когда прошло около минуты, я услышала умиротворяющее тиканье. Сначала решила, что это бьется мое сердце, потом, что это пульс, и только спустя некоторое время до меня дошло. Это были часы. Но больше меня удивило размеренное сопение. Казалось, что рядом кто-то уснул. Неужели это жрица сейчас прикимарила, а я-то думаю, что она меня вовсю возрождает… Ну а еще на меня дул ветерок. Это вообще было странно, ведь окон в комнатушке для буйных прежде не было. Я прекрасно все помнила. И лежать мне стало как-то мягче, да и пальцы мои касались шелка, а не хлопка, как раньше. В общем, сложив все в кучу, я поняла, что меня перетащили в другую комнату.
А самое крутое, что со мной случилось – я совсем не чувствовала боли, ага, только легонькое покалывание. Хех, оно мне даже нравилось. А что? Очень даже круто – лежу как королева на сеансе иглоукалывания. Конечно, звучит стремненько, но чувствуется – зашибись. Ну а еще я чувствовала обалденный аром трав и дорогой парфюмерии, даже успела удивиться, откуда это у жрицы такие богатства имеются?.. Или духи уже давно изобрели?.. Не помню что-то. О, чего-то припоминается – дамы в неудобных платьях, комнаты-туалеты, ночные вазы из окна. Брр, надеюсь, здесь так не принято. Нужно будет спросить у своего эльфа, безопасно ли здесь ходить под окнами… Интересно, где же он сам? И куда подевался Когталин?
Так, мне срочно нужно было открыть глаза, что я незамедлительно сделала – оу, а я на самом деле лежала в другой комнатке и, к тому же, на удобной постели, а не на жестком алтаре для жертвоприношения... Упс, я все еще отчетливо помнила, что творилось в третьей комнатке, в которую меня по ошибке отнес Когталин. Оу, если судить по картинкам, понятно было, что я находилась в спальне этой бестии – жрицы жизни с приятным именем Эбби... Здесь все было нарисовано на заказ – я сейчас имела ввиду картины.
Боже, я осмотрела свое ложе и чуть не вскрикнула от неожиданности – рядом со мной лежал оборотень! И он был… фух, одетым. Это еще повезло, что Когталин был отвернут от меня, и если судить по дыханию, крепко спал. Я бы могла с ума сойти, если бы, продрав глаза, тут же увидела возле себя лицо оборотня. Хех, точно бы влепила ему пощечину, подумав о чем-то нехорошем. Эруэль тоже был здесь – конечно, он спал на кресле... Единственная разница – кресло было розовым и чистеньким. Никогда бы не подумала, что жрица так любит розовый цвет. Это стало для меня настоящим откровением.
Но больше всего меня удивило то, что в комнате поклонения жрице Эбби висел не только ее портрет. Кроме того, на нем была изображена девушка... Симпатичная девушка, кажется. О, трудно было рассмотреть с такого ракурса. Я бы сказала, что портретом было очень трудно любоваться с любого ракурса, ведь он висел на потолке. Возможно, это была ее знакомая или родственница, например сестра. В отличие от Эбби, которая позировала для художников с... волками, возможно, среди них был Когталин, «сестра» расслабленно лежала на розовеньком покрывале в одной постели с мужиком. Слава богу, тот был одетым. Хотя… я бы совсем не отказалась посмотреть на обнаженного красавца, особенно если он хорошо сложен, как тот тип на картине. Хм, кого-то он мне напомнил. Но кого?.. Я никак не могла сосредоточиться на спящем мужчине, все возвращалась к девушке в белом платье с откровенным декольте…
Хм, а у Эбби сестра симпатичная – черные длинные волосы, одухотворенное личико, о, чуть более бледное, чем обычно бывает. Ее лицо казалось фарфоровым, а ярко-алые губы кричали мне, что на картине не простая девушка, а какой-то симпотный упырь. Ну а глаза у нее были офигенские – большие, яркие, кажется, фиалкового оттенка. И реснички что надо – я их даже отсюда видела. Хех, вот бы мне такие, тогда бы Когталин точно бы не устоял. А может быть, я бы с ним даже не познакомилась, так как повода у нас не было – если мне такую внешку, то ни один жених от меня бы в подсобку не убег. Мне захотелось прикоснуться к прекрасному, и я инстинктивно протянула к картине руку и… чуть не умерла от страха, да, ведь девушка с картины тоже потянулась ко мне. Мне еще никогда не было так страшно. Я в детстве боялась старых зеркал – мне казалось, в них сидят души умерших и подсматривают, а оказывается, нужно было бояться картин. Живых картин. Твою же ж мать!
