Скрыться удалось лишь офицеру Ун Адду, который смог не только эвакуировать маяк со станции, но также сделать это не раскрыв себя. По предварительным данным присутствие базгулов не удалось обнаружить в силу неисправности сканов или наличия у противника установок для подавления сигналов подобных устройств — причину ошибки еще предстояло выяснить, но принять решение требовалось незамедлительно. Офицер Ун Адд рекомендовал уничтожить станцию и его поддержали трое офицеров из четырех — этого было более чем достаточно для принятия решения. Против был лишь Вар Аттра, который настаивал на повторной вылазке боевой группы, но уже в составе его специального подразделения.
Глядя на то, как точка на сканах ближайшего космического пространства с подписью «Илмор Гант» пульсирует в последний раз, перед тем, как исчезнуть навсегда, старпом подумал, что это все же не самая плохая смерть.
«Все мы ничто — лишь звездная пыль. И из чего мы однажды восстали, в то и вернемся» — философски подытожил минуту молчания советник До Аннар. Перед собравшимися в центре управления представителями старшего военного состава он произнес прекрасную речь, слова которой растрогали даже черствого офицера Вар Аттру, который тщетно скрывал слезы от окружающих.
Но миссия Танатоса-4 была еще не была закончена, а значит требовала внимания и сосредоточения сил.
Порядок распределения полномочий в случае ЧП предполагал, что именно Провий Кан Базза должен был занять место командующего боевым судном, но в работу этого отлаженного механизма действия неожиданно вмешался человек, которому по статусу гостя не полагалось касаться подобных дел.
Валериус До Аннар после установки маяка и восстановления связи с Аммодией и Верховным Советом в частности, получил эксклюзивные полномочия по управлению Танатосом-4. Первым его приказом было назначение офицера Ун Адда на должность временно исполняющего обязанности командующего.
Согласно следующей дерективе должность телунция от Моруса Вар Аттры перешла к До Аннару Младшему, а сам бывший специалист по защите, заключен под стражу по подозрению в измене. Временно исполняющим должность копиция, в качестве исключения, был назначен бывший помощник До Аннара младшего, не имевший офицерского звания, а обязанности регуландация и сеуритэция возложили на офицера Мон Арро. Это было просто неслыханно!
Старпом долго приходил в себя после суток на мостике. Войдя в свою каюту, он первым делом до краев наполнил бокал крепленым золотистым напитком и выпил его залпом. Ему казалось, что мир вокруг просто сошел с ума… ровно до тех пор, пока на границе сознания отдельные детали не начали складываться в крепкую причинно-следственную связь.
Опасные мысли поселились в голове старшего помощника Кан Баззы, но только они могли хоть как-то оправдать случившееся.
Убрав бутылку с алкоголем обратно в бар, мужчина погрузился в тяжелые размышления о том, как без вреда для своего положения, докопаться до правды… и стоит ли это делать, если на Танатосе-4 он больше не мог доверять никому.
24. Без страха и надежды
Этот запах. Смрадный, душный, заполняющий пространство и проникающий под кожу тонкими липкими щупальцами, чтобы пропитать ее, чтобы остаться под ней навсегда. Почему-то он не преследовал его в видениях, что являлись ночью, не мерещился днем, как бывало иногда со звуками или голосами.
Но то, что запах именно тот, Титус До Готт понял сразу, едва с разума спала пелена милосердного забвения.
Он не спешил открывать глаза. Только сердце перешло в галоп, когда вернулось сознание и страх на миг взял верх над мыслями командующего. Мужчина сжал кулаки, попытался сдвинуть с места ступни, но тщетно. Конечности затекли — его привязали к столу очень крепко, должно быть, куда лучше, чем в прошлый раз. Вот только тогда он был худосочным мальчишкой, а теперь мог на равных выйти даже против Азгулада Бессмертного.
Пожалуй, он бы даже желал этого, но череп того людоеда уже много лет пылился в императорском музее на Галатраксе, среди множества других подобных трофеев. Должно быть, и базгулы хотели себе подобный экспонат.
Столько лет в упорном труде и вот он снова там, где все начиналось. Галлской фурии подрезали крылья, но удастся ли снова взлететь? Во истину, история всегда идет по спирали — все возвращается на круги своя, а невыученные уроки жизни будут снова и снова преследовать тебя, пока ты не будешь готов двигаться дальше. Ведь и в прошлый раз его подвело тщеславие и излишняя самоуверенность. Словно желторотый юнец, попался на ту же уловку.
Мужчина улыбнулся. Ему вдруг стало так легко, будто кто-то снял с его шеи тяжелый камень, что тянул к земле. И Титус До Готт рассмеялся — искренне, громко! Так, как не смеялся, должно быть, ни разу за всю свою нелегкую жизнь.
Эхо его голоса наполнило пространство и где-то вдалеке послышалась базгульская речь. Брань, быстрые шаги — мерные удары тяжелых подошв об пол, бряцанье металла… а мужчина все смеялся. Он был в эпицентре ужаса, в обиталище кошмаров, что являлись ему в ночи! Но именно здесь страх ушел. Титус До Готт понял, что наконец сделал это — посмотрел своему злейшему врагу в лицо. И этим врагом был вовсе не Азгулад Бессмертный или его проклятое племя.
— Что с этим? — Прогремел недовольный бас.
Мужчина открыл глаза — у входа, словно не решаясь войти, толпились трое или больше базгулов-громил, а прямо рядом с ним суетился не людоед, а странная пародия: субтильный, сгорбившийся мужчина, безухий и к тому же кривой на один глаз. При всем при том, он явно принадлежал к племени — был обрит на лысо, носил татуировки клана и шрамы посвящения на лице. Вот только у базгулов такие ублюдки никогда не доживали до зрелых лет.
— Чокнулся! Совсем чокнулся! — Испуганно верещал он, проверяя показания на мониторах, расставленных вокруг, трогая датчики, размещенные на теле командующего.
— Урва, что ты ему дал? Хозяин из твоей башки шнарг сделает, если этот загнется!
— Ничего не давал! Ничего! Каким привезли, таким и остался!
Узловатые ледяные пальцы кривого схватили До Готта за лицо, оттянув нижние веки, уродец заглянул в темные глаза, проверяя зрачки.
— В себе! Он в себе! Газ выветрился, он просто чокнулся, не иначе! Алдага, надо сказать хозяину, что проснулся. Что ты стоишь? Беги, падай в ноги, аззарха!
Титус с интересом наблюдал за работой Урвы. Воровато оглянувшись на сородичей, тот достал из-за пазухи небольшой металлический контейнер. Извлек из него инъектор с красной жижей в пистолете, и тут же им воспользовался, приставив устройство к шее командующего.
Всего мгновение и жидкость, раскаленными иглами устремилась по яремной вене, причиняя жгучую боль.
До Готт зарычал — вырваться, помешать Урве, он даже не пытался. Это было бессмысленно, его слишком хорошо связали.
— Не бойся, — хохотнул кривой, — это просто чтобы не спать. Не отрубишься теперь от болевого шока, не убежишь никуда в черепушку свою от нас! Что? Теперь не смешно?
Ехидный оскал базгула растаял, озаренный широкой улыбкой До Готта.
— Ты понимаешь базгулаг? Этот понимает базгулаг! — Пораженно воскликнул Урва. — Надо сказать хозяину, что этот понимает базгулаг!
— Ну, где твой хозяин? Я заждался. Скажите хозяину, что этот устал его ждать! — рассмеялся командующий.
— Этот заговорил!
— Закрой его поганый рот! — Посоветовал один из базгулов, все так же жавшийся к другим, возле двери. — Аззарах! Не станем слушать его поганые речи.
— Да! Пусть молчит! — поддержали остальные.
Урва ушел куда-то в сторону от стола и вернулся с кожаным жгутом. В одиночку косому не удалось заставить мужчину его прикусить, а остальные зрители так и не решили между собой, кто пойдет помогать. Едва затеяли спор, как их тут же прервали; помещение быстро наполнилось новыми звуками — топот ног, заставил других базгулов притихнуть. Мгновение спустя шесть вооруженных мужчин вошли, растолкав собравшуюся у дверей толпу зевак.
