— Да, наверное, я не знаю.
Кажется, я лишаюсь остатков разума.
— Ты знаешь, Мияко, — шепчет он мне в ушко, — у меня есть на примете одно местечко. И хотя раньше я посещал его через портал, но туда можно и доплыть.
— На тебе?
— И на мне тоже, — накрывает губами мои губы. Мягко, смакуя. — Но только тебе, дорогая, только тебе, — уточняет отрываясь.
Наверное это и есть любовь — решать проблемы любимого человека, не ожидая просьбы, просто желая слышать о его потребностях, угадывать проблему по мелким деталям и подавать решение горячим, как тело, подхватывающее меня на руки и несущее в сторону спальни.
— А какое это место, — теперь уже я щекочу его ухо своим дыханием.
— Это остров, — опускает меня на уже разложенную кровать с хрустящими простынями.
Помещение лучше отзывается на желания Рэна, приглушает освещение, слегка поднимает температуру, даже музыка, ловлю себя на осознанном удивлении о таких мелочах, которые не демонстрировали нам прошлый раз.
Он не прекращает целовать, освобождая меня от одежды. В момент, когда на мне ничего не остается и, между нами, только прослойка воздуха, я замечаю, что поверхность подо мной покачивается как волна.
Я вслушиваюсь в отрывистые предложения, которые бросает время от времени мой мужчина, характеризуя предлагаемый вариант, и в какой-то момент тяну его на себя.
Больше, я хочу больше.
Всего его чувствовать слегка нависающим, упирающимся твердостью в мое бедро, ласкающим пальцами, словами, губами и дыханием.
Когда мы сливаемся, кажется, вселенная распускается в тот фантастический цветок, который преследует меня запахом с самой первой нашей встречи.
И мы плывем в чувственном танце среди мириад звезд, и уже не понятно, то ли этот интерактив подкинула обитель, то ли у меня химическая реакция в мозге, и я пьяна от любви, а может это в заправду, и мы там, где нам кажется.
Но додумать я не успеваю, потому что все это невероятное количество звезд взрывается в один момент, утягивая меня за собой в точке наивысшего наслаждения.
А после мыслей не остается от слова совсем. Только полнота, любовь и осознание того, что я нашла свою вторую половинку.
11.2 У каждой женщины должна быть своя маленькая тайна. Сёкаи
Семья — это ответственность, зрелость, обязанности и обязательства.
Я вздохнула, складывая в сумочку свои сокровища.
Нет, Аполло — это очень желанный деликатес с уймой положительных качеств и умений.
И в постели мне с ним хорошо, душевно и что греха таить — офигительно мне с ним. И большего хочется, засыпать и просыпаться рядом. И чтоб ждал после работы тарелкой умопомрачительного рагу и бокалом экзотического вина.
Только маленький червячок гложет душу сомнениями, может нужно было еще повременить?
Но помог же, привел в себя мою сестру, накормил, отпоил чаем и отправил восвояси в здравом уме и светлой памяти.
Но на ночь я с ним снова не осталась, сказала, что срочно нужно отчет сдать, вот прямо вопрос жизни.
Он улыбнулся, понимающе, — Сёкаи, моя дверь открыта для тебя в любое время суток. Я буду ждать, когда ты окончательно решишься.
И вот теперь я собирала вещи. Цербер лежал на своей любимой подстилке и периодически поскуливал во сне. Саламандра Огги кружилась, роняя багряные сполохи в хрустальном шаре, чувствуя мое настроение.
Можно было бы стребовать ответ с наемника, почему медведь не у меня, но было лень.
Когда он открыл информацию о том, что спасенные в последнюю секунду не подписали контракт и перемещены в Распределитель, я махнула рукой. Значит так тому и быть. Пришел неведомо откуда и ушел неведомо куда.
Кто-то настойчиво просится войти последние пол часа. Да что ж такое. Не дадут женщине поплакать, даю добро.
Посреди кабинета материализуется специалист сестры. Люци, кажется.
Одетый он тоже очень даже ничего, — отмечаю, выхватывая взглядом в его руке шкатулку и шикарный букет каких-то дивных цветов в другой.
— Госпожа, — он склоняет голову в легком поклоне, — благодарит вас за широту души, позволившей ей без последствий выйти из нестандартной жизненной ситуации.
Он опускает передо мной шкатулку, а это от меня — и протягивает затянутый в пленку огромный букет роз. Они выглядят невероятно, огромные бутоны, багряно алые внутри и черные по краям лепестков, словно присыпанные алмазной пылью, мерцающей в сполохах саламандры.
— Неожиданно приятно, — тяну томно, разглядывая этого красавчика вблизи.
— Еще приятнее станет потом, — искушающее произносят его губы, — и меня бросает в жар от завуалированного обещания.
— И когда же, — изгибаю бровь, неотрывно глядя в его глаза.
— Когда снимете обертку, и подумаете о сокровенном. Говорят, что эти цветы способны показать вам то, о чем вы всегда мечтали и чего до сих пор не достигли и подсказать, где это найти.
— Какой тонкий маркетинговый ход, — отмечаю, что он уж слишком близко склонился ко мне, рассказывая о своем презенте.
— Поистине дьявольский, — томно тянет он и проводит большим пальцем по моей нижней губе, — вы чем-то расстроены, грех кусать столь прекрасные губы.
Это движение будит во мне что-то темное, горячее и ненасытное.
— Да так, мелочи жизни.
— Чужой, я надеюсь, — в его голосе столько всего, что даже несмотря на то, что это сотрудник сестрицы, мне хочется оказаться с ним где-то далеко, где никто не потревожит наш диалог. Без лишних глаз и ушей, и это касается не только Цербера.
— А может выпьем, — предлагаю ему, потому что от желания начинаю плавится.
— А есть что, — окидывает он взглядом по-спартански обставленный кабинет.
— Не здесь, — протягиваю в приглашающем жесте ладонь, — попасть в это место можно только со мной, как с ключом.
Он подхватывает протянутую ладонь, переворачивает и слегка касается дыханием запястья.
— Почему бы и нет, — отвечает и мы оказываемся на моей жемчужине — планете полностью покрытой водой.
— Только я люблю погорячее, — отбирает у меня пузатую бутылку, рассматривает коллекцию бара, поглаживая одновременно мое бедро.
Разворачивает и хлопает ладонью по нижней части спины, — приземляйся, я поухаживаю!
Усаживаясь на бирюзовый диван, облизываюсь от искушающего вида.
Хвост Люци творит бесстыдные вещи, пока его хозяин занят смешиванием коктейлей.
Его движения как будто гладят и раздевают на расстоянии, и это очень необычно и волнительно.
Он разворачивается и идет ко мне.
Мягко пружинящий диван прогибается под его весом. Он вручает мне мой бокал и произносит — За тщательно скрываемое!
— Странный тост, — говорю, рассматривая разноцветные полоски в бокале.
— Ну как же, вот вы действительно удивили, вы ведь не выносите свою сестру и вдруг такой альтруизм.
Я хохотнула, — бывает, будто ты бы устоял, когда тебе описывают кошмар всей жизни! Только и остается, что пожалеть и посочувствовать.
— А что же ты скрываешь, раз мы пьем за это?
— Ну, — и взгляд прошелся с моего лица на более аппетитные части моего тела, — я люблю женщин в теле, — попытался отшутиться.
— Нет, не засчитывается, — говорит правду или врет собеседник, я определяю на уровне инстинктов.
Он демонстративно и жеманно вздыхает, мол вынудила.
А в это время кисточка его хвоста наглаживает меня под коленкой, превращая эту точку в зону стихийного бедствия.
— Я так понимаю, что ты не знакома лично с представителями нашего вида, — слегка кривит губы в улыбке.
— Может все же выпьем? И я обязуюсь раскрыть это тщательно скрываемое. Только главная хитрость, пить до дна.
— Как скажешь, — дотрагиваюсь до края его бокала своим — За тщательно скрываемое! — и опрокидываю фантастический букет превращающий процесс питья в гастрономический оргазм.
— Какого ёкаи, — выдыхаю, стараясь унять беснующееся сердце.
Он слизывает невидимую каплю со своих губ, его выдох, так же холодит морозной свежестью.
