Ожидания не оправдались: мне казалось, тут непременно должен быть пульт управления и капитанское кресло. А из чудес только и есть, что столб непонятного свечения, размером с кабину новенького лифта, и еще острое ощущение, что свет плотный.
– Все самое интересное будет там, – маг небрежно крутанул кистью поднятой вверх руки и шагнул в это световое нечто, так похожее на то, в чем парили кристаллы источника.
Я переминалась с ноги на ногу, не зная, как поудобнее устроиться. Долго с задранной вверх головой не постоишь – шея отнимется. А сидеть тут не на чем. Может быть, лечь на пол?
Едва подумала, как под коленки что-то мягко стукнуло. Обернувшись, натыкаюсь на диван, который ещё недавно стоял в гостиной. В душе ворохнулась нежная благодарность к волшебному дому. Или это инициатива напарника?
В любом случае, приятно.
Устроились мы с комфортом, благо ложе действительно было огромным. В качестве подушки – бок Черныша, в другом конце дивана развалился Снежок, небрежно перекинув свои лапы через мои ноги. Над головой стеклянный купол.
Красота!
Тот момент, когда Дан воспарил, широко раскинув руки и запрокинув голову, я пропустила, зато имела сомнительное удовольствие наблюдать, как он растворяется в этом свете, оставляя лишь чуть более плотный, едва видимый контур. Почувствовала, как вокруг сгущалось напряжение, а вместе с ним нарастает гул, какой бывает под высоковольтной вышкой, да сильный ветер. И сразу как-то стало понятно – началось! Закат, румянивший вершину купола, померк, сменившись сиреневой круговертью, и в одно мгновение уступил место непроглядной черноте, истерзанной росчерками то ли метеоритов, то ли атомарных частиц. Ряд за рядом темнели стеклянные соты и вот мы уже парим, нет, несемся на каруселях безумия сквозь миры. Это длилось всего пяток вдохов и выдохов, но впечатление такое, что я вернулась домой покорительницей дальних галактик.
Вот только домой ли?
Купол золотился, словно пропуская через себя электрические разряды, восстановив свой прежний спектральный окрас, но приглушив его до минимума. Наконец, все закончилось. Дан плавно спустился на пол, вышел из зоны управления порталом, пару раз моргнул, изучая нашу компашку, и на выдохе произнес:
– Добро пожаловать в мир Эймос. Королевство Фоллейн.
Стоит рядом и смотрит с блаженной улыбкой вверх. Туда, где сквозь прозрачное стекло бьет яркое полуденное солнце.
Обратный путь к входной двери проходит в молчании, разве что я не выпускаю чуть подрагивающую ладонь Дана. Понимание, что волнуюсь не я одна – успокаивает.
Та же винтовая лестница, тот же коридор, та же гостиная со знакомым диваном. Так обыденно, что даже обидно стало. Только циклопий глаз проводил нас добродушным прищуром.
А двери те, да не те.
И мне, и Дану нужна была минутка на осмысление, что за ними – новая реальность, так что мы с удовольствием рассматривали легкую резьбу, которой раньше не наблюдалось, и бронза на ручках сменилась позолотой.
Но вот сцепленные кошки размыкают объятия, позволив дверям распахнуться, открывая вид уже не на знакомую кромку леса, а на просторную площадь. Само крыльцо сейчас гораздо выше, чем я помнила, а ступеней изрядно прибавилось.
– Мы не тут должны были выйти, – хмуро сообщает Дан, осматриваясь по сторонам. Раньше, чем успеваю насторожиться, напарник застывает на секунду, а уже в следующую отвешивает низкий церемонный поклон, четко проговаривая: – Ваши величества...! Ваши высочества!
И я, наконец, замечаю.
Перед крыльцом стояла сказочная делегация.
Высокие, плечистые воины, облаченные в боевые доспехи с легкими черными плащами на плечах, образовывали полукруг, отрезая от любой внешней опасности небольшую группу людей.
В центре мужчина средних лет. Высокий, косая сажень в плечах, кулаки как кувалды – казалось, это не его нужно защищать от мира, а мир от него. На плечах алый плащ в пол, в серебре волос сияет золотом корона. Рядом с ним, на полшага позади, ещё один мужчина – молодая версия первого. У него на руках сидели две золотоволосых девчушки-близняшки лет пяти, смутно мне кого-то напоминавшие. С другой стороны ещё две девушки. Одна – моя ровесница, если не ошибаюсь, хмурая и угрюмая, другая – девушка-подросток лет шестнадцати, что сияла ярче солнышка.
– Женя? – от этого теплого родного тона все во мне все переворачивается.
Молниеносно, так, словно от этого зависит моя жизнь, нахожу источник – напротив ступеней стоит статная, совсем молодая женщина из моих детских воспоминаний, протянув ко мне руки в таком забыто-знакомом приглашающем в объятья жесте.
Мама.
Вокруг наступает звенящая тишина. Или это просто я настолько опешила, что выпала из реальности, не в силах сдвинуться с места. Словно застыла каменной статуей самой себе, лишь сильнее сжав ладонь напарника, в поисках поддержки.
Я смотрела в родные глаза и не верила, что это вообще возможно. Разве так бывает? Почему она такая молодая? Кто все эти люди? Как она узнала, что мы появимся вот сейчас?
Из оцепенения меня вывел Черныш, осторожно боднув головой под попу. Следом Дан сжимает ладонь. В его глазах читалось, что все будет хорошо. Вновь обернувшись к маме, после глубокого вдоха я делаю первый шаг навстречу, с трудом разжав пальцы и отпустив напарника.
Я справлюсь. Это ведь моя мама!
Ещё один осторожный шаг, и ещё. Оставшиеся ступени я буквально перескочила, резко затормозив напротив женщины.
– Это правда ты, – шепчу, разглядывая знакомые черты лица.
– Это правда я, Дюймовочка, – мягкая робкая улыбка и чуть дрогнувший голос подсказывают, что женщина нервничает.
Я сама не замечаю, как делаю шаг вперед, чтобы уже в следующий миг крепко сжать маму в объятиях. Мне хотелось столько всего сказать, задать миллион вопросов, но слова всё никак не могли протиснуться сквозь застрявший в горле горький комок. И все, что мне оставалось – следить за дыханием, потому что пара горячих слезинок уже обожгли щеки, и если дам слабину, то разревусь в голос на глазах у незнакомых людей, грозя затопить эту площадь.
– Т-ш-ш-ш, моя девочка, – успокаивает мама, нежно поглаживая по спине.
Моя мама.
Я вглядываюсь в родное, но немного забытое лицо. Те же добрые «гусиные лапки» у глаз, тот же опрятный нос, готовый мило сморщиться в лукавой насмешке, те же, так похожие на мои, чуть пухлые губы. А вокруг рта незнакомые, едва видимые, горькие морщинки. И новая «хмурая» складка на чистом лбу. А над ним – изящная, невесомая на вид диадема.
Я едва не подпрыгиваю на месте, когда откуда-то сбоку раздается детская возбужденная трескотня. Близняшки, что сидели на руках у молодого мужчины, сейчас смотрели на меня снизу-вверх огромными голубыми глазами и трещали без умолку, что-то мне объясняя и призывая к чему-то жестами пухлых ручек. Я развожу руками – ничего не понимаю, мол.
– Вот, возьми, – на раскрытой ладони мамы лежит симпатичный кулон бледно-розового цвета в форме капли воды. – Это переводчик.
Я спешу нацепить на себя украшение, так как к нам приближаются остальные представители королевской семьи. Казалось, девочки только этого и ждали. И едва кулон оказался на моей груди, как на меня обрушивается целый поток непонятных, но невероятно важных детских новостей.
– Девочки, терпение, – ласковое, но твердое требование исходит от старшего мужчины, на что близняшки тут же умолкли. – Гостья за вами не успевает, ей нужно привыкнуть к артефакту. Говорите медленнее и по очереди.
Его слова воспринимались странно. Я слышала грассирующую тарабарщину, а после, с небольшой задержкой, в голове формируется перевод.
Осторожно киваю, давая понять, что кулон сработал.
– Познакомься, дорогая, это моя семья, – нежно коснувшись виска губами, мама чуть отстранилась и с видимым удовольствием продолжила: – Мой супруг Валир, король Фоллейна…
Вспомнив реакцию Дана, я было попыталась склониться, но именно что попыталась. Сделав широкий шаг вперед и положив ладони мне на плечи, Валир твердо произнес:
