— Быстрее, ваше высочество, сейчас захлопнется.
— Лови.
Люк закрывается бесшумно, и мы оказываемся в темноте. Ненадолго. Феликс зажигает невесть откуда взявшийся факел. Второй, подожжённый от первого, протягивает мне. В неярком свете пляшущих огней вопрос отпадает сам собой. У стены громоздятся ящики, всевозможные сундуки, отдельно свалены мешки с чем-то пушистым. И здесь же заготовлены факелы.
— Магические лампы здесь почему-то очень плохо горят, постоянно гаснут.
— Бывает.
— Ага. Нам туда, в столицу. Ваше высочество, вы же помните, что я контрабандист? С грязью и товарами вроде энергетических камней я не связывался, а всякое разное…
— И ты решил сдать мне ход контрабандистов?
— Мы выйдем в среднем городе, оттуда верхом до Дворца доберёмся меньше, чем за полчаса. Лошадей с вашей печатью легко отберём у первого попавшегося патруля стражей. Мы успеваем…
— Не слышу в твоём голосе уверенности.
— По пути всегда можно встретить неприятности, ваше высочество.
Пока что неприятностями не пахнет. Коридор прямой, без ответвлений. Разрушения остались позади, стены, пол и потолок словно вчера сделаны. Даже намёк на декор есть — каждые десять-пятнадцать шагов встречаются стилизованные изображения книг. Сухо. Движений воздуха не чувствуется, но какая-то вентиляция явно есть.
Лучше, чем шагать по лесу.
Однако Феликс довольным не выглядит. Напряжённый, хмурый, время от времени он отдаёт мне свой факел и ныряет в темноту, потом возвращается. Я без слов догадываюсь, что он опасается встречи с бывшими подельниками.
Тут многокилометровый коридор, укрыться негде, выскочить на поверхность негде, только бежать назад. Если мы влетим в бандитов, им труда не составит перещёлкать нас из арбалета.
Феликс возвращается особенно мрачным:
— Принцесса, нам не стоит сталкиваться с теми, кто здесь обитает. Шушеру всякую ваша печать напугает до мокрых штанов, но можем налететь и на конченных отморозков. Мне кажется, я что-то слышал, но я не уверен. Ваш дар нам может как-нибудь помочь?
В теории — да. На практике — я им не владею.
Я пожимаю плечами, прикусываю губу. Обращаться к Книге из-за такой мелочи кощунство. Я бы обратилась, но расплата — затяжной обморок. Вместо ответа Феликс получит тело, которое нужно тащить. Или бросить, потому что клятва на этот счёт ни к чему не обязывает. Реальный шанс — переключить зрение и попытаться что-нибудь рассмотреть. Звучит просто, и я изо всех сил напрягаю глаза. Со стороны, наверное, на лупоглазую жабу похожа. Бесполезно…
— Отступаем, — командует Феликс, сбивая настрой.
— Куда это вы собрались, голубки? — заговаривает темнота мягким баритоном, и вспыхивают факелы.
В коридоре становится светло как днём. Одного взгляда хватает, чтобы понять — мы влипли, встряли по полной программе. Случились те самые неприятности, о которых предупреждал Феликс. Четыре патлатых, не знающих шампуня, головы и одна лысая. Главному на вид лет сорок, сзади жмётся паренёк лет семнадцати-восемнадцати, но уже без двух зубов. Кинжалы, ножи, кастеты… То, что я не вижу стрелкового оружия, не означает, что его нет.
— Горбыль, — Феликс выступает вперёд и прикрывает меня собой.
Горбыль — это кличка такая?
Бандит поглаживает рукоять клинка:
— Ба! Крысёныш! Баяли, что тебя с концами закрыли, и вдруг такая нежданная встреча.
Приказать Феликсу обернуться? От ипостаси мелкой ящерицы проку нет, разве что бандиты со смеху помрут. Крупный ящер в тесноте коридора превратится в ящера раздавленного. Плохо…
— Все знают, что камнями я не занимаюсь, вот и отпустили.
— Свистишь, крысёныш. И поступаешь нехорошо. Тебе следовало к Старшему на глаза явиться, поздороваться. А ты? Не уважаешь? Но это недолго, Старший быстро тебе напомнит, кто он, а кто ты. Что цыпочку привёл, тебе зачтётся. Горячая девочка, необъезженная, как раз во вкусе Старшего, гы.
— Горбыль, я завязал, а здесь просто мимо проходил, вот и давай миром разойдёмся, — Феликс вынимает меч.
Бандиты расступаются, пропускают рыжего бородача с ловчей сетью в руках.
— Вообще-то мы торопимся, — влезаю я не терпящим возражения тоном. Тем самым моим любимым тоном капризной мерзавочки.
Кто больше удивляется, бандиты или Феликс, не знаю.
— Гы, — почему-то скалится Горбыль.
Я запускаю руку под ворото, выуживаю цепочку с висящей на ней печатью. Выглядит она скромно, оттиск я к бандитам не поворачиваю. Они с некоторым любопытством наблюдают, как я прижимаю печать к изображению книги на стене.
С грохотом обрушиваются решётки, одна за нашими с Феликсом спинами, одна — за спинами бандитов, и одна — между нашими тёплыми компаниями. Мы будто в отдельных клетках оказываемся.
Я могла бы обрушить и каменные стены. Но как тогда вести задушевные беседы?
— Это… Это чё такое?! Я не понял.
Ещё одна решётка выходит из стены, и эта решётка разительно отличается от предыдущих. Во-первых, секция не перегораживает коридор, а делит его на два рукава. Во-вторых, вместо толстых прутьев острейшие лезвия. Если решётка дойдёт до противоположной стены, вместо бандитов получится фарш.
— Думаешь, этот ход проложили для такой падали, как ты?
Теорий Безумный не только храмы строил.
Решётка вынуждает бандитов прижаться к стене. Я останавливаю её движение — увы, я не готова устраивать мясорубку и принимать кровавый душ. Открыв половинки поперечных решёток, я спокойно прохожу мимо бандитов. Крупные ячейки клетки не помешают им достать меня ножом, им помешает моя легендарная броня.
Не напали. Ни на меня, ни на Феликса.
— Эй, погодь! Давай обсудим.
— Я же сказала, что тороплюсь. Вот что непонятного?
Глава 16
Заминка с бандой, как и короткая остановка, чтобы я могла сменить изодранный дорожный костюм на новый охотничий, не помешала нам выбраться из-под земли до полудня и прибыть во дворец вовремя.
Я отпускаю Феликса отдыхать — во дворце он мне не нужен — а сама направляюсь прямиком к залу Совета, на второй этаж. Зал под потолком опоясывает невидимая из зала галерея, зато с неё и видно, и слышно. С неё за работой Совета наблюдают несовершеннолетние принцы, которым в зале присутствовать ещё не по возрасту, а учиться нужно. Этим, конечно, использование галереи не ограничивается.
— Принцесса?!
— Ваше высочество?
Я игнорирую гвардейцев, выхожу на галерею. На неё гвардейцам ходу нет. Без веской причины, разумеется. Если устроить на галерее драку, то ворвутся сразу.
На галерее я не одна.
— Ваше высочество? — Олис первый, кто не особенно удивлён моим возвращением.
— Доброго дня, принц Олис, — я встаю рядом с ним у смотрового окна. — К счастью, я не ошиблась, вы здесь.
Совет в разгаре, и проходит на редкость шумно. Я бы даже сказала базарно.
— Чем обязан, принцесса Крессида?
— Ничего особенного. Я надеялась, что в паре слов вы обрисуете, что я пропустила, — я кивком указываю вниз. — Кого назначают главнокомандующим?
— До главнокомандующего ещё не дошло. Три четверти Совета, особенно настойчивы южане, требуют возложить вину за гибель посольства на вас и вашего рыцаря, — Олис косится на меня, словно опасается реакции.
Внешне я сама беззаботность.
— Какие глупые южане… Дальше?
— Они настаивают на умиротворении Великого хана через династический брак.
— Изначально Совет создавался как совещательный, чтобы император мог выслушать идеи умных людей и принять решение.
Олис ошеломлённо поворачивается ко мне:
— Принцесса, вы хотите… распустить Совет?!
— Не распустить. Разогнать. Но это чуть позже, не сегодня. Сегодня, раз уж они хотят назначить меня виноватой, мне стоит послушать их лично, не так ли? Помнишь, что я обещала, если ты выберешь верность и преданность нашему роду?
— Помню.
— Почему бы тебе не возглавить армию? Думаю, герцогу это понравится?
Олис пожимает плечами:
