И я в очередной раз задалась вопросом: в чем причина такого равнодушия у местных к окружающему миру?
Постепенно сгущались сумерки, дома тонули во мраке. Фонари не разгоняли тьму, а, казалось, усиливали ее, бросая тревожные оранжевые блики на лица. На горизонте яркое зарево огней ярмарки освещало полнеба и служило нам ориентиром. Все чаще встречались прохожие, и, наконец, мы влились в поток горожан, стремящихся развлечься этим вечером.
Первое, что меня поразило, когда мы вышли на площадь, — иллюминация. Множество ярких разноцветных огней. Это было ошеломляюще красиво, завораживало, притягивало, создавало атмосферу праздника. Глаза невольно разгорались от пестроты красок, сердца зажигались весельем. Нарядные платья, расшитые плащи в одной толпе с грубыми робами рабочих.
Музыка, смех, зазывные крики торговцев сливались в праздничную феерию, и мне против воли безумно захотелось стать частью этого веселья. Я с любопытством разглядывала пёстрые шатры, установленные в центре площади, а рядом, на грубо сколоченном помосте, попеременно и вместе, выступали акробаты, актеры и танцовщики. Все это было так ново для меня, хотелось посмотреть представление, побродить от палатки к палатке, любуясь на все эти чудеса.
Мое восхищение ярмаркой, конечно, не укрылось от моих спутников. Им все это было далеко не в новинку: девушки не пользуются такой свободой, как парни, это несправедливо. Я так много потеряла!
— Впервые на ярмарке? — улыбнулся Яр.
— Мы еще успеем здесь все осмотреть, а сейчас — ужинать! — Найрет указал на одно из зданий, фасадом выходящее на площадь. Над невысоким каменным крыльцом был натянут тент для защиты от дождя, над ним желтыми магическими огнями светилось название — «Карман, полный золота». Я невольно усмехнулась: благодаря экскурсу в историю этого места, мы поняли, что имеется в виду.
Яр вдруг ухватил за шиворот какого-то оборванного мальчонку, который некоторое время крутился рядом с нами. Тот немедленно залился слезами, шмыгая носом и умоляя «доброго господина» отпустить его.
— Держите кошельки, ребята! Здесь полно воришек, — предупредил Яр, звонко щелкая бедолагу по лбу и отпуская его. Тот мигом скрылся в толпе.
Я украдкой проверила, на месте ли мои монетки, которые предусмотрительно засунула в кармашек, пришитой к лифу нижней сорочки.
***
Едва ступила в зал с низким дощатым потолком и полом, посыпанным песком, я не удержалась и зажала нос ладошкой. Кислый винный дух мешался с запахом немытых тел и дешевыми духами в невообразимую смесь.
Все столы были заняты, у стойки толпились какие-то рудокопы. Посетители таверны, в основном, простолюдины — грубые, неопрятные и громкоголосые. Мда, этот трактир явно не для сьерры. Шумно, много пьяных — пиво лилось рекой. Были и женщины: наверное, подавальщицы, одетые слишком… э, нет, скорее — слишком раздетые. Я залилась краской и, чтобы не смотреть на все это неприличие, опустила глаза к заплеванному полу.
Хотела бы я вообще зажмуриться, но спутники и так бросали на меня неуверенные обеспокоенные взгляды. Я не собиралась выглядеть слабым звеном и портить всем вечер. Мы пришли сюда (кто бы мог подумать, что подобные места существуют!), чтобы разузнать хоть что-то о пропавших девушках, а потому нужно вести себя незаметно и не выделяться. И не падать в обморок от запахов и свободных нравов, доказывая свою никчемность.
Но в глазах все больше темнело… Держаться, я сказала! Почувствовала, как слабеют ноги и я медленно… Лесс подхватил меня под руку и решительно поволок куда-то…
Оказалось, к распахнутому настежь окну. Благословенная осенняя прохлада! Сделала несколько жадных вдохов и мне, кажется, полегчало.
— Извини, тут очень… душно, — пробормотала я, неуверенно оглядываясь назад. Никого из посетителей вроде бы не заинтересовало неожиданное недомогание какого-то мальчонки. И слава Шандору! Яр и Найрет у барной стойки о чем-то разговаривали с хозяином — здоровенным детиной в кожаном жилете. Тот вдруг взглянул в нашу сторону и зычным голосом проорал: — А ну-ка, Шонн, Кир, Гарет, освободите-ка столик у окна для сиятельных лейров! Живо!
Работяги за ближайшим к нам столом недовольно заворчали что-то про поганых богатеев, но шустро вымелись куда-то со своими кружками. Подавальщица с громадным декольте сноровисто протерла столешницу и лавки тряпкой сомнительного вида и поклонилась, когда Яр и Найрет уселись за стол. Мы с Лессом присоединились к ним, причем я устроилась как можно ближе к окну. Воздух — единственное, что меня сейчас интересовало, я очень сомневалась, что смогу проглотить хоть кусочек в этом заведении.
— Ну и как тебе здесь, Миа? — Яр оценивающим взглядом прошелся по моей побелевшей, даже несмотря на иллюзию, физиономии. — Конечно, далеко до заведения матушки Эльзы, но, поверь, эта таверна — лучшее, что может предложить Бродяжий стан.
Я по-новому взглянула на окружающее нас безобразие:
— Ты хочешь сказать, что есть места хуже этого?
Парни дружно расхохотались, и я поняла: да, есть.
Найрет счел своим долгом выступить в защиту жуткой харчевни, куда затащил нас:
— Поверь, Миа, здесь совсем неплохо. Погоди чуток и перестанешь замечать запахи. — Я недоверчиво склонила голову набок. Очень сомневаюсь! — Тут немного шумно и людно, все-таки вечер пятницы — рабочий люд отдыхает от трудов праведных. Зато кормят нормально и выпивка неплохая.
К нам подошла подавальщица и, уложив часть своего внушительного полуобнаженного бюста на плечо Яру, спросила, что будут благородные господа. Парни стали делать заказ, а я в смущении рассматривала поцарапанную поверхность потемневшей от времени столешницы.
От этого занятия меня внезапно отвлекла реплика Яра — вот никак не ожидала услышать от него следующее:
— Посмотрим заезд дей’Леонна и ди’Джилиана? Он в семь тридцать, трансляция уже через пять минут.
25. Гонка
Скорость — это разновидность экстаза, подареннаячеловеку технической революцией. — Милан Кундера «Неспешность»
Что? И мальчишки тоже увлекаются «обалдеть какими красавчиками»? Мир медленно катится в бездну!
Я не удержалась от насмешливого:
— Что? И вы тоже поклонники гонщиков из академии Синей Звезды?
Яр усмехнулся и ответил, не поднимая глаз от маговизора:
— Они ведь могли быть нашими соперниками…
— А, вы же гонщики! — вспомнила я и, наконец, нашла оправдание неожиданному интересу. «Ну, хотя бы эти не влюблены», — похихикала я про себя. Как я могла забыть, что Яр в прошлом году принимал участие в этой самоубийственной бесполезной игре, да еще и выиграл какой-то кубок?
— Нда, нам повезло: из-за травмы дей’Леонна они не принимали участия в соревнованиях прошлого года.
— Думаешь, они выбили бы вас из гонки? Ваше выступление было впечатляющим, — усомнился Лесс.
— Да им сам тхар помогает! — Найрет стукнул кулаком по столу, начиная горячиться. — Двигатели наших карров мощнее, вес меньше, но их позапрошлогоднего рекорда мы побить так и не смогли.
Яр только пожал плечами и установил маговизор в центр стола. Над пустой столешницей зависла светящаяся полупрозрачная голограмма, вначале неясная, затем она уплотнилась и разрослась в полноценный экран, на который можно смотреть сразу с двух сторон. Проявилось четкая трехмерная картинка: гонщики в защитных латах как раз забирались внутрь каррусов. На трибунах возле старта волновались сотни зрителей.
У полупрозрачного барьера, перекрывающего трассу, к старту готовились пять машин. Одна из них буквально притягивала все взгляды: длинный массивный черный каррус обтекаемой формы. На плоской крыше переливалась магической вязью шестнадцатиконечная Синяя звезда. Увидь я подобное страшилище на улице, перепугалась бы не на шутку: такой хищный, агрессивный вид. Эта зверюга выделялась своими размерами, особенно в сравнении с небольшим желтым карром по соседству.
А парни через маговизор Найрета уже делали ставки, которые принимали организаторы гонок. Звучали довольно крупные суммы. И, конечно, все рассчитывали на явного фаворита — Синюю звезду.
