— Можно вопрос? — наконец тихо прохрипел он, боясь напугать малыша и тем самым, после его вопля, повстречаться с разгневанной родительницей.
— Конечно. Это маленькая киска… ну или котик. Коша, ты кто? — почесала она рыжему зверенышу подбородок.
— Это маленькая мантикора. — вкрадчиво произнес Никклаф.
— Да? — приподняла брови ведьма. — У вас кошек называют так?
— Это не кошка, — скрепя зубами, выдавил колдун. — Это — ман—ти—ко—ра.
— Так, если я правильно поняла, то ты хочешь сказать, что это — не кошка, — задумчиво прищурилась Валя, почесывая котеныша за ушком.
— Какая проницательность! — съязвил колдун.
— Ну, хорошо, убедил — кошик не кошка. Я заметила, что у него хвостик, какой—то не такой и на спинке два непонятных нароста. Что дальше?
— Это ман—ти—ко—ра!
— Ага. А чем плоха мантикора?
— Эта? Пока ничем. А вот ее мамочка, которая, наверняка отправилась за жратвой для своего отпрыска и с минуты на минуту появиться здесь, очень даже «плоха». Точнее, плоха встреча с ней.
— Чем? Сильно царапается?
— Точно! А еще жалит ядовитым жалом, который у нее на «хвостике, каком—то не таком» и может напасть даже с воздуха, расправив свои крылья, которые у «кошика» пока выглядят, как два непонятных нароста. При этом она имеет такую защитную магию, что убить ее достаточно проблематично. Теперь ясно?
— Ясно. Убивать бы мы ее всё равно не стали. Только у него, судя по всему, нет мамочки.
— Если ее нет рядом, это еще не значит, что ее нет совсем!
— Но это так! Котенок застрял между веток и не мог выбраться. Вероятно, он громко и продолжительно кричал, зовя мать, но та не откликнулась. Он такой тощий и слабый, что даже не смог мне ни мявкнуть, ни зашипеть, когда я его вытаскивала, а это не типично для кошек. Следовательно, он давно не ел. Как ты считаешь, его мать могла оставить такую кроху на несколько дней по доброй воле?
— Я не уверен.
— Зато я уверена! — горячо возразила Вилентина, не понимая, чем может быть плох такой маленький котенок. — Взрослая мантикора либо мертва, либо находится в неволе и не имеет возможности вернуться к своему чаду.
— В таком случае, надо придушить это злобное создание и, на всякий случай, мотать отсюда. — быстро подвел итог колдун.
— Живодер!
— Дура.
— Урод!
— Дура.
— Ты… Ты…
— Да ты пойми! Это он сейчас миленький котенок, а через неделю, а то и меньше, в его жале появиться яд, а в пушистой головке — инстинкт хищника и тогда…
— А если я ошибаюсь? — проникновенно проговорила ведьма.
— В смысле? — не понял Никклаф.
— А если его мать жива и, видя, что ее сыночка (или дочку) убили, пойдет по следу и…
— Тогда оставь его здесь и пошли отсюда.
— Ага, а он помрет от голода или еще хуже того, его задерут местные хищники! Человек же просто обязан заботиться о братьях наших меньших!
— И откуда ты такая взялась на мою голову?
— А вот это еще спорный вопрос, кто на чью голову взялся.
— Хорошо, но если он тебя поцарапает или покусает — не жалуйся. Я тебя предупредил.
— И не буду. Пошли скорее на дорогу — в деревне нужно будет купить молока.
— Только не вздумай сказать, что оно для мантикоры.
— Скажу, что для тебя. — спокойно «согласилась» ведьма и, прижимая к себе звереныша, свернула к дороге.
Старый тракт был совсем рядом. На земле еще виднелись копыта множества лошадей, но пыль уже осела и никакого шума, кроме шороха леса слышно не было. После буреломов и корней, шагать было сплошное удовольствие.
— Нужно сделать привал. — решительно замерла на месте Виль, спустя некоторое время. — Немного привести себя в порядок, чтоб людей в деревне не напугать и дать что—нибудь кошику.
— На счет привести себя в порядок — согласен, а вот что дать зверенышу? Думаю, что он не будет есть копченое мясо.
— А мы проверим!
Детеныш мантикоры оказался не привередливым. Никклаф мелко нарезал небольшой кусок мяса и зверек начал жадно его уплетать. Даже пришлось поумерить его пыл, чтобы потом, как у дракзвера с голодовки не началась изжога, на что котеныш недовольно зафыркал, заставив колдуна посмотреть на ведьму с неодобрением (мол, я же говорил!). После кормления питомца, Валя достала расческу и принялась за свои волосы.
— Пожалуй, я назову его Барсиком! — заявила она, рассматривая пятнистую шкурку малыша.
— Барсиком? — вскинул брови Ник, задумчиво посмотрев на котенка.
Тот неожиданно сорвался с коленей ведьмы и, задрав хвост, направился к колдуну, тут же, не сбавляя темпа, принимаясь тереться о его ноги и громко мурлыкать.
— Вот это да! — воскликнула Вилентина. — А ты ему понравился! Интересно, чем?
Колдун скептически посмотрел на нее, потом на мантикору, свесил руку и почесал последнего за ушком. Котёнок принялся мурчать пуще прежнего.
— Обалдеть! Надо же, что значит совсем несмысленыш.… Так не разбираться в людях!
Всплеснула руками Вильи. Расческа, застряв волосах, такого не выдержала и сломалась.
— Только еще этого не хватало. — расстроилась ведьма. — Всё, привал закончен! Ишь тут размурлыкались… Некогда!
На второй день, хмурое время от времени небо, решило окончательно затянуться тучами. Налетел неприятный ветер, стали долетать первые капли дождя.
— Ветер, ветер, ты могуч, ты гоняешь стаи туч,
Ты волнуешь сине море, всюду реешь на просторе,
Аль откажешь мне в ответе, не видал ли где на свете ты ведьмы молодой?
С выражением процитировала Виль, подставляя ветру лицо.
— Ты еще и стихи пишешь? — удивился Никклаф.
— Ага, пишу, но не сочиняю. — усмехнулась Вилентина. — Читала. Тут вон дождь собирается. Мокнуть не хочется, страсть. Я когда мокну, простываю. Как тебе перспектива поить меня с ложечки и менять компрессы на голове?
— Давайте прибавим хода. — пришпорил своего коня колдун. — Нужно успеть до дождя под крышу.
Через полтора часа на дороге действительно показалось одинокое строение, которое ну никак не могло тянуть на высокое звание — деревня. Дождик уже слабо накрапывал, что совершенно не прибавляло настроения. Ведьма адресовала свой взгляд Никклафу.
— Одно из двух. — пожал тот плечами. — Либо я ошибся дорогой, что маловероятно, либо другие дома уже скрылись за приближающейся стеной дождя. — он скептически посмотрел на просматриваемый горизонт. — Что в общем—то тоже маловероятно, но вариантов у меня больше нет.
Худенький мальчишка, выбежавший из хилой постройки, именуемой ничем другим, как конюшней, пояснил, что это гостиница его дяди, которая появилась здесь года четыре назад. Про деревню он слышал разговор мужиков — сгорела она. Выбирать было не из чего — сдав коней на попечение мальчишки, путники вошла в гостиницу.
— И ей всего четыре года⁈ — округлила глаза Виль, осмотрев интерьерчик, по виду смахивающий на поза—позапрошлый век.
— Может быть здесь обитала банда, напавшая на принцессу?
— Как ты думаешь, тут еда нормальная? — ведьма прижала к себе сумку со спящим котенком. — А то судя по запаху, тут в недалеком прошлом был общественный туалет.
— Пойду спрошу про комнаты и закажу поесть. — Никклаф кивнул на один из столов, выглядевший немного чище.
— Лучше поедем дальше. — сказала Вилентина. — И закажи мне вина. Хоть какая—то анестезия в борьбе с антисанитарией! — пожала плечами на удивленный взгляд колдуна.
В конце бара, как по мановению волшебной палочки, возник хозяин.
— Какое вино вы посоветуете? — спросил колдун у хозяина, старательно протирающего грязной тряпкой стакан.
— Вы с этой дамой? — приподняв бровь, проникновенно спросил тот, кивая на взлохмаченную и злую Валю, в данный момент с отвращением разглядывающую одну из стен.
— Да.
— Тогда закажите нашего фирменного самогона!
— Думаю не стоит, мы хотим продолжить путь.
— Продолжить? Вы видели, что на улице творится? Да там сейчас небо прорвало. Погода так и шепчет: «Сиди дома!», а вы в дорогу!
