которые были словно послушные собачки, коим было позволено только радоваться при виде хозяина или бояться его. Когда он стал общаться со мной, открыл для себя новую эмоцию — гнев, и постоянно подзадоривал меня. Когда он решил не рассказывать мне о том, что является Сиэном, наверняка подумал, что даже если все раскроется, моей реакцией будет гнев, который ему нравился, но все оказалось по-другому. И злость на него стала постепенно уходить.
Только вот…
— Валентайн?
Он поднял голову и посмотрел на меня.
— А что ты вообще здесь делаешь? Я имею в виду… Я видела твои способности, и они многократно превышают возможности преподавателей. Ты явно приехал не для того, чтобы учиться. И моей гримуар… Зачем он тебе?
Только-только показавшийся, мягкий Валентайн исчез. На его лицо вновь вернулась усмешка, а глаза стали холодными.
— Кажется, тебе пора.
— Нет. Не пора. Знаешь что… Я прошу тебя, если ты все мне расскажешь. Прощу твой обман, твои измены, из-за которых я, между прочим, спать не могла! Не считаешь, что ты мне немного должен?
— Может быть, но то зачем я здесь, никак не относится к нашим взаимоотношениям. Поэтому не считаю нужным это перепутывать.
Я прищурилась.
— Хорошо. Тогда по-другому. Пока ты не расскажешь мне, гримуара тебе не видать, уж поверь, я могу позаботиться о том, чтобы мои вещи не украли.
Он зашипел.
— Я тоже принимал участие в его добыче, знаешь ли!
— И что?! Сейчас-то он у меня!
Дракон шумно выдохнул через нос и рыкнул.
— Ладно! Вам рассказывали про орудие, созданное Севианой, которое может воскрешать людей?
Кивнула.
— Пару лет назад были зарегистрированы попытки воскрешения людей, не с помощью этого оружия, но другим способом. Более того, стали пропадать ведьмы-берегини. Тайное тщательно расследование привело сюда, в академию. Я подозреваю, что преступник параллельно с тем, что ищет способ самостоятельно воскрешать людей, пытается отыскать орудие Севианы. Более того, полагаю, он знает, что это орудие спрятано здесь.
Сразу почувствовала себя очень неуютно. Мне как-то совершенно не понравилось, что где-то под рядом ходит убийца берегинь, особенно, если считать, что я — берегиня.
— И ты пытаешь найти его? — мой голос несколько дрожал.
— Да. Надеюсь, ты понимаешь, что об этом нужно молчать?
Я кивнула, ощущая холод.
Кому-то очень срочно нужно прочитать гримуар от корки до корки, чтобы быть во все оружия.
— Эй…
Валентайн подошел ко мне и коснулся щеки.
— Не бойся. Он до тебя не доберется.
— Хотелось бы верить.
— Верь.
Он осторожно коснулся кончиками пальцев моей поясницы, затем опустил на нее ладонь и медленно привлек к себе, другой рукой обнимая меня за плечи. Создавалось ощущение, что объятиями он балуется не часто. Но делал это он очень хорошо. Я уткнулась носом в его ключицы, ощущая исходящий от него запах и вздохнула. Этот аромат успокаивал меня, расслаблял. Невольно мои глаза закрылись, и я почувствовала, как постепенно уплываю в сон.
Я проснулась от смутного, незнакомого и непонятного ощущения. И когда я раскрыла свои сонные глаза, то поняла, что же это было за чувство такое — ощущение пристального взгляда.
Валентайн в образе Сиэна, но без тех ужасных очков, положив подбородок на подушку, разглядывал меня так, будто я была неопознанным, неизведанным насекомым, которое нуждалось в тщательном наблюдении и изучении.
Вздохнула, закрыла глаза и проговорила:
— Удивительно, как ты только дыру во мне не просверлил таким-то взглядом.
— Знаешь, ты — очень красивая.
От такого неожиданного комплимента мои глаза сами собой распахнулись. Вот чего не ждала, того не ждала. Удивил.
— Эм… Спасибо?
Наверное, моя изумленная мордашка подтолкнула его к дальнейшим разъяснениям.
— Просто раньше особо не замечал и не присматривался.
А-а-а, понятно…
Погодите-ка!
То есть, как это не присматривался? Я тут, значит, рассматриваю его со всех сторон, взвешиваю, оцениваю, а он даже и не приглядывался особо? Есть и есть?! Ну, это, положим, извините…
И не успела я обидеться толком, как он выдал, задумчиво так:
— Наверное, я хочу тебя.
Не знаю, что меня возмутило больше… Наглость заявления или этот его лениво-задумчивый тон?!
— А вот и нетушки! — отрезала я и, отбросив одеяло в сторону, поднялась.
— Почему? Ты тоже меня хочешь.
Я фыркнула и оглянулась на него. Он не поменял позы, его взгляд все также следил за мной. Сейчас он напоминал скорее кота, чем дракона, только хвоста ему и не хватало, чтобы он им лениво вилял.
— Дай-ка подумать… Хм. Буквально вчера-позавчера мою руку жгло огнем из-за того, что некоторые не могут ограничивать свои «хочу». И боюсь, что это нанесло мне моральную травму, вот как оправлюсь, так милости просим.
Он перевернулся на спину.
— И когда это будет?
— Не знаю, — небрежно ответила я, запахиваясь в мантию, которую с меня вчера предусмотрительно сняли, и обувая туфли.
— Я не привык долго ждать.
— Это не новость. Но учти, что я себе цену знаю. И пока не удостоверюсь в том, что ты будешь мне верен, ни о чем подобном и речи быть не может.
Я взяла с прикроватной тумбочки ключ и, идя к двери, услышала его фырканье.
— Это смешно. Я могу ни с кем не спать целый год, ты убедишь себя в том, что я буду верен тебе, и после первой же нашей ночи я уйду к какой-нибудь барышне. То, сколько я терпел до этого — не показатель. Это скорее вызов.
— Верно, — легко согласилась я. — Но я надеюсь, ты понимаешь, что если изменишь мне после того, как переспишь со мной, я тебя не подпущу к себе уже никогда.
— Что за глупость? Все изменяют.
Я обернулась и встретилась с его недоумевающим взглядом.
— Вот видишь? Я даю тебе уникальную возможность стать исключением!
— Я подумаю над этим, — произнес он, когда я выходила за дверь.
— Удачи!
Я быстро выбралась из некромантского корпуса и пошла к своей комнате. Мне нужно было наконец-то прочитать этот гримуар, до которого у меня руки никак не доходят. Как раз все девчонки будут на занятиях.
Конечно, пропускать пары — не хорошо, но первым было знаковедение, по которому Милара мне дала конспект. Я лучше потом вечером почитаю и поупражняюсь — полезнее будет.
В корпусе было непривычно тихо. Как будто случилось что-то, и все затаились по углам. Из-за этого внутри меня вырос маленький росточек беспокойства. Уклоняясь от падающих буквально на голову пауков и летящих прямо на меня потревоженных летучих мышей, я добралась до своей комнаты.
На моем матрасике лежал грорд и лениво
