– Тебе также, – постаралась улыбнуться она как можно более глупо. Еще и глаза закатила в надежде сойти за полную дурочку.
Двое северян, наблюдавших эту сцену, развеселились, стали подтрунивать над своим приятелем.
– Жаль, такая фифа пропадает, – не желал бандит заиметь кожную болезнь, с сожалением отошел от графини и заорал: – Жрать давайте, идиоты! Хорошо накормите, жить будете.
Скаженные восточного поселка ринулись в погребок, а жители разлома попытались ретироваться.
– Кудыть? – прищурился один из северян. – Марш в харчевню! Чтоб все перед глазами были!
Бандиты вообще не боятся, – вынуждена была признать Бригитта. Наверное, совсем скаженных за людей не считают. Не смущает даже то, что их всего трое против целой сотни поселенцев. Как все-таки шайка обнаружила вход в тоннель, ведущий в разлом? Он настолько скрыт от посторонних глаз, что случайно наткнуться на него вряд ли выйдет. Выследили скаженных, когда те в склады забирались? Но ведь пещерники еще ни разу не попадались. Девушка очень хотела прояснить этот вопрос. Но не осмелилась заговорить. Страшно.
Пришлые уселись так, чтобы контролировать всю площадь погребка, а Бригитта юркнула за столик, где она не слишком будет бросаться в глаза. Компанию ей составили присмиревшие эльфийки.
– А че? Неплохо так устроились идиотики, – разглядывали уютное помещение головорезы.
– Может, вообще насовсем сюда забуримся?
– Не, здесь хорониться от властей по приколу, а так скукотища.
– Видали, какие цветочки в округе водятся? За них могут неплохо забашлять. Да, старикан?
Геральд не стал оспаривать свой возраст и в свою очередь спросил:
– А вы как попали-то сюда, гости дорогие?
– Молодец, с понятиями, – одобрил формулировку «гости дорогие» самый старший из лиходеев.
Арлетта выставила перед северянами тарелки, наполненные едой.
– Грибной супчик. Бобы со стейками из капибар. Взвар клюквенный, – радовались плохие люди. – Определенно стоит к вам хавать захаживать.
– А на вопрос твой, старикан, я отвечу, – с набитым ртом прожамкал бандит. – Тайны нету. Бабка вас сдала, – кивнул он на предводительницу пещерников.
Бригитта изумленно уставилась на пожилую женщину, а у той затряслись щеки от гнева.
– Ты чего шуршишь! – на жаргоне разбойников выдала она. – Я тебя, окаянного, и всю твою банду впервые вижу!
– Так смотреть надо было лучше, курица старая, – веселился мужик. – Кто кулон золотой франтику одному военному в ювелирке продал?
Лицо пещерницы пошло алыми пятнами, голова женщины затряслась, и она, враз обессилев и растеряв весь свой воинственный настрой, сердито поджала губы.
– Вспомнила? – хохотнул разбойник. – Вижу, что вспомнила. То-то. В общем, граждане дефективные, дело было так. Старуха ваша к золотарю пришла, кулончик приметный принесла – в виде медведя спящего. Я с тем ювелиром дела тру и бабку заприметил. Не ее саму, а драгоценность в руках пигментированных. Золото белое с брюликами мне раз плюнуть от подделки какой отличить, да и золотарь подтвердил ценность безделицы. В лавке в тот час военный один крутился, хлыщ такой, нет бы женке или полюбовнице чего присматривал, так он для себя цацку искал и медведя того у бабки вашей влет купил. Повезло ей, все деньги сразу получила. А я за старицей-то и проследил. Думал, вдруг у нее дома клад целый припрятан. Не ожидал только, что топать далече придется, а уж как удивился, когда бабуленция за валуны заползла, да и исчезла. Тогда и скумекал, что к чему. Сообразительный я шибко. Догадался, что тетка из сумасшедших, в лесу живет, а за каменюками не что иное, как потайной вход в сокровищницу. Один-то не полез. Дожидался, когда кореша мои с дельцем одним покончат. И вот мы здесь. Ловко?
– Ловко, – похвалил лихого человека Хан и поставил перед враждебной троицей тарелку с яблоками. – Ваш десерт.
– О, мужики, сервис! – с хрустом откусил кусок фрукта сообразительный дядя.
Его товарищи, разомлевшие от сытной пищи, также от яблок не отказались.
Бригитта впервые позволила себе неприличность за столом и буквально глядела в рот жующим. Глядела, как исчезают в чужих глотках плоды ядовитого манцинеллового дерева из семейства малочаевых и представляла, как кислота начинает разъедать человеческие внутренности. Видела начавшиеся спазмы, попытки глотнуть воздуха. Практически мгновенное удушье. Помочь невозможно. Смертельный исход.
Тот, кто с севера придет,
Яблок он с собой не унесет.
Хан процитировал стишок из фантика, вытянутого им из жестяной коробки в шатре предсказаний во время эльфийского праздника.
Глава 17. Смотровая башня
– Откуда… у… тебя… этот… кулон? – отдельно, с трудом выдавливая из себя слова, задал вопрос герцог.
Он боялся услышать ответ.
– Так старуха одна продала, – дергался правый глаз у северянина. – Я к золотарю пришел, хотел какой-нибудь оберег для себя перед походом приобрести. А тут бабка эта с кулоном медведя. Понимаете, изображение медведя на родовом гербе семьи моей, оттого я заинтересовался. А еще я как буковки на подвеске увидел – Б.Я. – купил сразу, даже торговаться не стал. Ведь мое имя Буго Ярич.
В отличие от Чарона говорил Буго Ярич быстро, торопливо. Стремился к сотрудничеству в надежде на помилование. Мужчина не хотел умирать. Он хотел вернуться домой и примерить новый костюм, который ему обещали доставить еще на той неделе.
– А что со старухой? – уже спокойнее спросил Волфуорт.
– Почем мне знать? – удивился вопросу пленный северянин. – Она деньги свои получила, пересчитала, да и ушла. А куда, мне неведомо. Я за ней не следил.
Чарон смог вдохнуть и выдохнуть, сердце перестало бухать и забилось ровнее, тише, тугой узел где-то в районе солнечного сплетения перестал давить и сжиматься. С его любимой Бригиттой все в порядке, опасность ей не грозила, просто ушлая старуха ловко провела как пещерников, так и его самого с графиней. Вот же авантюристка, – мысленно аплодировал герцог махинаторше.
Он успокоился и принялся допрашивать Буго Ярича, безошибочно определив, что этот пленный готов сдать все диспозиции лишь бы вернуться в свое уютное родовое имение.
– Не убивать пленных? – вопросительно приподнял бровь Лаварэнц, когда герцог покончил с допросами и позвал его в дом капитана для обсуждения дальнейших локаций.
Эрнис хорошо знал о враждебности и сильной личной неприязни друга по отношению именно к северянам.
– Война так скоро не закончится. Наших солдат тоже могут пленять. Будет на кого их потом обменивать, – пояснил Чарон. – Трус Ярич выболтал, что неудача на золотых приисках не остановит войска Севертауна. Они пойдут дальше. И в связи с этим, Эрнис, я хочу оставить тебя здесь с частью отрядов для того, чтобы усилить гарнизон золотых рудников.
– А ты?
– Заберу в столице пополнение и к слюдяной долине. На подмогу Леопольду. Я королю уже почтового голубя отправил. Лучше бы ястреба, конечно, быстрее долетит, но у капитана только голуби.
– Не перехватят? – подивился Эрнис, когда это друг все успел.
– Мы с Леопольдом шифровку придумали. Посторонние из нее не поймут ничего.
– Ясно. Через прибрежный район пойдешь?
– Это самый короткий путь, – подтвердил Чарон выбор направления.
– А как с Барфилдом поступишь?
– Сниму с занимаемой должности. Дальше погляжу оставлять пацана в армии или нет. Грозд со мной к долине пойдет, будет доказывать свою пригодность.
– Бригитта определенно оказывает на тебя положительное влияние, – хмыкнул Эрнис. – Прежний Чарон Волфуорт самолично и прилюдно казнил бы болвана.
– Не преувеличивай, – открыл герцог дверь в дом капитана гарнизона и, прежде чем войти внутрь, стряхнул с сапог налипшие грязь и снег. – Надеюсь, графиня Янссен окажет положительное влияние и на твою женушку, – сурово добавил он.
– Чарон, – недовольно закатил глаза Лаварэнц. – Когда уже ваша вражда прекратится?
– Никогда, – заверил Волфуорт друга. – Я Аделину терплю только из-за тебя. И мне совсем не нравится, что она крутится подле моей Бригитты.
