— Мы разделимся, — сказал Макрам, ощупывая рану. — Джем и Ахмад спускаются в первый туннель, Тарек, иди по этому туннелю с Демиром. Вы двое со мной, — он указал на Эмре и Мусу. — Если станет сложно, используйте стрелы, чтобы метить стены мелом, так сможете найти дорогу назад. Ищите что-нибудь, что потенциально может быть входом в туннель, ведущий во дворец.
— А если мы его найдём?
— Пришлите ко мне человека обратно.
Макрам вытащил стрелу из колчана ближайшего человека и разрезал мешковину кончиком клинка, затем направился вниз по среднему туннелю.
— И поторопитесь. Дворцовая стража будет здесь с минуты на минуту.
Муса и Эмре видели двадцать разведчиков из дворца. Они могли бы справиться и с двадцатью, если бы правильно расположились, но это будет нелегко. Особенно, если люди Айана поступят разумно и освободят тюремных охранников, чтобы помочь им.
Макрам трусцой шёл по туннелю, Эмре позади, а Муса сзади. Пока они бежали, Макрам пытался сквозь стук их сапог услышать прибытие дворцовой стражи командира Айана.
Сломанное Колесо, о чём он только думал? Он понятия не имел, куда идёт, что ждёт его впереди. Они никак не могли найти вход в туннель, о котором не знали даже тюремные охранники, причем раньше, чем люди Айана выследят его. Макрам ускорил шаг, отчего боль пронзила его бок.
По туннелю спускались магические шары, заключенные в штампованные металлические лампы через каждые сто шагов или около того, так что они проходили через участки тени и участки слабого, тёплого света. Клетки располагались группами по шесть в освещенных областях, по три с каждой стороны, там, где клеток не было свет исчезал.
Муса издал сдавленный крик, за которым последовал звук ударов. Макрам чуть не упал, пытаясь остановиться и развернуться, и Эмре чуть не врезался в него. Один из обитателей камеры просунул руку сквозь прутья и схватил Мусу. Пленник обхватил рукой шею Мусы, второй держал его за руки, а третий пытался отобрать у Мусы его меч. Муса выругался, брыкаясь и пытаясь схватиться за свой меч.
До них донеслись крики от входа в туннель, из комнаты, которую они оставили позади. Захваченные тюремные охранники приветствуют прибытие людей Айана. Макрам выругался, когда они с Эмре вернулись к Мусе. Эмре вонзил свой клинок сквозь решетку, и человек, пытавшийся украсть меч Мусы, отскочил назад. Меч со звоном упал на камни, человек, державший Мусу за руки, отпустил их и упал на колени, пытаясь схватить меч, как раз в тот момент, когда Эмре сделал то же самое. Он был слишком медлителен. Заключенный просунул лезвие сквозь прутья решетки, затем снова ткнул им в Эмре, и тот присел на корточки, чтобы избежать ранения. Муса схватился за руку, обвившую его шею, и Макрам попытался помочь оторвать её. Муса нацелился ударить ногой сквозь прутья, но его нога застряла, и мужчина, державший его, навалился на неё всем своим весом, пока Муса не издал болезненный крик.
Макрам, наконец, прибегнул к своему ятагану и вонзил острие в мясо предплечья, обернутого вокруг шеи Мусы. Заключенный взвизгнул, вырывая руку, и Макрам отшвырнул Мусу от решетки. Пленники куражились, а тот, кто украл меч Мусы, торжествующе взмахнул им над головой.
И снова Макраму пришлось подавить в себе свою силу. Он не мог раскрыть свою магию. Ни малейшего намёка. Им придётся отказаться от меча, оставив Мусу раненым и безоружным, если бы их поймали люди Айана.
Крики у входа прекратились, но звук отчётливо отдавался в пещере, и людям был отдан приказ следовать в туннели.
Макрам рывком поднял Эмре на ноги.
— Беги!
ГЛАВА 15
Самира вошла в Зал Совета в сопровождении двух слуг, следовавших за ней по пятам. Один нёс поднос с кофе и кувшином воды с лимоном, другой — с фруктами, хлебом и кислым, густым лабне, а также различными овощами. У Наиме свело живот. Она не спала большую часть ночи, не в силах заснуть. Библиотека не принесла ей ни покоя, ни утешения, как обычно. Когда лучи солнца появились над Калспайром, она, наконец, переместилась в Зал Совета. Утро наступило и ушло, и единственным сообщением, которое она получила от Башира, было то, что он послал разведчиков на поиски Макрама и его людей, как только взошло солнце. Эти разведчики не вернулись, и, как показало прибытие Самиры с едой, был уже полдень.
Когда пришла Самира, она расхаживала взад-вперёд, так как уже некоторое время была на взводе. Визири всё утро совершали переход из Зала Совета во внутренний двор, чтобы понаблюдать за признаками битвы. К тому времени, когда Самира принесла еду, многие из них вернулись в свои покои, чтобы поесть.
Двое слуг поставили подносы на одну из скамеек. Одна из них налила воды в стакан и протянула его Наиме.
— Ты говорила с Баширом?
Наиме спустилась с помоста, чтобы осмотреть поднос. Она улыбнулась служанке, принимая воду.
— Нет. Он ходит по стене.
— Ты больше ничего не слышала?
Она хотела знать, где Макрам. Если он был рядом с дворцом и намеревался взять его приступом, она не сомневалась, что он потерпит неудачу. Люди Башира, возможно, и не были обучены сражаться так, как люди Макрама, но они были очень хорошо обучены оборонять дворец. И их число было слишком велико, чтобы Макрам мог встретиться лицом к лицу с ними и иметь хоть какой-то шанс на победу, тем более что она сомневалась, что он намеревался использовать свою магию и раскрыть себя. Он был стреножен во многих отношениях. Чёрт бы побрал его и его таинственный план.
Самира наблюдала, как она ёрзает со стаканом, поворачивая его то в одну, то в другую сторону, бросая взгляд повсюду в комнате и так и не успокаиваясь.
— Эфендим, — начала Самира со вздохом, — я думаю, вам следует больше верить в него. Он дерзкий, но не глупый.
— Я знаю, — Наиме закрыла глаза и сделала глубокий вдох. — Я знаю.
Он не стал бы рисковать, если бы не думал, что сможет добиться успеха. Он знал что-то, чего не знала она. Она должна была доверять ему. Она действительно доверяла ему. Это не облегчало отсутствие надзора и контроля.
— Ешьте, — мягко сказала Самира. — Вы только сделаете себе хуже, беспокоясь так, когда у вас пусто в желудке.
Наиме насадила лабне на морковную палочку и обмакнула её в оливковое масло. Самира критически наблюдала за ней, пока она продолжала есть. Еда в животе помогала ей успокоиться.
— Добрый день, султана Эфендим, — весело поздоровался Явуз-паша, входя в комнату.
За ним последовал его сенешаль вместе со своим сыном Садиком, одним из её потенциальных женихов.
Наиме сделала ещё один глоток воды, чтобы сосредоточиться на чем-то другом, кроме охватившего её отвращения. Если всё провалится и ей придется выйти замуж, Садик будет её последним выбором. На самом деле, всякий раз, когда она могла вообще избежать необходимости разговаривать с ним, она это делала.
— Добрый день, Явуз-паша, — сказала Наиме.
Садик поклонился, и она поприветствовала его быстрым кивком, но не задержалась на его взгляде. Он всегда так пристально смотрел на неё. Не в лестном смысле, не в тёплой, почти печальной манере, как это делал Макрам.
При мысли об этом её пульс участился. То, как он смотрел на неё прошлой ночью, смотрел на неё так долго, что ей пришлось сказать ему остановиться. Не то, чтобы она этого хотела. Но он не заставлял её чувствовать себя преследуемой, как это делал Садик.
— Отец говорит мне, что этот принц Саркума безрассуден, — сказал Садик, придвигаясь ближе и беря фигу с подноса.
Он налил себе воды из кувшина, не обращая внимания на яростный неодобрительный взгляд Самиры. Когда он потянулся за очередной порцией еды, Самира схватила поднос и встала между Садиком и Наиме, протягивая поднос в знак предложения.
— Я думаю, это было относительно очевидно, учитывая обстоятельства, — сказала Наиме, встретившись взглядом с Самирой, беря несколько миндальных орехов из миски. Самира высунула кончик языка. — Вам нужно было, чтобы ваш отец указал вам на это?
Наиме положила в рот миндаль и посмотрела на Садика. Он смотрел вслед Самире, когда она поднялась по ступенькам помоста и поставила поднос с едой рядом с креслом Султана.
