тело лежало распластанным на полу этой экзотической оранжереи. Нереальность происходящего и невероятное возбуждение: то ли мое, то ли Максуса, который транслировал мне весь свой спектр эмоций, доводили до безумия. Поцелуи, которые не хотелось прерывать, но нужно было сделать вдох, объятия, которые плавили от горящей в крови страсти. Мужчина был осторожен и нежен, старался сдерживать себя, опасаясь навредить мне. И потому, когда я сама направила возбужденный член в себя и толкнулась бедрами, он судорожно застонал и отпустил того зверя, что рвался наружу. Мои чувства и ощущения, эмоции Максуса – все так смешалось, что я отключила голову и отдалась страсти. Я просто отдалась, позволяя вытворять со своим телом все, что хочет мужчина. А муки совести, что веду себя как шлюха и что меня бабаушка явно не так воспитывала, оставлю на потом. Вчерашние новости о том, что мне вынесли смертный приговор, заставили напомнить, насколько жизнь коротка и что надо жить здесь и сейчас.
Разрядка настигла меня так неожиданно и так ярко, что на какое-то мгновение я потеряла связь с реальностью. Когда пришла в себя, то была в объятиях Максуса, который уложил меня к себе на грудь.
– Я люблю тебя, – прошептал он, целуя куда-то в волосы.
– Что это? – я уставилась на запястье мужчины. – Еще вчера этого не было. Когда ты успел сделать татуировку и зачем? – я резко села и заставила парня сесть, так как схватила его за запястье. У него на руке, словно обруч, начинала темнеть татуировка. К слову, один в один, как у Косты. Только у него вроде на обеих запястьях такая.
– Это не я, любимая. Это ты мне ее сделала, – и счастливый хармит снова сжал меня в объятиях, при этом даже его хвост старался меня покрепче прижать к себе.
– Я? Не понимаю, – я освободилась из рук мужчины и встала. Стою перед ним голая, а он смотрит на меня снизу вверх и вдруг встает передо мной на колени и прижимается к животу щекой, обнимая за талию, а затем и вовсе целует в него.
– Ты моя пара, и этот знак всего лишь подтверждение тому. Я думал, что такое невозможно, что это пережиток прошлого. Сейчас браки заключаются подписанием документов, а раньше существа искали свои пары. И лишь такие татуировки были свидетельством того, что хармит нашел свою пару, – проговорил Максус, который не спешил вставать с колен. А меня начало накрывать смущение, и родилось стойкое ощущение, что за мной кто-то смотрит. Я даже заозиралась по сторонам, но, естественно, мы были одни и это лишь моя паранойя.
– Давай одеваться, – я потянулась за разбросанной одеждой, и мужчина помог мне одеться. Я ничего не поняла про татуировки, но уточнять и выспрашивать не хотелось. Этот спонтанный секс напомнил, что я голодная, и желудок был со мной согласен, возмущенно заурчал.
– Прости, я совсем забыл, что ты не завтракала, – Максус оделся со скоростью света, и вот мы уже шли обратно в мою комнату. Каютой это помещение сложно назвать, так как это была полноценная комната с большими панорамными окнами и широкой кроватью.
– Я еще вчера хотела спросить: а где Роб? – вопрос про робота-помощника сам собой пришел в голову, и я озвучила его, не ожидая подвоха. Но Максус смутился и отвел взгляд. Вот это что-то новенькое. Я остановилась и строго посмотрела на парня. – Только не говори, что вы его утилизировали или что вы там делаете с роботами.
– О, нет-нет! Что ты! – поспешил уверить меня, что все с Робом в порядке, Максус.
– А что тогда? Что с ним? – я остановилась и ждала ответа.
– Его отдали Яне, – Максус стоял передо мной, словно провинившийся школьник, потупив взгляд.
– И всего-то? – я даже облегченно выдохнула. – А я-то уже ожидала чего-то ужасного.
– Ты не сердишься? – Максус удивленно поднял на меня взгляд.
– Нет конечно. Почему я должна сердиться? – я даже удивленно посмотрела на парня. Взяла его за руку и пошла дальше по коридору.
– Ну это был твой робот, – немного растерянно ответил мужчина.
– Ну ничего. Уверена, Яне он тоже пригодится, – Максус вчера рассказал мне про девушку, и я искренне рада была за нее, и что у нее хоть что-то сложилось в этом мире. После всего, через что она прошла, она достойна того, чтобы быть счастливой.
Мы вернулись в мою комнату, и я ожидала увидеть спящего Косту и хотела поговорить. Просто, по-нормальному, без его этой леденящей холодности, без надменности. Сказать “спасибо” за оранжерею и за то, что искал меня, не сдавался. Но его уже не было в комнате, и постель была сложена так, словно и не спал на ней вовсе никто и никогда.
– Наверное, его вызвали уже, – Максус словно извинялся за мужчину.
– Или он просто не захотел меня дожидаться, – тихо добавила я свою версию. Если честно, она была более правдоподобной. Я ушла в душ, который, к слову, был тоже специально оборудован для меня. У всех на корабле по-прежнему стояли очистительные капсулы, и лишь у меня душ с настоящей водой, что в космосе была невероятная роскошь.
Когда я вернулась в комнату, то на кровати был поднос с завтраком. И это был не тот ужасный из контейнеров, а очень даже аппетитный.
– Завтракай, а мне пора бежать. К нашему кораблю пристыковался корабль командора, и Коста вызывает меня для совещания. Через пару часов надо дать ответ, – Максус быстро чмокнул меня в губы и поспешил на выход. – После завтрака придет док. Не обижай его, прошу, – добавил мужчина уже в дверях.
– Хорошо, – лишь успела ответить вслед мужчине и побрела к кровати. Есть не хотелось, но, видимо, это только мозгу не хотелось, а желудок радостно заурчал и напомнил о себе. Да и голодать нельзя, это малышу явно на пользу не пойдет.
Коста.
Когда в шлюпе, который мы подобрали в космосе, было бессознательное тело Маши, я думал: умру. Первая мысль была, что ее тело отправили нам. Что-то вроде “держите и подавитесь”. Про то, что девушку необходимо выдать живой и здоровой,
