то, что мы искали.
– А где Максус? – вдруг встрепенулся командор.
– Он с Марией, – голос дрогнул, когда я вспомнил их сцену в оранжерее.
– Я думал, он захотел приключений, и его гложет чувство вины, что не усмотрел за твоей самкой. Но, видимо, он нацелился на твою пару? – вроде и вопрос задан с заботой и участием, но только глухой не расслышал бы в нем подвоха.
– Они с Машей тоже пара, – заставил вытолкнуть из себя эти слова.
– Что? Тоже появились брачные таутировки, как у древних? – удивился командор, уже отбросив свою язвительность.
– Хуже. Он транслирует ей свои эмоции. И она их без проблем считывает, – ответил без утайки.
– Значит, она приняла его, – задумчиво добавил мужчина. – Ну ничего,если это возможно с мальчишкой вроде Максуса, то с тобой и подавно произойдет. Эта планета, как там она называется?
– Земля, – подсказал я начальнику.
– Да. Земля. Она может стать перспективной колонией, как ты считаешь? – и снова взгляд с хитринкой, а вопрос с двойным дном.
– Может стать, но только стоит начать с дипломатических отношений. Иначе может получиться еще хуже, чем с этими дикарями, – и я кивнул в сторону иллюминатора, в котором видна была голубая планета.
– Да, ты прав, ты прав. Ну так что там успела сделать твоя программа за ночь? – мы вернулись к теме шлюпа и обсуждению предстоящих переговоров. Как раз в разгар обсуждения пришел Максус, который хоть и старался сдерживаться, но все равно было видно, что он светится от счастья.
Я отошел в сторонку, дав возможность Максусу переброситься с командором парой фраз конфиденциально. И по тому, как мужчина похлопал Максуса по плечу, не оставалось сомнений, что тот поздравлял его со скорым отцовством.
Поела, полежала, снова поела и снова полежала.
Пришел док, который по-прежнему косился на меня подозрительно. Я уже не стала извиняться и лишь молча терпела все манипуляции. У меня снова взяли кровь, снова сделали что-то вроде узи. И снова всю меня измерили. Подключили датчики к животу и велели так с ним и лежать. И я лежала, тем более что больше мне заняться было нечем. Смотрела в иллюминатор на зеленую планету и вспоминала Шарета. Тоска по нему душила и отравляла сердце. Старалась не плакать, чтобы своими рыданиями не навредить малышу, но легче от этого не становилось.
Ближе к обеду пришел Максус и попытался максимально спокойно подготовить меня к переговорам. Оказывается, что будет встреча-переговоры, и именно для присутствия на них и прибыл командор на корабль. Меня переодели, и док порывался прикрепить к запястьям эти успокоительные пластыри, но я отказалась. Я хочу чувствовать все, а не сидеть словно пришибленная.
Сказать, что я нервничаю, это ничего не сказать. Но я морально готовилась увидеть Шарета, его безразличный вид. Но все равно не справилась с эмоциями, когда увидела его гриву волос, накачанное тело и холодный взгляд. Именно холодный, отстраненный взгляд заставил все внутри сжаться. До последнего я надеялась, что он не верил в этот бред, в то, что я способна хладнокровно убить троих человек. Но сейчас я поняла, что он верит. Он верит всему, и я для него уже не существую.
Стало так горько, что ком встал в горле, и я судорожно сглотнула. Всегда тяжело видеть, как рушится то, что казалось крепким. Максус, видимо, почувствовав мое состояние, взял меня руку и сжал в знак поддержки. А ведь я толком и не рассказывала ему ничего, что было между мной и Шаретом. Я никому ничего не рассказывала, но он знал, чувствовал.
Комната быстро наполнилась гуманоидами. Меня усадили между Костой и Максусом. Коста положил на стол передо мной планшет и кивнул на него, и я перевела взгляд с прибывающих на текст на гаджете. Это был брачный контракт. Не вчитываясь, я кивнула, и мужчина смахнул текст в сторону, и я увидела контур ладони. Я прижала руку к экрану планшета и подержала какое-то время, пока планшет не мигнул. Затем так же сделали Коста и Максус.
Поднимаю взгляд на прибывшую делегацию и встречаюсь со взглядом Шарета, в котором столько боли и тоски. Но затем взгляд меняется, и вот место тоски заняла злость, а боль вытеснила ненависть. Вот, значит, что он обо мне думает.
Меня в какой-то момент накрыла злость и на ситуацию, в которой я ничего не сделала, но вынуждена оправдываться, и на Шарета, который так быстро разменял меня. Выпрямилась и прямо, не мигая посмотрела на вошедших.
Рядом с Шаретом был какой-то пожилой мужчина, на которого он был невероятно похож, и я поняла, что это и есть правитель, который планирует уходить на покой и который свалил на сына все свои обязанности. Не выглядел он ни старым, ни дряхлым, а скорее упитанным и каким-то рыхлым. В общем, мужчина мне, мягко говоря, не понравился.
Этот правитель встал и начал рассказывать, что я обманом попала на их планету, прикинувшись, что потерпела кораблекрушение. А сейчас-то они понимают, что я была шпионкой, засланной к ним. Не знаю точно, что именно я должна была сделать, но, видимо, или ликвидировать правящую ветвь власти, или ввести раздор и смуту в их управление планетой. Обвинение было еще более абсурдным, чем обвинение в тройном убийстве. Хотя нет, вот мужчина в своей пламенной речи дошел и до этого. Я несколько раз порывалась возразить, выкрикнуть что-то в свое оправдание. Но Максус все время держал меня за руку, периодически сжимая ее, чтобы напомнить, что так делать не стоит. И вот речь правителя закончилась. Требование выдать шпионку и убийцу, то есть меня, прозвучало.
В комнате повисла гробовая тишина, что было слышно, как у въехавшего с подносом робота крутятся шестеренки.
Командор встал, и все посмотрели на эту высокую широкоплечую фигуру. Он внушал уважение и трепет одним своим видом.
– Ваши подозрения и требования обусловлены укоренившейся между нашими расами разногласиями. Предлагаю вам обдумать дальнейшее сотрудничество на пользу нашим обеим расам и забыть ненависть, что была между нами, – начал говорить командор, а я удивленно уставилась на него. Меня тут казнить хотят, а он мир и дружбу предлагает. – Так как девушка вступила в брак с двумя хармитами, то они вправе ее защищать и предоставить
