И теперь она могла только одно – кричать криком.
Если тебе понадобится помощь, иди к Дамону… Доверяй суждениям Дамона… Если это написал сам Дамон, он не мог бы более явно себя выдать.
Но Стефан исчез. И его одежда исчезла. И его ботинки исчезли.
Он бросил ее.
Чтобы она начала новую жизнь.
В таком виде и застали ее Бонни с Мередит, обеспокоенные тем, что она целый час сбрасывала их телефонные звонки. Впервые с того момента, как Стефан появился здесь по их просьбе, чтобы убить чудовище, они не могли с ним связаться. Но это чудовище было уже мертво, а Елена…
Елена сидела перед шкафом Стефана.
– Он даже ботинки забрал, – сказала она тихо и без всякого выражения. – Он все взял. Но он заплатил за комнату за год вперед. И вчера утром купил мне «ягуар».
– Елена…
– Неужели ты не понимаешь? – закричала Елена. – Это и есть мое пробуждение. Бонни предсказала, что оно будет острым и неожиданным, и что мне понадобитесь вы обе. И Мэтт?
– Его имени там не было, – мрачно сказала Бонни.
– Хотя я думаю, что его помощь нам потребуется, – уныло сказала Мередит.
– Когда мы со Стефаном были вместе в первый раз – еще до того, как я стала вампиром, – я уже тогда знала, – шепотом сказала Елена, – что когда-нибудь он попытается бросить меня ради моего собственного блага. – Она резко ударила кулаком по полу, так сильно, что рисковала пораниться. – Я знала, но думала, что буду рядом и сумею его отговорить! Он же благородный, такой самоотверженный! А теперь… он меня бросил.
– Тебе действительно все равно, – сказал Мередит спокойно, внимательно глядя на нее, – превратишься ты в вампира или останешься человеком?
– Да, да, мне все равно! Мне все на свете все равно, если он рядом. Когда я была наполовину духом, я знала, что ничто не сможет меня изменить. Теперь я опять человек, и меня можно изменить так же, как и любого другого, но мне наплевать.
– Может, это и есть пробуждение? – так же спокойно спросила Мередит.
– А может, пробуждение состоит в том, что он не принес ей завтрак в постель, – огрызнулась Бонни. Она уже тридцать с лишним минут смотрела на огонь, стараясь вступить в астральный контакт со Стефаном. – То ли он не хочет… то ли не может, – сказала она и только после этого заметила, что Мередит яростно трясет головой.
– Что значит «не может»? – встрепенулась Елена, взмывая в воздух с того места, где до этого сидела, ссутулившись.
– Не знаю! Елена, ты делаешь мне больно!
– Он в опасности? Бонни, думай! С ним что-то случилось из-за меня?
Бонни посмотрела на Мередит, которая каждым дюймом своего изящного тела телеграфировала ей «нет». Потом перевела взгляд на Елену, требовавшую от нее правды, а потом закрыла глаза.
– Я не знаю точно, – сказала она и медленно открыла глаза, ожидая, что Елена сейчас взорвется. Но ничего подобного она не сделала. Она просто сама закрыла глаза, а ее губы стали твердыми.
– Когда-то давно я поклялась, что заполучу его, даже если это будет стоить жизни нам обоим, – спокойно сказала она. – И если он думает, что может просто так взять и уйти, будь то ради моего блага или из-за чего угодно другого… он ошибается. Сначала я пойду к Дамону, раз уж Стефан так сильно этого хочет. А потом стану его искать. Мне надо, чтобы кто-то сказал, в каком направлении начинать поиски. Он оставил мне двадцать тысяч долларов; я потрачу их на то, чтобы найти его. А машина сломается, я пойду пешком; а когда я больше не смогу идти, я поползу. Но я найду его.
– И ты не будешь одна, – сказала Мередит так, как говорила всегда – мягко и ободряюще. – Мы с тобой, Елена.
– А потом, если он сделал это по собственной воле, я так отхлестаю его по щекам, что он запомнит это на всю жизнь.
– Как хочешь, Елена, – ответила Мередит по-прежнему ободряюще. – Но давай сначала его найдем.
– Один за всех, и все за одного, – воскликнула Бонни. – Мы его вернем, и тогда он пожалеет… или не пожалеет, – скороговоркой закончила она, заметив, что Мередит снова замотала головой. – Елена, ты только не плачь! – добавила она ровно за секунду перед тем, как Елена разрыдалась.
– Итак, Дамон сказал, что позаботится о Елене, а значит, именно Дамон был последним, с кем Стефан разговаривал сегодня утром, – сказал Мэтт. Его привезли сюда и ввели в курс дела.
– Да, – со спокойной уверенностью сказала Елена. – Но имей в виду, Мэтт, если ты считаешь, что Дамон как-то участвует в том, чтобы не пускать ко мне Стефана, ты ошибаешься. Дамон не такой, как вам всем кажется. Той ночью он действительно пытался спасти Бонни. И он искренне обиделся, когда мы все на него набросились.
– По-моему, именно это называется «наличие мотива», – заметила Мередит.
– Нет. Это просто наличие характера. Это значит, что Дамон способен чувствовать и может заботиться о человеческих существах, – возразила Елена. – И он никогда не сделает Стефану ничего плохого, потому что… Потому что есть я. Он знает, что я почувствую.
– Почему же он тогда не отвечает мне? – подозрительно спросила Бонни.
– Может быть, потому, что при нашей последней встрече мы все смотрели на него исключительно с ненавистью, – как всегда честно, сказала Мередит.
– Скажи ему, что прошу у него прощения. Скажи ему, что я хочу поговорить с ним.
– Я чувствую себя спутником связи, – жалобно сказала Бонни, но было видно, что она вкладывает в каждый зов все силы и всю душу. Наконец она стала выглядеть как выжатый лимон.
В конце концов даже Елене пришлось признать, что это тупиковый путь.
– Может быть, он опомнится и сам позовет тебя? – предположила Бонни. – Например, завтра.
– Мы останемся с тобой на ночь, – сказала Мередит. – Бонни, я позвонила твоей сестре и сказала, что ты останешься у меня. Сейчас я позвоню своему папе и скажу, что остаюсь у тебя. Мэтт, тебя мы не приглашаем…
– Спасибо, – сухо сказал Мэтт. – Хотите, чтобы я пошел домой пешком?
– Нет, бери мою машину, – сказала Елена. – Только у меня просьба: подгони ее завтра рано утром. Не хочу, чтобы начались расспросы.
Девушки собирались провести ночь уютно, как в школьные времена, зарывшись в простыни и одеяла миссис Флауэрс (теперь понятно, почему она сегодня настирала так много простыней, – наверняка что-то знала, подумала Елена), сдвинув мебель к стенкам и соорудив на полу три самодельные постели. Они легли так, что головы их были рядом, а тела расходились в разные стороны, как спицы колеса.
«Итак, вот оно – пробуждение, – думала Елена. – Оно состоит в том, что я поняла: меня опять могут бросить. Как же я благодарна Мередит и Бонни, что они остались со мной! Это для меня настолько важно, что я даже не смогу им это передать».
