Она машинально подошла к компьютеру, чтобы сделать запись в дневнике. Но после нескольких первых слов опять расплакалась и была тайно рада, когда Мередит взяла ее за плечи и чуть ли не силой влила в нее стакан горячего молока с ванилью, корицей и мускатным орехом, а Бонни помогла ей устроиться в груде одеял, а потом взяла за руку и держала, пока она не заснула.
Мэтт засиделся у девушек допоздна; когда он отправился домой, солнце уже садилось. «Мчусь наперегонки с темнотой», – ни с того ни с сего подумал он, стараясь не отвлекаться на запах новой дорогой машины. Какой-то уголок его сознания продолжал напряженно работать. Он не хотел говорить этого девушкам, но в прощальном письме Стефана было что-то такое, что вызывало его беспокойство. Ему было важно удостовериться лишь в том, что в нем не говорит уязвленное самолюбие.
Почему Стефан ни разу не упомянул их? Старинных друзей Елены, ее нынешних друзей? Логично было бы предположить, что он вспомнит хотя бы про девушек – пусть даже от боли от предстоящего расставания он забыл про Мэтта.
Что-то еще? Да, было определенно что-то еще, но Мэтт никак не мог сообразить, что именно. Единственное, что почему-то лезло в голову, – это воспоминания из школы, из прошлого года и – да, мисс Хилден, преподавательнице английского.
Погрузившись в размышления, Мэтт, тем не менее, не терял бдительности. При езде по длинной однополосной дороге, которая вела прямо от общежития к Феллс-Черч, нельзя было вообще избежать Старого леса. Но Мэтт смотрел на дорогу и был начеку.
Упавшее дерево он увидел сразу после поворота, тут же ударил по тормозам и остановился как раз вовремя, подняв машину под углом примерно в девяносто градусов.
Пришлось задуматься.
Первой инстинктивной мыслью было позвонить Стефану. Этот сможет просто взять и убрать дерево с дороги. Но он достаточно быстро вспомнил, что это невозможно. Позвонить девушкам?
Это даже не обсуждалось. Тут был даже не столько вопрос мужского самолюбия, просто перед ним лежало толстое старое дерево. Даже если они возьмутся все вместе, оно не сдвинется с места. Оно слишком большое, слишком тяжелое.
И оно упало из Старого леса прямо поперек дороги, словно специально хотело отрезать путь от общежития к городу.
Мэтт осторожно опустил стекло со стороны водителя. Он всмотрелся в Старый лес, пытаясь найти корни дерева или – признался он себе – хоть какое-то движение, но не увидел ничего.
Корней не было видно, хотя дерево выглядело слишком здоровым, чтобы ни с того ни с сего упасть солнечным летним вечером. Ни ветра, ни дождя, ни молний, ни бобров. Ни лесорубов, подумал он мрачно.
Так. Канава справа от дороги неглубока, и крона дерева не достает до нее. Может быть, получится…
Движение.
Нет, не в лесу. На дереве, прямо перед ним. Листва дерева шевелилась, и явно не от ветра.
Увидев, что это, он не поверил собственным глазам. И это была первая проблема. Вторая состояла в том, что он сидел не в своем старом драндулете, а в машине Елены. Поэтому, отчаянно пытаясь закрыть окно, и не сводя глаз с этого существа, он никак не мог ткнуть в нужную кнопку.
И последняя проблема была в том, что эта тварь двигалась очень быстро. Слишком быстро, чтобы можно было поверить в реальность происходящего.
Следующее, что понял Мэтт: оно уже у окна машины и нападает, а он пытается отбиться.
Мэтт понятия не имел, что Елена показала Бонни на пикнике. Но только если это не малах, то что же тогда, черт возьми, это еще? Мэтт всю жизнь прожил у леса, но еще не видел ни одного насекомого, похожего на это.
Потому что это действительно было насекомое. Его кожа напоминала кору, но это было всего лишь средство маскировки. Когда оно билось о полуоткрытое окно – а Мэтт отбивался обеими руками – по звукам и ощущениям было ясно, что поверхность у него хитиновая. Оно было размером с его руку и могло летать, крутя усиками, как пропеллером, чего в теории не могло быть, и все-таки это насекомое застряло в окне прямо перед ним.
Строением оно больше всего напоминало не столько насекомое, сколько пиявку или кальмара. У него были длинные змееподобные усики, похожие на виноградную лозу, но только в палец толщиной; на них были присоски, под которыми угадывалось что-то твердое. Зубы. Один из усиков уже обвил шею Мэтта; парень почувствовал, как к нему что-то присосалось, и это было больно.
Лоза обвилась вокруг его горла в три или четыре кольца, и эти кольца сжимались. Мэтту пришлось задействовать одну руку для того, чтобы порвать усик, а второй, свободной рукой он продолжал молотить по безголовой твари – неожиданно оказалось, что у нее есть если не глаза, то, по крайней мере, рот. Как и все остальное тело твари, ее круглый рот был радиально-симметричен, и по его окружности равномерно располагались зубы. Но глубоко внутри этого круга, в который чудище уже затянуло его руку, Мэтт, к своему ужасу, разглядел пару острых клыков, достаточно больших, чтобы отхватить его палец.
Нет, только не это. Мэтт сжал руку в кулак в отчаянной попытке ударить ее изнутри.
Прилив адреналина, который он ощутил, позволил ему оторвать от своего горла сжимающийся усик, после чего отпали и присоски. Но теперь существо заглотало его вторую руку по локоть. Мэтт с трудом ударил по телу насекомого, ударил сильно, словно это была акула – вот кого еще оно ему напомнило.
Ему надо было вытащить руку. Он понял, что вслепую пытается оторвать нижнюю часть круглого рта, но всего лишь отодрал кусок экзоскелета, и тот упал ему на колени. А щупальца тем временем продолжали вертеться и колотиться о машину, пытаясь забраться внутрь. Рано или поздно оно поймет, что сможет протиснуться, всего лишь сложив эти мелькающие усики.
Что-то острое содрало кожу с костяшек пальцев. Клыки! Теперь рука Мэтта ушла в пасть существа почти по плечо. И хотя Мэтт сосредоточился только на том, как спастись, краешком сознания он задавался вопросом: а где у него желудок? Такой твари просто не может быть.
Руку надо было вытаскивать немедленно. Иначе он останется без руки – это так же точно, как если бы он засунул руку в измельчитель для мусора и нажал кнопку «пуск».
Он уже отстегнул ремень безопасности. Одним резким рывком он бросил свое тело вправо, на пассажирское сиденье. Он чувствовал, как зубы вонзаются в его руку, когда он вытаскивал ее. Мэтт видел длинные кровавые борозды, оставшиеся на руке. Это неважно. Важно только одно – освободить руку.
В этот миг другая рука отыскала кнопку управления окном, и Мэтт вдавил ее, вытаскивая запястье и ладонь из пасти твари как раз в тот момент, когда окно закрылось, придавив ее.
