Рыжий волк почти обезумел, он изгибался и крутился в коридоре, лязгая мощными челюстями. Но я видела то, чего не мог увидеть никто другой, — Алек боролся со своими звериными инстинктами, стараясь никому не причинить вреда. Он, разрываемый между невыносимым волчьим голодом и человеческим желанием не причинить вреда, кусал самого себя, во все стороны разлетались капли крови и клочки шерсти.
— Оставьте его! — закричала я, но никто не обратил на меня внимания, а может, никто просто не понимал по-английски.
Я выскочила в коридор. Мириам схватила меня за руку, пытаясь удержать, но я вырвалась и кинулась к Алеку.
Если он меня увидит, то скорее вспомнит себя. Может быть, я сумею заманить его туда, где не будет пассажиров и он никому не будет угрожать. Туда, где не будет искушения. Попытаться в любом случае стоит.
Но к нему успели подбежать раньше — Джордж, а с ним трое стюардов.
— Нет, не надо! — Я выставила вперед руку в беспомощной попытке остановить их.
Джордж то ли не услышал, то ли не слушал. Да и с какой стати? Он хороший морской офицер, пытающийся защитить людей на борту от опасности, которой вовсе не ожидал. Джордж бросился на рыжего волка, стараясь повалить его.
Рыжий волк не укусил Джорджа, но ударил его когтистой лапой, разодрав форму. Джордж закричал от боли.
О господи, теперь он что, тоже станет оборотнем? Нет, для этого нужно укусить. Но рваные раны от когтей сами по себе ужасны, а если рыжий волк учует кровь…
— Джордж! — Теперь в коридор выскочила и Мириам, стремившаяся защитить то ли меня, то ли Джорджа.
Я попыталась затолкать ее обратно в каюту — столпотворение здесь ни к чему, но все происходило слишком быстро.
Теперь на рыжего волка наступают стюарды, толкают его стульями и какой-то деревяшкой — то ли веслом, то ли чем, я не вижу, не могу сказать. Волк огрызается и приседает на задние лапы, готовый прыгнуть в любой миг. Напряжен каждый мускул. Самые отчаянные рискнули убежать, но остальные словно парализованы страхом.
Что произойдет, если его поймают? Что, если запрут в клетку, а на заре он превратится в Алека? Его тайну узнают, и я даже представить не могу весь этот ужас. И вдруг я понимаю, что сейчас случится непоправимое, — один из стюардов кидается вперед, сжимая в руках орудие, видимо вытащенное из пожарного ящика: большой красный топор.
— Нет! — Я откинула руку Мириам, ринулась вперед, перепрыгнула через одного из перепуганных пассажиров, лежащих на полу, и оказалась между рыжим волком и красным топором. Раскинув руки, я закричала: — Не трогайте его! Оставьте его в покое!
— Сумасшедшая девчонка! Уйди с дороги! — Стюард оттолкнул меня топорищем в бок.
Из меня вышибло дух, я рухнула на четвереньки.
Рыжий волк свирепо зарычал, и я поняла почему. Он решил, что стюард на меня напал. Алек помнил себя настолько, чтобы защищать меня даже в этом обличье.
Я пронзительно завизжала, предупреждая, но опоздала: рыжий волк перепрыгнул через меня и повалил стюарда на пол. Бесполезный топор стукнулся о пол.
— Пропустите меня! — прокричал мужской голос.
Я повернула голову и увидела бегущего к нам Говарда Марлоу в перекошенном пиджаке. Его лысая голова блестела от пота. В руке он держал что-то небольшое, серебристое, а когда подбежал ближе, я увидела, что это шприц.
Рядом со мной отчаянно закричал стюард — рыжий волк вонзил клыки в его горло. Хлынула кровь, такая горячая, что дымилась, крики стюарда перешли в гротескный клокочущий звук. Но еще страшнее стало, когда он вообще замолчал.
— Нет! — Теперь я обращалась к Алеку — к Алеку, который мог меня услышать. Я пыталась говорить ровным голосом, хотя так сильно дрожала, что не могла подняться на ноги. — Хватит, хватит. Все в порядке. Никто не должен пострадать.
Рыжий волк поднял голову от своей жертвы и уставился на меня. Из его пасти капала кровь, а взгляд золотисто-зеленых глаз был звериным — жестким, отражавшим свет, как зеркало.
Если бы можно было назвать его по имени, это бы помогло, но я не могла. Если есть хоть один шанс сохранить тайну Алека, я обязана его использовать.
Все еще на коленях, я подползла к нему ближе. Теперь рыжий волк находился всего в нескольких дюймах от меня. Он стоял неподвижно, его массивное тело сотрясалось от едва сдерживаемой энергии и голода. Я чувствовала на шее жаркое дыхание волка.
За моей спиной мистер Марлоу подкрадывался все ближе. Я не отводила взгляда от волка, желая, чтобы он смотрел только на меня.
— Помни, — прошептала я. — Помни.
На какой-то краткий миг волчьи глаза стали человеческими, на меня снова смотрел Алек…
Мистер Марлоу резко опустил шприц, всадив иглу в волчью плоть. Волк завыл ужасным, жутким воем, ударился о стену и рухнул. Я привалилась к ноге мистера Марлоу, ослабев от облегчения.
— Транквилизатор, — объяснил мистер Марлоу. Он тяжело дышал. — Это его вырубило, он будет спать и после рассвета. Я держу его под рукой на крайний случай.
— Что все это значит? — требовательно спросил Джордж, уже овладевший собой. Хотя, двигая раненой рукой, он морщился, все же сумел поправить на себе форму и снова выглядел как офицер, несущий службу на корабле.
Мистер Марлоу попытался улыбнуться, но это не помогло.
— Все уже под контролем, лейтенант. Займитесь раненым, а зверя оставьте мне.
— Так это ваш пес? — Джордж показал на спящего волка. — Вы притащили опасное животное на корабль и даже не держите его в вольере? Это против правил, сэр.
— Я приношу самые искренние извинения, — сказал мистер Марлоу. — Разумеется, я возмещу любой ущерб… — Он замолчал, увидев стюардов, окруживших своего пострадавшего товарища.
Они не делали ничего, чтобы помочь ему, — дураки, что ли? Его немедленно нужно доставить к врачу! Боже милостивый, Алек его укусил, а это значит, что сейчас он станет оборотнем, если только…
Один из стюардов снял свой китель и накрыл им лицо пострадавшего. Он мертв.
Алек сам предпочел бы умереть, чем сотворить такое с другим человеком, но теперь уже поздно. Этот человек погиб, потому что Алек пытался защитить меня.
Этого возместить нельзя. Он стал убийцей, как боялся всегда.
Мистер Марлоу пытался подобрать нужные слова:
— Я… я понимаю, что отвечаю за этого пса. Беру всю вину на себя. Разумеется, я выплачу любой штраф или гражданский иск…
— Вы что, пытаетесь подкупить меня, сэр? — Джордж выпрямился во весь рост. — Пусть я всего лишь седьмой лейтенант на этом корабле, но, надеюсь, человек я честный.
— Ни в коем случае! Я только хотел все исправить.
— Это уже невозможно исправить, сэр, — отрезал Джордж. — И поэтому сейчас мы вышвырнем вашего свирепого пса за борт.
