– Что ж, теперь можете возвращаться к празднованию. И если кто-нибудь из вас начнет чувствовать себя подавленно, пожалуйста, звоните в участок. Особенно девушки – намного более подвержены эмоциональному неспокойствию.
Брайан кивает, за что получает от Лейлы толчок по ребрам.
– Ты собираешься его открывать? – спрашивает Лейла, поворачиваясь ко мне и взглядом указывая на желтый конверт в моих руках. Я замечаю, как офицер Сполдинг остановился на полпути к двери.
Когда я не делаю ни малейшего движения, чтобы распечатать его, она вырывает его у меня из рук.
– Можно мне? – упрашивает она, смотря на меня в ожидании разрешения.
– Валяй, – отвечаю я, и она радостно разрывает конверт и вытаскивает плотную цвета слоновой кости карточку.
– О Господи! – визжит она, читая про себя.
– Не хочешь поделиться с классом? – спрашивает Брайан с усмешкой.
– Точно, прости. Тут написано, что мы все приглашены семьей Рида и Ребекки в эти выходные на их винный завод – для получночной экскурсии.
Глаза Лейлы горят – она совершенно ясно рада перспективе выходных в компании ее идола Ребекки. Но вот меня идея провести ночь на территории Кира наполняет страхом.
– Дай взглянуть, – говорю я, вытягивая у нее карточку.
Конечно же, тем же красивым почерком, что и на самом конверте, написано: «Кому: Брайану и Кайли. А также: Лейле, Шанталь, Николь, Ною, Мэдисон. Семья Сойер с удовольствием насладится вашей компанией в уикэнд на винном заводе "Зеркало".»
Я смотрю на приглашение.
– Почему они просто не пригласили нас по электронной почте, как нормальные люди? Или не спросили лично?
– А я думаю, посылать бумажные письма – это круто, – возражает Лейла, на ее щеках румянец. – Никто больше так не делает. Очень стильно.
– Ага, но потом они написали «А также», и это разрушило всю иллюзию. Это все е-мейловские штучки.
Я знаю, что кажусь раздраженной, некая раздражающая комбинация ноющей ученицы и ее требовательного учителя.
– А меня все устраивает – отвечает Лейла. – Зато теперь я знаю, что тоже приглашена.
– Звучит весело, – говорит офицер Сполдинг, одна его рука на ручке двери. – Мне бы тоже не помешало отправиться в отпуск.
Он кивает и выходит. Все немного расслабляются после хлопка входной двери.
– Странный он, – замечает мистер Морган, возвращаясь к своим фисташкам.
– Странный? – эхом отзывается миссис Морган. – Скорее сексист. Та чушь, что девушки более хрупкие. Господь, сколько ему лет?
– Да ладно, Лиза. Думаю, замечательно, что полиция проверяет детей. Лучше безопасность, чем сожаление, так ведь? – Он засовывает орешек в рот, не обращая внимания на то, как на него смотрит жена.
Я едва слушаю. Могу лишь думать об ужасающей перспективе грядущих выходных. Кир, должно быть, пригласил всех, о ком он думает, как о подозреваемых. Он причислил меня к этой группе, но точно не знает, кто я, и, должно быть, думает, что выходные вдалеке от внешнего мира помогут ему это понять.
Я проскальзываю в ванную комнату, где спешно проверяю электронную почту на телефоне Кайли. Еще один участник торгов выставил свое предложение по книге, и цена уже возросла до 75 000$. Я позвоню, Люсии так скоро, как выдастся возможность, и дам ей все детали. Надо надеяться, ее компьютерщик сможет отследить адреса электронной почты.
Мне нужно доказать, что Рид это Кир, и как можно быстрее. До поездки на винный завод. Если я наверняка идентифицирую Кира прежде, чем мы уедем, я могла бы использовать ночную поездку в свою пользу. Мы будем далеко от ковена.
Далеко от любого, кого Кир может попросить о помощи.
Уже позже, когда мы все вместе едим яблочный пирог, я понимаю, что на конверте не было ни печати, ни адреса. Он должен был быть вручен лично.
Мой величайший враг стоял на крыльце Морганов, в абсолютной близости от людей, которых я люблю и которые мне небезразличны.
От этой мысли через меня проходит дрожь гнева.
Смех Николь – первое, что я слышу, когда мы с Эхо переступаем порог дома Мэдисон на пятничное заседание комитета танцев. Я уже знаю, что увижу, прежде чем захожу в отделанную деревом обеденную комнату.
Николь сидит в дюймах от Ноя, прильнув к нему, обнимая за талию, чтобы увеличить впечатление от своего декольте. Конечно, ее кофточка с низким вырезом и обтягивающая, и я вижу, что его взгляд притягивает открывающийся вид, а потом он поднимает глаза и видит меня. Я не упускаю румянец, заливающий его шею. Предатель, думаю я, зная, что веду себя неразумно.
– О, Кайли. Наконец можем начать. – Мэдисон передвигает бумаги перед собой.
Откашливаюсь.
– Я пригласила Эхо присоединиться к нашему комитету, – говорю ей. – Она очень вдохновилась нашей фреской.
Не могу понять взгляд Мэдисон, направленный на меня. Она сердится, что я без предупреждения привела Эхо? Но это длится всего мгновение, потом она широко улыбается.
– Конечно. Добро пожаловать, Эхо. Садитесь.
Между Ридом и Ребеккой единственные свободные места. Я чувствую взгляд Рида, пока мы шагаем к стульям, и тихо благодарю Эхо, когда она опускается на следующее после Рида место. Концентрируюсь на утешительной тяжести ножа, засунутого, как обычно, в сапоги до колена, которые я ношу всю неделю с того злополучного концерта на Острове Сокровищ.
Лейла через стол смотрит на меня, потом на Ноя, потом снова на меня, словно она на теннисном матче. Очень тонко, Лейла, думаю я, но я все же тронута ее беспокойством и вынуждаю себя улыбнуться посильнее, будто во всем этом чертовом мире у меня нет ни единой причины беспокоиться.
Но как же трудно быть так близко к Ною. Я пытаюсь смотреть куда угодно, но мои глаза постоянно дрейфуют к нему, моему истинному северу.
– Рада начать нашу встречу с объявления, – Мэдисон говорит мягко, но все разговоры прекращаются, все внимание направлено на нее. Надо отдать ей должное – теперь она уверена, чего нельзя было сказать о ней тогда, когда она только приняла на себя ответственность за комитет.
– Ребекка необычайно помогла мне. Раньше, в своей старой школе в Сономе, она устраивала вечеринки. Рада объявить, что с этого момента она сопредседатель комитета. Мой заместитель командующего, так сказать. – Мэдисон, сияя, улыбается Ребекке.
Ребекка, со своей стороны, определенно оживилась от внимания Мэдисон. Она держит свое гибкое тело прямо, выгибая спину, как балерина или кошка, желающая, чтобы ее погладили.
– Не значит ли «сопредседатель», что она твой партнер? – спрашивает Николь. – А не заместитель командующего?
