Конечно нет! Я первый раз об этом слышу. Ренхен мы не проходили ни по одному предмету, потому что он не входит в содружество. Я знаю, что Магитар является артефактом для магов благодаря своему сердцу. У него именно сердце, а не ядро как у других планет. Оно бьется, тем самым распуская живую энергию по жилам, отходящим от него к магитарианской земле. Что касается Ренхена… Я думаю, если бы и там было сердце вместо ядра, Эдди бы мне рассказал. Тем не менее, я отрицательно помотала головой, отвечая на вопрос Йенса. Йенс кивнул и снова стал рыться в этом ящике.
— А почему она, — я кивнула в сторону не подающей признаков жизни Милены, — просто не сбежит куда-нибудь, на тот же Ренхен, если она уже достигла высшего уровня и способна строить порталы на такие расстояния?
— Она достигла нужного уровня не так давно, и только благодаря своим, скажем так, тайным работодателям. И все это время находится под их пристальным вниманием. Вряд ли ей удастся скрыться. Милена слишком умна, чтобы этого не понимать…
Комплимент, отпущенный Йенсом относительно ума своей бывшей любовницы, резанул ухо, и я решила перевести тему.
— Правильно я поняла? — решила я уточнить. — Сегодня ночью ты пробрался сюда тайком и развешал здесь все эти деревянные артефакты для того, чтобы Милена смогла построить портал в эту…комнату?
Йенс кивнул.
— И где мы?
— Я узнал про аварха, — после некоторой паузы заговорил Йенс, оставляя мой вопрос без ответа, — вечером, когда мы с Эдом отменили ваши индивидуальные занятия, и ты увидела Милену в лесу, мы перемещались в герехтайтский хрон информации. Мы влезли в такие дебри древней информации, что даже страшно вспомнить. Тем не менее, оказалось, что несколько десятков тысяч лет назад авархи имели хозяев. Нет, не так. Они всегда оставались свободными, живя в лесу, но с людьми были дружны. Люди уважали их, признавая превосходство авархов, а те, в свою очередь, выбирали себе человека, которого считала чистым и достойным. Вроде хозяина. Эта самка выбрала тебя.
— Что? — не поняла я.
— Своим жестом она дала понять, что считает тебя достойной и чистой. Теперь она — твой друг и помощник. Ты как бы ее хозяин без права приказывать. Это сложно с одной стороны. А с другой — понятно.
Я кивнула. Действительно, вроде понятно…а может и нет.
— А почему она выбрала меня? Ты же тоже там был.
Йенс посмотрел на меня, как на дуру.
— Ника, меня сложно назвать чистым…
Здесь я вынуждена согласиться… Только за последние пару дней он несколько раз нарушал законы Герехтайта. И что-то мне подсказывает, что ему доводилось даже убивать. А уж о чистоте помыслов Йенса можно даже и не мечтать. Но разве я сама так уж чиста?
— Нашел, — радостно сказал Йенс, доставая из ячейки какую-то серебристую трубку, и подошел ко мне, улыбаясь.
— Что это? — спросила я, кивнув на палочку в его руке.
— Твой меморал. Мы в тайном хранилище.
ГЛАВА 18
Я, молча, смотрела на эту небольшую трубочку, пытаясь осознать, что в ней хранятся мои реальные воспоминания.
— Ты же просила вернуть тебе воспоминания? — уточнил немного встревоженный моей молчаливой реакцией Йенс.
Я кивнула. Йенс кивнул в ответ и скомандовал:
— Пойдем, у нас мало времени. Твоя иллюзия способна валить вулисков, но памяти у нее нет, и если кто-то с тобой заговорит… получится нехорошо.
Не очень радостная новость… Хотя то, что в тех дебрях можно с кем-то встретиться, очень маловероятно.
Йенс подвел меня к стеклянной двери, за которой находилась маленькая комнатка с узкой кушеткой, возле которой стоял стол с какими-то не внушающими доверия инструментами: шприцы, присоски с проводками, иглы…
Йенс открыл дверь, приложив свою руку к сенсорному замку, и вошел внутрь, я же осталась подпирать стену возле входа в эту пыточную.
— Сейчас я усыплю тебя уколом — нам нужен глубокий сон — и ты вспомнишь забытое. Я только подключу поморд, дай мне пару минут.
Я сложила руки на груди и стала осматриваться, боясь пока заходить внутрь. Мой взгляд привлекла одна небольшая ячейка. На всех остальных была указана одна буква. Судя по тому, что мой меморал Йенс достал из ячейки, которую украшала буква «В», эти буквы означали первую букву фамилии человека, которому меморалы принадлежат. На этой ячейке было написано целое слово. Я подошла поближе, и не сдержала удивленного «Ого».
— Что «Ого»? — выглянул из комнатки Йенс.
— На этой ячейке написано «Ренхай», — ответила я, продолжая пялиться на надпись.
— Так звучит «Ренхен» на вашем языке?
— Что это значит? — спросила я вместо ответа.
— Понятия не имею, — ответил Йенс, выглядывая из пыточной. — Сейчас у нас нет на это времени, иди сюда.
Я была уже настолько в шоке, в панике, в ужасе… И в то же время, казалось, мне уже абсолютно все равно, что со мной будет происходить дальше! Столько информации, столько событий, что мой мозг, похоже, отказывается функционировать. А я ведь просто пыталась не допустить расстрела невиновных людей в здании Мекроса, преследуя вооруженного парня… Кажется, с того первого подслушанного мной разговора Регнера с Айсером прошла целая вечность.
Я послушно легла на кушетку и закрыла глаза, не желая видеть, что именно Йенс будет творить со мной. А он, тем временем, быстро закатал рукав моего кителя, и я почувствовала укол в запястье. Мгновенно на меня накатила жуткая слабость, и если бы я не лежала, то точно упала бы. Последнее, что я помню, — легкое прикосновение к моей щеке. Потом пустота…
Я очнулась после глубоко сна выспавшейся и довольной. Открыв глаза, увидела всматривающегося в мое лицо Йенса и подскочила так резко, что даже голова закружилась. Встревоженный Йенс поддержал меня за затылок, укладывая обратно на кушетку.
— Не спеши, — сказал Регнер, — тебе надо полежать минутку.
И я вспомнила, где я нахожусь, и почему я здесь. Йенс собирался вернуть мне воспоминания… О чем? О себе… Великий! Я все помню! Я помню, как он вошел первый раз в нашу квартиру, и я, будучи совсем другим человеком до выдуманного изнасилования, встретила его широкой улыбкой и теплыми дружескими объятиями… Я помню, как он помогал мне готовиться к вступительным на консульское, и как мы вместе проводили вечера, смотря запрещенные фильмы неизвестного происхождения, и Матрицу я посмотрела именно с ним! Помню, как Йенс забрал меня из академии, где утром этого дня проходил день открытых дверей. Помню, как он улыбнулся и спросил «Как прошел твой день»? Потом мы заехали в одну из городских кафешек пообедать, так как я пожаловалась на то, что нас не покормили в кампусе. Помню наш диалог дословно:
— Я обожаю мясо на гриле, жаль, что мы с Эдом перестали выбираться в лес… а в городских кафешках запрещен живой огонь.
— Я знаю одно замечательное место, — ответил мне Регнер три года назад, — тебе там понравится. И мясо на гриле там есть. Обязательно съездим, когда у Эддона будет выходной.
Подошел официант, и Йенс заказал себе коктейль со сливками и тертым шоколадом.
— Первый раз слышу. Это вкусно?
— Попробуй, — ответил мне Йенс, улыбаясь.
И я заказала такой же для себя в первый раз. Точно помню, что в первый…
Но, в то же время… Я отчетливо помню, как на втором свидании с Алексом он заказал такой коктейль, и мне понравилось… Помню и его мерзкие руки на моем теле, его отвратительные губы, скользящие по моей шее. И помню нежные и теплые руки Йенса на своей спине и в волосах! Великий! Какой стыд… Мы смотрели вторую часть «Матрицы», и спорили о том, свяжется ли Пифия с Нео. В какой-то момент спор перерос в перепалку с киданием попкорна, и Йенсу пришлось скрутить мне руки за спиной, повалив на диван в нашей маленькой гостиной… И я его поцеловала! Великий, я сама его поцеловала… А он ответил. Он отпустил мои руки, приподнял меня и усадил на свои колени лицом к себе, впиваясь в меня губами. Одна его рука блуждала по моей спине, вторая запуталась в волосах. Это продолжалось, пока не скрипнула входная дверь, и Эд не крикнул, что вернулся. Я, сгорая со стыда, скрылась в своей комнате, а утром Йенса уже не было… Эд сказал, что его вызвали раньше времени.
