Жалко ли мне было бывшего возлюбленного? Не могу сказать однозначно. Чувства и ощущения словно замерзли внутри меня. На поверхности остался какой-то странный, словно научный интерес: смогу или нет?
Постояв несколько секунд над поверженными противниками, чтобы убедиться в их полной отключке, я метнула отчаянный взгляд на двери. Пробовать делать что-то самой? Или смотаться проведать командора? Все же он опытнее меня в подобных делах. А я легко могу ошибиться, и даже этого не замечу.
После некоторых раздумий победило все же чувство самосохранения. И я бросилась вон из комнаты отдыха, чтобы проверить состояние командора. Если Кин еще не очнулся… В этом месте мои мысли запнулись. Если командору настолько плохо, что он еще без сознания, тогда придется, наверное, самой пытаться связаться хоть с кем-то. Если честно, то я во время обучения у Райнерро представляла, как самостоятельно свяжусь с Мираком. И как арлинт удивится. Но этот вариант отпал сам собой. Мирак валялся у меня за спиной, отдыхая на теле своего подельника. Связываться было не с кем. У меня начала болеть голова. То ли последствия удара током. То ли слишком много потрясений на одну меня.
Далеко мне бежать не пришлось. Стоило только выскочить из ниши, как я едва не сшибла Кина с ног. От столкновения в глазах у меня замелькали мелкие искорки, а килл зашатался, как пьяный. Мы вцепились в друг друга в попытке удержать равновесие. И на меня неожиданно накатило такое облегчение, словно все приключения уже позади, а мы находимся на пути к дому.
— Как ты, Кара? — Голос командора хрипел невозможно. Я с трудом разобрала слова.
— Цела. Но перетрусила знатно.
Я облегченно уткнулась лицом Старффу в грудь. И даже с наслаждением повозила по ней носом. Ткань форменного комбинезона оказалась шершавой и жесткой. А выглядела, словно обычное полотно.
— Прости. Я не думал, что втяну тебя в такие приключения. Думал, что вход «с тыла» для нас безопасен. А оказалось, что нас просчитали и тут. Вернее, меня просчитали.
Под моей щекой билось сильное сердце Кина, и ритм его был пугающе неравномерен.
— Кин…
Килл насмешливо хмыкнул, перебивая меня:
— О! Стоило попасть под электрический разряд, чтобы ты начала называть меня по имени!
Я возмутилась:
— Я тебя сейчас еще раз под напряжение суну, если ты не прекратишь ерничать! Мы черт знает где, и черт знает у кого! А ты!..
Тело Старффа под моими ладонями напряглось:
— Ты права, Кара. А я что-то раскис. Наверное, мне досталось гораздо больше, чем я предполагаю.
Кин отстранил меня, одновременно оглядывая коридор, и я с сожалением вздохнула:
— Они оба сейчас без сознания. Фарна я оглушила какой-то фигней под названием «шунтер». А Мирака… — Мой голос невольно дрогнул. Не такая уж я и бесчувственная, как оказалось. — Мирака я попросту треснула этим шунтером по голове, как дубинкой.
Старфф хмыкнул. А я вскинулась:
— Что? Нас не учили в академии пользоваться оружием. А на ходу я не смогла разобраться с его управлением. Я вообще первый раз в жизни слышу такое название.
— Шунтер — силовой излучатель. Без разницы: ударишь ты врага по голове битой или запустишь шунтер. Эффект одинаковый. Разве что битой проще проломить черепушку врагу. Пошли, нужно их связать, пока не очухались. И я не понял, этот Мирак — тот самый, о котором я наводил справки?
— Угу.
Я нехотя отлипла от теплого мужского тела и позволила Кину развернуть меня в сторону ниши. И мгновенно оцепенела от ужаса.
На выходе из ниши стоял, пошатываясь фарн. И целился в нас из бластера.
Когда-то я сравнила взгляд Кина с оружейным прицелом. Тогда мне действительно казалось, что нет ничего страшнее его прищуренных глаз. Я ошибалась. Сейчас, глядя на красный глазок, тлеющий на конце несущей смерть трубки, я ощутила, как затылок мне лижет ледяное дыхание вечности.
Умирать не хотелось. До дрожи в коленях и звона в ушах. Вот только что можно было поделать в сложившейся ситуации? Мы с Кином попались как дети за воровством сладких пряников. Хотя, при чем тут Кин? Это я лажанулась по полной программе. Почему сразу не подумала о том, что и фарн, и арлинт не убиты, а значит очухаются рано иди поздно, я и сама не знала. Фарн очухался рано. На нашу с Кином беду.
— Фарн, — Кин говорил медленно и тихо, чтобы ненароком не спровоцировать противника, — отпусти девочку. Она тут из-за моей прихоти и гордыни. И никаким боком в делах Альянса не замешана.
Удивительно, фарн с трудом стоял на ногах, и для большей устойчивости прислонился к дверному косяку. Но руки его при этом совсем не дрожали. Я бы восхитилась его выучке, если бы мерзавец не целился в нас.
— Что такого есть в этой девке, что вы оба с арлинтом готовы за нее сдохнуть? — Фарн сплюнул на пол и мерзко осклабился: — Меня уже так и подмывает содрать с нее тряпки и проверить чем таким она отличается от других баб!
От этих слов командор пришел в ярость. Нет, он не бесновался и не орал, не бросился грудью на бластер. Но мне стало холодно от физически ощутимых волн злости, исходящих от килла. А по позвоночнику вниз вообще пробегал разряд за разрядом.
— Понятия не имею, о каком таком арлинте ты ведешь речь! И мне это не интересно! А вот лично ты ее точно не получишь! Если понадобится, я голыми руками тебе башку откручу! Но к ней ты даже не прикоснешься!
Чего добивался Кин таким провокационным заявлением? Не знаю. С моей точки зрения глупо дразнить того, у кого в руках бластер. Но Кин — это Кин. И у него совершенно иная, отличная, от моей логика. Лично я бы никогда не выпустила из рук оружие, если бы оно у меня было. А фарн неожиданно ухмыльнулся, услышав такое провокационное заявление. Задиристо, но без злости. И фасеточные глаза, доставшиеся ему от предков-инсектов, странно блеснули.
— Голыми руками, говоришь? А ты ж на ногах после импульса еле держишься!
— А вот это уже не твое дело, фарн!
Кин говорил с таким уверенным превосходством, что, если бы я не видела своими глазами, каких усилий стоит ему держаться на ногах, то безоговорочно бы поверила в его будущую победу. Фарн тоже услышал главенствующие нотки в голосе противника. Но, как ни удивительно, не разозлился. А сделал то, чего я никак не ожидала: отбросил в сторону бластер и медленно закатал рукава потрепанного спецовочного комбинезона неизвестного мне происхождения:
— Не мое говоришь? Ну, сейчас посмотрим, чье. Девчонка достанется тому, кто победитель!
С этими словами фарн ринулся вперед. Я даже пикнуть не успела, как Кин отшвырнул меня в сторону. И завязалась драка, банальная, как черствая горбушка хлеба. В мельтешении рук и ног сложно было понять кто кого. То ли фарн одолевал командора, то ли Кин брал верх над противником.
Стремясь уберечь от столкновения с фарном, Кин отбросил меня в сторону с силой, чуть большей, чем было необходимо на самом деле. И я довольно чувствительно приложилась головой о стенку, на несколько секунд полностью утратив ориентацию. А когда зрение и способность рассуждать связно вернулись…
Проклятущий фарн верно оценил состояние командора. Кин слабел на глазах. Ему и так досталось, еще и фарн через раз бил его по голове. И вскоре даже мне стало ясно, что ему в этой драке не победить.
Наверное, правду говорят, что все бабы — дуры, и нам только дай повод кого-то пожалеть. Я так точно подпадаю под эту категорию. Потому что при виде разбитого лица Старффа и его движений, с каждым мигом становящихся все более и более неуверенными, я испытывала острые приступы жалости. И отнюдь не к себе. Мне было жаль килла. Хоть и гад он, но уже ставший родным гад, да и вступился за меня, заранее зная, что ему не одержать верх. Старфф, с его опытом, просто не мог ошибиться в оценке своих сил и способностей. А значит, ради меня вступил в заведомо проигрышный бой.
Драка постепенно превращалась в избиение командора. Килл все реже и реже атаковал противника, все больше уходя в глухую защиту. Да и защита эта, как мне казалось, от удара к удару была все слабее. Я в отчаянии оглянулась по сторонам. Что делать? Почему первым очухался проклятый фарн, а не Мирак? Наверное, с арлинтом таких проблем бы не было. Наверное…
