верительные грамоты, то — се… Так можно и неделю выгадать.
Рамер аж поперхнулся.
— Тебя младший Монтрез покусал? Уж больно идеи похожи. — он отдышался, покрутил головой. Зачем-то посмотрел в окно — над парком медленно поднималось ярко-рыжее солнце, трогая белоснежные башни резиденции и окрашивая их в разные цвета: от оранжевого до сине-зеленого. Красиво было до щемящей боли под ребрами.
— Нет, друг. И не потому, что мне жаль старого проходимца Каспера. Когда речь идет о благе Империи, мне никого не жаль. Но если есть хоть малейший шанс избежать войны… или хотя бы оттянуть ее — мы должны им воспользоваться. Убийство посла лишает нас этих шансов с гарантией. Мне жаль идеи, но — придумай другую. Можно такую же безумную, разрешаю.
— Покушение на Императора, — неожиданно для себя брякнул генерал. Сказал — и сам перепугался, чуть не до мокрых штанов — но слово уже было сказано, в карман не спрячешь.
— Идиотизм, — Рамер вцепился взглядом в жесткое, словно топором вырубленное лицо генерала, серые глаза встретились с карими и — словно молнией прошило… в воздухе отчетливо запахло безумием, — Только, Арк… Чтобы все серьезно. Вообще серьезно. Сможем?
— Огненный шар. Паника. Оцепление. Пол крыла выгорело…
— Эвакуация. Патрули.
— Облавы в городе.
— Половина дворян в Лонгери… Заодно и на предмет шпионажа в пользу Фиоля потрясем.
— Вешать будем?
— Будем! Неужели у нас не найдется, кого повесить. Я сходу десяток назову.
— Хватит троих. Но только таких, чтобы точно были лишними. При любом раскладе, даже самом неблагоприятном.
Электрическая нить, связавшая два шальных взгляда, потихоньку остывала. Император и генерал смогли их разорвать не без усилий, и, не сговариваясь, уставились на Альсору, где в тумане уже исчезала Небесная Гавань.
— Ну вот и мы стали заговорщиками, — обронил генерал, — всю жизнь был уверен, что не сподоблюсь.
— Не-е, — протянул Рамер. — Тут ты не прав. Заговоры — это то, что против законной власти. А у нас — за.
— И как это называется?
— А демоны знают… Да не все ли равно, лишь бы сработало.
— Интрига, — вспомнил генерал и пояснил в ответ на вопросительный взгляд Повелителя, — я вспомнил. Это называется — интрига.
В Кайоре Алета не видела такого забавного выверта конструкторской мысли, как круглая печь, обложенная узорной плиткой. Там в богатых домах клали камины — больше для красоты, а вообще-то, в ходу были грелки, часто с амулетом внутри, чтобы нагреть постель в стылые зимние дни — и все.
Больше думали о том, как спастись от жары…
Но здесь чаще бывало холодно. И сейчас девушка протягивала ледяные пальцы к печке. Прикасаться к ней не стоило — топили ранним утром, еще до света, и сейчас был самый жар — так что чувствовалось даже на расстоянии нескольких локтей.
Но этот жар не мог согреть девушку. Потому что ее колотила нервная дрожь, ничего общего с холодом не имеющая.
Она испугалась. Конкретно, так, испугалась. Хорошо, на всю жизнь заикой не сделалось.
Дома, конечно, бывало всякое. И огненные шары под окнами взрывались, и мостовые после этого мыли. Но вот так, посреди сладчайшего утреннего сна, чуть не слететь с кровати от того, что аж пол подвинулся…
Магический светильник, конечно, сразу же потух. Плохо соображая, в чем дело, баронесса, путаясь в одеяле, осторожно заглянула в окно, стараясь на показываться в проеме — уж это сидело в ней крепко, никаким шоком не выбьешь.
Ощутимо тянуло гарью, кислым дымом. Слышались крики — и по делу (отдавали приказы водным магам), и истеричные. Истерика, похоже, была не только у дам — сильный пол вопил ничуть не хуже, требуя объяснить, немедленно прекратить и "за все ответить"…
Полыхало южное крыло, где находились приемные залы (большой и малый), зал, где заседали Совет Лордов, Совет Магов и еще какие-то жутко важные господа и… находились жилые покои императора.
И именно оттуда валил густой столб черного дыма, тянуло противным запахом и раздавались самые пронзительные вопли.
Туда же бежали люди — полуодетые, растрепанные, в панике. Кто-то, кажется, умудрился свалиться в Альсору. Плохо стало?
Неудивительно, вообще-то. Алете и самой стало плохо, когда она поняла, что все это означает. Если что-то случилось с Императором… Он не женат, детей нет. Других наследников не имеется — династия Дженга не особенно плодовита, так ее магически защитили от лишних заговорщиков… на свою голову.
Кто возьмет в руки власть, если случилось самое страшное? Совет Лордов? У него нет таких полномочий. Скучные уроки по государственному устройству Алета, в основном, пропускала, сбегая в город, но кое что в голове зацепилось. Не иначе — чудом, самокритично подумала девушка.
Если Императора нет в живых, то власть берет Регент, которого поддержит большинство в Совете Лордов. То есть… да, практически, любой высокородный, у кого хватит наглости и денег подкупить двадцать два лорда.
Не самых бедных лорда. У нее бы, кстати, денег хватило, только… покупать ведь не обязательно деньгами. Подлог, шантаж, обман — все в суп, все пригодится.
Так что — это переворот? Если да, то дворец ей больше не защита. Нужно бежать как можно скорее и как можно дальше, в Монтрез, а оттуда…
Замуж нужно, неожиданно подумалось Алете. Замужнюю даму Священный Кесар не возьмет, хоть с каким приданым. Он же не только правитель, но и живое воплощение Бога на земле. Значит, не может разделить ложе с "оскверненной" женщиной, это оскорбление Неба…
Она едва успела накинуть халат и затянуть пояс, когда в комнату, буквально, ворвались гвардейцы. Именно гвардейцы, не "серые".
У одного на руках висела Аней и верещала так, что в комнате мгновенно воцарился жуткий бардак.
Рослые парни, не церемонясь, швырнули Алету лицом к стене и довольно бесцеремонно обыскали.
— Господа, — сделала попытку баронесса, — может быть
