провести их с тобой. И как стал ненавидеть дхарговы обстоятельства, разлучающие нас. А когда Дез выкрал тебя из дома в Ахшере, когда я осознал, ЧТО он мог с тобой сделать и как посмел покуситься на то, что представляет для меня главную ценность, потерял контроль. Там, во дворце, от которого на лиесы вокруг несло страстью и возбуждением, на свободу вырвалась чистая сила, о глубине всей мощи которой раньше и не подозревал. А уж увидев тебя в объятиях той… девки, был готов разорвать на куски. Я уничтожил всех. Всех, кто находился в пределах дворца. Никто не смел прикасаться к тому, что по праву мое, тем более ощущать те твои эмоции, что принадлежат только мне, и после этого остаться в живых.
Да, от такого признания мурашки шли по коже. Сама по себе подобная открытость редка среди мужчин, и то, что раньше Рей ни с кем не разговаривал на эту тему, можно не сомневаться. И уж тем более то, что высший делился самым сокровенным, говорило о высочайшей степени доверия. Он будто снимал кожу, обнажаясь и оставляя безоружным самого сильного и смертоносного хищника в этом мире. Будь во мне хоть капля зла, сейчас самый момент ударить и уничтожить монстра в человеческом обличии. Но я была предана ему до самой смерти, а за такое признание заранее прощала все его вспышки ревности, смирялась с маниакальной опекой и готова пожертвовать собой ради того пламени любви, который удалось разжечь в его сердце. Я, как никто, понимала все порывы, что им двигали, все терзания, изматывающие его душу и, порой, доводящие до исступления. Он любил искренне, глубоко, преданно, и, осознавая это, впадал в паническое состояние от одной мысли, что со мной что-нибудь случится. А еще до потери пульса опасался, что разлюблю его. Этот страх сидел глубоко, настолько, что он сам до конца не осознавал причину. И все из-за того, что я человек, продолжительность жизни которого всего лишь миг, по сравнению с практически вечным существованием демонов. Рей заранее, до дрожи в коленях, панически боялся момента, когда возраст возьмет свое и я навсегда его покину.
— Рей, не нужно так себя изводить. У нас с тобой впереди много долгих лет счастья. Зачем омрачать их мыслями о смерти? Я никогда тебя не оставлю. Веришь мне?
— Я и сам никуда тебя не отпущу! — демон осыпал мое лицо нежными поцелуями, — ты права, я найду способ обмануть время. А если случится непоправимое, то последую за тобой и за грань.
Ну вот! — от переизбытка чувств, по щекам полились непрошенные слезы. — Как в таком опасном существе таится столько нежности и заботы? Еще пару минут назад был беспощадным монстром, готовым голыми руками разорвать на куски любого, кто посмотрит в мою сторону, а сейчас — кроткий лев, тающий от ласки и любви.
Собрав губами слезинки, проложившие соленые дорожки на щеках, Рей подхватил меня на руки и переместился к кровати. На этот раз даже одежда не пострадала, потому как демон с величайшей осторожностью принялся меня раздевать, целуя при этом каждый освободившийся от плена ткани участок кожи. Особенное внимание он уделял тем местам, где еще сохранились следы ночной страсти. Будто бы извиняясь за несдержанность, Рей действовал бережно и аккуратно, чутко реагируя на каждый отклик. Создалось впечатление, что он открывал меня заново, запоминал каждую черточку, отпечатывал в памяти каждую родинку, каждый всхлип или стон. Будь Рей скульптором, верю, что смог бы вылепить меня из глины с закрытыми глазами. Рычащий от возбуждения и стремящийся впиться в желаемую добычу, зверь был загнан в самую глубь сознания. Это причиняло дискомфорт и практически физическую боль, но именно она давала силы демону, сдерживала его порывы, позволяя главенствовать той части Рея, что всегда была под запретом. Лишь в момент наивысшего удовольствия, которого мы достигли вместе, он позволил себе отпустить инстинкты на волю. Впившись зубами в шею и прокусывая ее до крови, ликующе зарычал от переполнившего удовлетворения тем, что я принадлежу ему.
Я бы сколь угодно долго могла нежиться в ласках демона, вдыхая родной запах и блаженствуя от ласковых прикосновений, но Рей примчался ко мне, бросив людей в Приграничных землях. И стоило тому доказать себе и всем, что я по-прежнему только его, как в эмоциях засквозила тревога и ответственность. Ничего не поделаешь, Крейгсхарт — глава рода, и обязан заботиться о подданных.
— Не мучай себя, — погладила мужчину по щеке, а после запустила пальцы в шелковистые волосы, — делай, что должен. Твои люди нуждаются в тебе, а я… я буду очень скучать и с нетерпением ожидать встречи. Ты ведь вернешься уже к вечеру?
— Да, — выдохнул Рей, опаляя чувствительную зону за ушком горячим дыханием, — значит, будешь скучать? И не станешь забивать голову глупостями?
— Гм, о каких глупостях идет речь? — едва касаясь кожи, пальчиками пробежалась по шее и на мгновение застыв на груди, принялась выводить на ней свое имя.
— Например, о тех, что ты делала сегодня. Я вижу, как демоны смотрят на тебя, завидуют и втайне желают оказаться на моем месте. Готов живьем с них кожу содрать за одни только мысли об этом. Но не могу же я убить всех слуг?
— И не нужно! Обещаю, никогда больше не пойду на кухню. Между прочим, я тоже ревную! Знаю, высших обязывает статус, да и потребности удовлетворять как-то нужно. Скажи, у тебя ведь есть гарем?
Ой-ёй! Кажется, кто-то покраснел и смутился так, что готов сбежать или под землю провалиться.
— Родная, я тороплюсь. Поговорим об этом позже, — Рей чмокнул меня в щечку и тут же исчез в портале. Голышом! Вот же… демон!
Хм, по крайней мере, знаю, чем угомонить его ревность. Пусть сначала от наложниц избавится! — терпеть соперниц, готовых исполнить любое желание, не собиралась. — Всех вон!
Вызвала Сцину, которая заявилась с растрепанной прической и горящими глазами, затребовала себе ванную. Хотела расспросить, что у нее случилось, но по тому, как девушка начала заикаться и врать, поняла, внятного
