– Потому что дракон или летающий ящер, как вам будет угодно, предатель и тварь, – заходил желваками сразу на трех головах Асмодей. – И доверить ему столь ценных существ – все равно, что дразнить бешеную овчарку куском мяса.
– Поэтичное сравнение, однако, – выдохнула, – вот только еще раз назовешь меня и нашего ребенка существами – убью. Клянусь. Отойди, я полечу на Нидхегге тебе назло, гад ты адский.
– Давай, он тебя прямо к маменьке твоей и отвезет. Вот она обрадуется-то, – ощерился черноглазый, наблюдая, как я, переваливаясь, подхожу к моим друзьям. – Ладно, черт с вами, – махнул он рукой. – Только не ори потом, если я прав окажусь.
– Спасибо, – шепнула Боби и погладила меня по руке. – Нидхегг хороший, просто так вышло.
– Да я понимаю все, – улыбнувшись, сказала я, чувствуя странную слабость. Боль пришла внезапно. Она пронзила меня словно молния, разрывая тело на миллионы не сообщающихся между собой кусочков. Крик вырвался из горла. Последнее, что я успела увидеть, принявшее человеческий облик, испуганное, но все равно прекрасное лицо моего любимого рыцаря.
Глава 34
– Куда это спешит такой красавчик? – услышал Михаил голос, звучащий, словно райская флейта. Архангел замер, почувствовав сгустившуюся в воздухе душную тьму, почему-то пахнущую сладким разнотравьем. Он повернул голову к источнику звука, вперившись взглядом в прекраснейшую из женщин, когда-либо им виденных. – Не меня ли ты ищешь, воин?
– Антихрист, – выдохнул Михаил, поморщившись, не в силах отвести глаз от ослепительной красавицы, зазывно выставившей вперед стройную ножку.
– Ой, ну и подумаешь, – Анжелика, слегка виляя бедрами, подошла к ангелу, опалив его смеющимся взглядом, и положила тонкую руку ему на грудь. – Вообще не понимаю, что такого плохого я вам сделала?
– Ничего, – ангел явно был обескуражен.
«А, и в правду, что такого сделала эта прекрасная женщина, что отец хочет ее уничтожить?» – подумал он, чувствуя невиданное им доселе возбуждение, мешающее соображать здраво.
– Вот и я говорю. Делить-то нам нечего, особо. Ад я забрала, а ваше небесное царство мне не интересно, – старательно скрывая истинные чувства, пропела Анжелика, явно довольная впечатлением, произведенным на Михаила. Она и не думала, что он станет столь легкой добычей, ожидая от грозного Архангела яростного сопротивления.
– Чего ты хочешь, скверна? – сглотнув вязкую слюну, спросил Архангел, пожирая глазами ее тело, слегка прикрытое невесомым, почти прозрачным куском материи, который с большим натягом можно было назвать платьем.
– Того же, чего желаешь и ты, – облизала языком пухлые губы красотка, – уничтожить Элохима. Но в данный момент я хочу тебя.
Тонкая рука прошлась по груди Михаила, спускаясь все ниже. Сладкая истома, охватившая его тело, забрала остатки разума, лишая воли. И он поддался сладострастному греху, забыв о том, что спешил к отцу. Искусительница победоносно усмехнулась, чувствуя полное подчинение верховного ангела, и мурлыча, как кошка, спросила:
– Не против, если я утащу тебя в ад?
– Нет, – выдохнул Архангел, теряя связь с реальностью.
****************
Асмодей не находил себе места, шатаясь по дому, словно раненый медведь, под сочувствующие взгляды Нидхегга и Боби, хозяйничающей на кухне, словно тут и жила до этого. Противная старуха Морриган не допускала его к мечущейся в беспамятстве Анжелике ни на шаг. Первым желанием демона было разорвать наглую богиню на куски и развеять их по ветру, но дракон его остановил.
– И, что мы будем делать? Только эта ведьма знает, что нужно делать в таких случаях, – гаркнул он на рыцаря, калейдоскопом сменяющего свои омерзительные личины.
– Иди в задницу, – рыкнул Асмодей, так и непростивший своего друга. – Предателям вообще слова не давали.
– Ой, уж кто бы говорил, – заколыхался Нидхегг, нагло глядя на черноглазого. – Вы-то, демоны, одни из самых благородных существ, ведь так? Ни предательство вам не ведомо, ни ложь. Только вот низвергли же вас за что-то с небес. А, Асмодей? Ты демон разврата и похоти, а ведешь себя, как сопля, – выплюнул он в наливающуюся чернотой физиономию своего друга.
– Убью, – выдохнул демон и бросился на дракона, одним ударом повалив на пол огромное тело, тут же начавшее преображаться. Нидхегг взревел, выпуская в обидчика столб огня, не причинивший рыцарю никакого вреда.
– Нашли время, – ворчливо проскрипела Морриган, появившись в комнате, – Ангелина в себя пришла, а вы, как мальчишки, по полу валяетесь. Позорище, – хмыкнула старуха, жадно глядя на драку при этом. Ситуация ее явно веселила.
– Повезло тебе, – буркнул Ассмодей и почти бегом бросился по лестнице, в спальню нефилимки.
– Смотри, как тебе фортануло, – в спину ему засмеялся дракон.
Рыцарь вошел в комнату, полностью взяв себя в руки, с тревогой глядя на кровать, на которой полусидела нефилимка, со всех сторон обложенная подушками. Выглядела она нелучшим образом: бледная, с залегшими под глазами глубокими тенями – девушка была не похожа на ту Ангелину, какой он привык ее видеть.
– Что смотришь, демонюка? Не нравлюсь? – слабо улыбнулась она, пытаясь шутить. Демон поморщился, с отвращением глядя на огромный колышущийся живот, прикрытый белоснежной простыней.
– Ты прекрасна, – солгал он, мечтая только об одном: избавить свою девочку от существа, так ее мучающего.
– Врешь, паразит адский, – хохотнула Ангелина, рукой прикрывая живот в защищающем жесте. – Выгляжу я – краше в гроб кладут. Хотя чего от тебя ждать? Ты же демон. Слушай меня внимательно, – сказала она серьезно, лихорадочно схватив его за руку своей горячей ладонью. – Я хочу, что бы ты мне пообещал, что ребенка сохранишь и будешь оберегать чего бы тебе это ни стоило. Обещаешь?
– Ты с папашей твоим, одного поля ягода, – злобно буркнул рыцарь, – лишь бы на другого спихнуть свои заботы. А ты что будешь делать в это время? Знаешь же, я изначально был против этого, – презрительно посмотрел он на разгорающуюся синим светом утробу своей любимой.
– Боже, кому я доверилась? – мученически закатила глаза Ангелина.
– Не поминай имя отца, всуе, – поморщился черноглазый, поборов желание почесаться. Имя отца вызывало у него крапивницу, смешанную с нервной почесухой. – Подожди, ты что это задумала? – запоздало сообразил он, что Ангелина не видит себя рядом с ребенком в будущем.
– Асмодей, посмотри правде в глаза, во всех легендах мать,
