Или утратил эту способность. С верой ведь как-то ужился, а я ведь совсем не подарок был, да и сейчас не тортик: нежностью не отличаюсь, уж точно! Как же это всё бред!»
Пошарив глазами по комнате в очередной раз, пробуя запомнить порядок вещей, Артём не смог найти одной важной вещицы. Ноутбук, видимо, был запрятан в ящиках стола. И он был прав: Марго будто нарочно спрятала технику в самый дальний угол, где теперь было заметно чище.
«Забавно, что меня пылесос не разбудил. Этот зверь ведь способен на два этажа во все стороны людей на уши поднять. А если…»
Он бросился в ванную, не волнуясь о возможном шуме, ибо стал полностью уверен, что девушка не в том состоянии, чтобы просыпаться посреди ночи от шагов. Но уже нащупав сухую тряпку, облегченно вздохнул. Было бы очень неудобно, если она провозилась весь день.
«Как же… как тут… да уж! Когда-нибудь я обязательно забью гроб на крышке рамок приличия. Когда-нибудь… но не в этой жизни! Интересно, она крепко спит?»
Пытаясь не потревожить сон, Артём аккуратно перенёс девушку на кровать, стащил ноутбук вместе с зарядкой и перебрался в своё укрытие дожидаться утра. На столе оказался основной рацион парня на такие случаи жизни. Конечно, пачка печенья и стакан воды не могли утолить неутолимый голод только проснувшегося человека, но это отменно отвлекало внимание на вещи менее насущные, хоть до сих пор важные. А сейчас важнее убийства времени не было ничего более серьёзного, и уж тем более требующего сиюминутного внимания.
Очередная бесполезная вылазка во всемирную сеть, давно утратившая способность к удивлению. Всё те же новости, те же сайты, неизменные люди и их анонимные личности, скрытые за маской проводов и зашифрованные двоичным кодом. И так может продолжаться всю жизнь: не зря интернет обозвали сетью, ведь из этой ловушки уж точно нет выхода, нет спасенья для одиночек. Забавно, как на это влияют эмоции человека: печальный будет без энтузиазма утолять свою тоску, или же наоборот, всеми силами приводить себя к срыву, пока счастливый может даже не вспомнить о существовании компьютера. А на что способна в таких случаях любовь, так и вовсе можно умолчать: там и дом становится не так важен, становится скорее обременением, чем счастьем.
И разве наша в этом вина? Стоит ли винить несчастного студента, когда вместо заданного проекта он пытается разбить вдребезги свою скуку, проматывая диалоги один за другим? Можно ли обвинять того, чьё сознание снова не удержало всего напора, в том, что он вымещает всю ярость и боль с максимально возможным миролюбием?
О, нет. Здесь главный вопрос состоит в том, для кого это выгодно, а кому выходит боком.
За время своего отсутствия Артём удивительно мало упустил. Ничего серьёзного, кроме шуток уровня «сборник каламбуров», да пара запоздалых односложных ответов от вечно спящих собеседников. Но лишь вздумалось выйти и снова забыться, как Стас начал набирать сообщение:
Стас: Если что, я подал заявление о пропаже человека. Ты живой после вчерашнего?
«Вот и время отключки выяснилось, спасибо, Стас»
Артём поставил ноутбук на подоконник, прошёл в комнату, где Марго уже свернулась калачиком на диване, погасил лампу и вернулся обратно.
Артём: Жив, цел, почти орёл. Просто устал за вчерашний день, и всё тут.
Стас: Это хорошо. Ты ужасно выглядел. Настолько, что я почти решился взять твой адрес и дотащить тебя лично.
Артём: Весьма польщён твоей заботой, но повода париться не было, ты и без этого сделал достаточно. Я бы задолбался водить тачку всю ночь.
Стас: А ты тем временем выжил после лобового столкновения с Могильщиком, который, к тому же, пострадал больше твоего!
Артём: Не преувеличивай. Я просто делал то, что нужно было ради общего блага.
Стас: Именно это и отличает тебя от труса, уж поверь мне. Я в какой-то момент решил, что ты заднюю дашь.
Артём: Кажется, я не оправдал чьи-то ожидания.
Стас: За это тебе отдельное спасибо. Забавно, наверное, что людей стали благодарить за смелость, да?
Артём: Здесь ты точно загнул!
Стас: Ладно, расслабься, а ещё лучше иди спать, силы восстанавливать.
Артём: Да я… хе, я вроде как успел уже вздремнуть.
Стас: Да ну? Может, тогда я тебя с собой в клуб захвачу? У меня неожиданный вызов: новенький успел получить от какого-то пьяницы до прихода вышибалы.
Артём: Был бы рад, но восстановился – это не значит, что готов куда-то выходить, тем более на тусовку.
Стас: Понял, принял. Я полетел тогда. Хорошей ночи.
Артём: Удачи на работе.
«Сущность, ты здесь?»
Ответа не было. Решив, что он как всегда занят, Артём подождал две минуты, отсчитывая их кликами мыши по экрану.
«Сущность, вызывает Земля, приём!
Но и сейчас в ответ последовала лишь тишина.
«Стоило раньше вспомнить, что не хватает кого-то очень вредного. Сущность, блин! Это несмешно!»
Тишина.
«Что вообще могло случиться? Нет, Артём, задай себе этот вопрос ещё раз, но перефразируй. Что случилось с духом, обладающим безграничной властью на своей территории, в моей голове, если он оттуда никак не мог выйти и случиться с ним ничего не может по определению?! Вот это уже хороший вопрос….»
Не то, чтобы Артём сильно волновался насчёт внутреннего творца, но тень сомнения всё же закралась в полусонное сознание писателя. Несмотря на целый день, случайно отведённый под сон, организм ещё давал понять, что не отказался бы ещё от пары часов отдыха. Но как часто бывает в таких моментах, мозг вспоминает надоедливую мелодию, попутно прокручивает через мясорубку бреда десятки историй и сценариев одновременно. В общем, делает всё, чтобы не уснуть.
Однако воля юноши была сильнее. Поворочавшись полчаса на табурете в поисках удобной позы для сна, он опрокинул голову на стол, удостоверился, что «стиль студента» в данный момент подходит лучше всего и уже через десять минут заснул так, что мог проснуться от любого шороха.
Узоры крутились один за другим. Все разные, непохожие, странные и глупые, как любое настоящее сновидение, имевшее ни единого шанса на то, чтобы вспомниться утром. Говорят, что сон – это лучший помощник экспрессии. Ведь что может быть ещё более необычным, чем набор сонных мыслей сонного мозга? Главное в таких шедеврах искусства – это наделить их смыслом.
В один момент всё остановилось, а осознание сна вернулось к Артёму. Он стоял посреди тьмы… или это такие чёрные стены, пол и потолок, что создаётся это странное чувство? И правда: на руки словно падал солнечный свет.
Кто-то сидел вдали. В изорванной, местами обугленной одежде, которую невозможно было назвать не иначе, как лохмотьями. Шумное хриплое дыхание доносилось даже через всю комнату, что, впрочем, неудивительно: кроме него в комнате не было ни единого звука. Возле сидящего же пол словно покрылся волдырями, местами инеем, что странно сочеталось с видимым накалом горячего воздуха.
– Сущность? – Артём не был уверен, но всё же решил попробовать.
Хрипы на миг прекратились. Обугленный сидел, не меняя позы.
– Что здесь… произошло? Где мы?
Сидячий неожиданно громко вдохнул, что было похоже больше на свист, вперемешку с хрюканьем; повернулся и показал свисающие лоскутами куски кожи, не прикрывающие белоснежных зубов. Налитый кровью глаз был неестественно повёрнут под прямым углом, словно мышц, способных его удержать от подобного, не было вовсе. Продолжая медленно поворачиваться, образ продолжал дополняться: местами пригоревшая к телу ткань, ставшая новой кожей, облысевшая от огня голова, с которой так же местами отходила кожа, оголяя череп. На руках свисали остатки чёрных кожаных перчаток, ноги же были как будто заключены в некий металлический сплав, бликующий при попадании на свет.
