– Видишь? Ты и сам это понимаешь! – победоносно вскинув голову, сказала Марго.
– Да… но у меня есть аргумент, который ты не сможешь оспаривать.
– И какой же?
– Ты девушка. А ещё ты настолько милая во время сна, что тебе повезло, что завтрак не застал тебя прямо в постели!
– Артём! – порозовела девушка. – Ты репетировал?
– Импровизация – мой писательский конёк!
– Ну… ладно, в этот раз ты победил. Но я ещё отыграюсь, вот увидишь!
– Ну да, размечталась! Главный козырь писательства – неиссякаемый источник комплиментов в любое время суток и при любой погоде! Запиши там… чтобы не забыть, так сказать.
– Зря ты выдаёшь свои козыри. Привыкну ведь, придётся каждый день подобное говорить.
– Это намёк?
– Намёк на что?
– А вот ты мне и скажи.
– Не знаю… может быть.
– Кхм… как бы там ни было, тебе остаётся только надеется, что именно это – мой главный козырь.
– Как много ещё, оказывается, мне стоит запомнить.
– Я примерно так же сказал, когда пришёл на первый курс.
– Ты давно в университете появлялся?
– Если мне ещё не позвонили и не спросили, а какого это чёрта я не хожу на пары – нет. А так что-то около недели уже не хожу. Думаю, что могу пропустить что-нибудь важное… где угодно, но не на парах!
– Я думала, что ты паришься насчёт учёбы.
– Всем так кажется! Я на её счёт почти не волнуюсь: просто иногда и делать нечего, так почему бы и не сделать что-то полезное, например, домашнее задание?
– Но не скажешь же ты, что тебе на учёбу категорически пофиг?
– Не скажу, правда. Но и что мне это интересно я тоже не могу сказать. Удивительно, да?
– Зачем тогда вообще пошёл учиться, если тебе не интересно? – Марго нахмурила брови.
– Не знаю… другие занятия мне казались ещё более неинтересными, чем психология. Да и для того, чтобы хорошо писать, образование не столь важно.
– Для художника, знаешь ли, образование не самая важная часть тоже. Тут больше важно то, что можно узнать новые стили, новые умения, фишки, в конце концов.
– Может быть. Кто знает… у меня времени много, ещё успею и на второе образование попотеть.
– Так и вся жизнь пройдёт, в учебниках да побегушках по аудиториям. А жить когда? Путешествовать? Тебя мама за такие идеи ещё случайно не загрызла? Я когда своей сказала, что не думаю о детях, она меня чуть на месте не придушила.
– Ох… дети… никогда не отличался к ним симпатией.
– С чего это вдруг?!
– А что тебя так удивляет?
– Мне казалось, ты несколько выше всяких предрассудков.
– Я иногда ниже всяких предрассудков. Да и к тому же это скорее осознание факта, что отец из меня будет никудышный.
– И что, теперь так и умрёшь в одиночестве?
– Почему сразу в одиночестве? Может, девушку найду, а там и…
– … Когда? В перерывах между получением очередного образования? Ты к этому времени очки наденешь, чего уж про девушку-то говорить в таком случае?
«Куда это всё ведётся?»
– Так ведь я не всё время учёбе отдам, – пытался защищаться Артём.
– Проведём аналитику. Зная, что ты известный в узких кругах писатель, могу предположить, что какую-то часть времени ты сидишь дома и пишешь, что, кстати, отчётливо было видно по тоннам бумаги на столе. Едем дальше… если ты всё же решишься получить специальность, хотя бы частично связанную с писательством, у тебя уйдёт ещё пять лет, а это в свою очередь значит, что все свои десять лет второго десятка ты отдаёшь под расписку какой-то учёбе. Учтём, что ты не похож на человека, любящего поболтать ни о чём, и вуаля – твои возможности нельзя назвать широкими.
– Ну, так, как ты расписываешь – да, не весело. Но стоило бы начать с того, что я не заглядываю в будущее, а живу настоящим. Такая политика хотя бы не даёт повода к разочарованию.
– Потому что самая скучная.
«Да вы посмотрите, какие все вокруг весёлые!»
– Жизнь похожа на любовь: веселье имеет свою цену, которая изо дня в день становится всё выше.
– То есть, ты набиваешь цену своей жизни?
– Чем дороже она ценится, тем величественнее будет разменная монета для этой жизни, хотя бы и счастье. А у счастья большой номинал.
– Может, я чего-то и не поняла, но всё же именно за это мне и нравится общение с людьми старше меня, – задумчиво протянула Марго, туманным взглядом рассматривая вид из окна. – Сверстники сейчас о другом думают.
– Например?
– Как, например, откосить от армии. Какие экзамены сдавать, как нажить себе неприятностей своим поведением. Список огромен, а перечислять его бесполезно.
– А ты другая.
– А я другая. Я привыкла играть дерзко, но осторожно, расчётливо. Наверное, я просто слишком глупа, чтобы понять, что жизнь даётся в единичном экземпляре и вряд ли будет второй шанс попробовать что-нибудь новенькое.
– Знаешь, лучше быть максимально осмотрительной, чем лететь сломя голову. Торопить события иногда полезно, но практически всегда неправильно.
– Возможно… ладно, мне пора идти, – Марго как-то поспешно встала из-за стола. – Я думала сегодня пройтись под вечер в парке… надумаешь – можешь прийти.
– Благодарю за приглашение, постараюсь прийти. Как раз делать дома нечего.
Она еле заметно улыбнулась.
–Приятного аппетита, кстати.
– А? А! Спасибо! Я и забыл даже как-то.
– Вот и я… забыла. Проводишь?
– Естественно! Гостей всегда провожать надо.
– Да, но некоторых не хочется.
– Тебя я уж точно хочу проводить, не сомневайся.
Открывая дверь, Марго остановилась на полуобороте замка.
– И всё же постарайся прийти. Иначе это будет скучно.
– Я могу считать это как приглашение на свидание?
– Хм… я подумаю. До свидания, Артём.
– Пока, – девушка дожала последние обороты и стремительно вышла за дверь.
Старая квартира заблагоухала новыми красками. Дело было далеко не в неизвестно откуда появившемся графине воды, который теперь гарантированно не принадлежал художнице, но и в почти полной перестановке всевозможных мелких деталей, в свою очередь меняющих весь конструктор до его основания. Как теперь привыкнуть к тому, что одежда распределена по полкам и принадлежит одной лишь ей известной системе? Как теперь вслепую вытаскивать из ящиков нужные предметы? Неизвестно, но радовало то, что вся новинка была делом рук девушки, а женский порядок не столь хаотичен и стихиен, как порядок творцов.
