Белая простынь слетела до половины, показывая покрытый синяками торс Макса. Возле закрытых глаз остались следы грязи, у губ запеклась кровь, а из шеи был выдран приличный кусок, из-за которого Артёму показалось, что он заметил позвоночник друга. Волосы слиплись, из них торчала пара мелких веточек, тоже перемазанных грязью и песком. Опускать глаза ниже не хотелось.
– Извините, а куда можно…
– Позади Вас, голубчик, – заблаговременно ответил патологоанатом.
Стас мгновенно очутился подле алюминиевого слива и, кажется, тщетно пытался удержать хоть что-нибудь в желудке.
– Полагаю, – продолжил Василий, игнорируя Стаса, – что укус в районе шеи – дело зубов бродячих собак. В том лесу, как я слышал, водится несколько.
– А что скажете по поводу руки? – следователь указал на левую, отрубленную по локоть руку.
– И тут мне есть, что вам сказать! Это, знаете ли, дело рук опытного хирурга и его пилы для костей. Посмотрите: работа поистине феноменальна!
– Вы им, кажется, восхищаетесь, доктор.
– Только его работой, не более! Мог бы ещё и пошутить, но мне что-то говорит, что это неуместно.
– Смотря какая шутка, – удерживая рвотный позыв, сказал Артём.
– Ему всё равно недолго оставалось. Вены все почернели от его «здорового образа жизни»!
– Не оттого ли…
– … Не портите шутку, Алексей Антонович!
– Неудачный каламбур вышел, – критически отозвался Артём.
– Это правда… – донеслось из дальнего угла.
– Подведу итог: в городе появился убийца с доступом к медицинскому оборудованию и обладающий опытом хорошего хирурга. Улик, как это всегда по началу расследования, ноль, но это только сейчас. Если есть, что сказать – говорите.
Артём молчал.
– Тогда я…
– А место, где его нашли, можно осмотреть? – вдруг почти вскрикнул писатель.
– Это ещё зачем? Вы своими следами дело можете спутать! – Раскопин нахмурился и скрестил руки на груди.
– Вдруг я могу помочь следствию?
– Ещё один Ватсон нашёлся! Если бы мне потребовалась обуза в виде помощника, я бы с радостью обратился в академию полиции и попросил выдать мне зелень с практики! Мой тебе совет, парень: не суй свой нос в убийство. Это, в первую очередь, работа полиции, а в частности моя. Твоя работа уже выполнена.
– Не обижайтесь на него, голубчик. Будьте уверены, что он изловит нашего хирурга на два щелчка пальцев!
– Сразу, как только окончу расспрос фанатов. А там уже и про убийство заговорим.
– А разве волокита с футбольными болельщиками важнее убийства? – включился Стас, придя в себя. Доктор, на всякий случай, накинул простынь обратно на труп.
– С делами по убийству всегда всё долго по началу. Нужно лишь найти ошибку на единственной улике, а потом уже напасть на след. Но с уликой такого рода разбираюсь не я, а значит, что завтра я уже полностью буду занят вашим делом.
– А как часто вообще происходят убийства?
– Мне запрещено об этом распространяться. Могу лишь сказать, что самоубийства случаются намного чаще.
– Унылый нынче народ пошёл, печальный. Всё им не так, всё не эдак, а потом из отчаяния не могут выбраться и бросаются в крайние крайности, будто это мир виновен в их грехах перед собственной совестью, – пробурчал Василий Петрович.
– Просто веселиться не умеют, – фыркнул Разгульный.
– Так. Если можно, то я бы пошёл работать, и без вас дел до ночи! Поэтому давайте уже сами разбирайтесь. На неделе, скорее всего, прибудет повестка с просьбой явится в участок с целью допроса по двум делам сразу. Мои подозрения вас обоих по теме состояния в доле с покойником ещё никто не развеял.
«Вот ведь прилип, клещ»
– Если будут детали, как-то касающиеся вас, – я сообщу. А пока что удачного дня, – Алексей отдёрнул край шляпы и удалился.
– И ведь не жарко ему в костюме, трудяге нашему, – на выдохе произнёс доктор, не обращаясь ни к кому.
– Ты куда сейчас? – спросил Стас у главных ворот здания больницы.
– Не знаю. Пойду развеюсь куда-нибудь.
– А я напьюсь. До скорого.
– Угу.
На деле же Артём не думал гулять. Его интересовало место, где нашли Моржова. Пусть лес был достаточно большим, но было понятно, что если тело найдено в придорожной канаве, то не придётся рыскать в его густой части. Так же был шанс, что полицейские уже оцепили местность, и тогда найти их не составит особого труда.
Бердышевский лес был самым обычным лесом: гектары лесного массива, искусственно выращенные рядом с коттеджным посёлком, ухабистый и холмистый, почти превращённый в один момент в парковую зону. С недавнего времени вода из некоторых его районов почему-то перестала уходить, и теперь помимо простых луж, небольших всё так же искусственных прудов и озера где-то в центре лесной чащи, всё чаще стали проявлять себя заболоченности, отчего войти в лес становилось практически невозможно без спрея от комаров в жаркий летний день. Несмотря на его искусственность, природа здешних мест никак вовсе не могла назваться скудной: на деревьях часто стучали дятлы, с ветки на ветку перебегали белки, по утрам слышалось пение соловья, а на земле можно было увидеть множество мелких следов ещё более мелких лесных обитателей… или собак, которых выгуливали местные жители.
Ещё на пути к остановке Артёма посетило сомнение о правильности затеянного. Может, действительно не стоит вмешиваться, когда за дело взялся, кажется, профессионал? С другой стороны, а действительно ли он таковым является или же просто играет свою роль?
Артём ощутил странный горьковатый привкус во рту. Возможно, в воздухе морга висит какой-то газ, помогающий с охлаждением. А может это здравомыслие вырвалось наружу и теперь таким образом кричало: «Проснись! У тебя умер друг детства, а от тебя ни единой эмоции!»
И ведь действительно: ничего такого и не ощущалось. Не было ни скорби по утрате знакомого и, наверное, самого близкого сверстника.
Не было абсолютно ничего, будто он и не умер вовсе, а произошедшего вовсе не было в реальной жизни; будто Макс действительно какой день подряд только и знает, что пьёт.
Артём резко остановился. Ему вдруг почудилось, что всё вокруг – один большой сон. Цикл, продолжающийся в местных реалиях уже около недели, а в действительности не занимает и пяти минут. Что всё вокруг – симуляция с домиками из картона, человечками из папье-маше и городом с бумажным асфальтом. Резко всё стало таким ненастоящим, утратило краски, исказилось, сломалось.
До него дошло. Макс умер, и вместе с ним погибли все те истории, которые были и могли бы быть, о которых Артём не хотел бы вспоминать. Был потерян самый преданный покупатель многих магазинов, столько вечеринок не будут такими же весёлыми лишь потому, что Макс Моржов умер, был убит каким-то психом, который просто захотел насладиться видом чужой крови на своих руках.
Он схватился за волосы от осознания этого факта, ударившего по всему телу так, что хотелось кричать так сильно, чтобы лопнули перепонки. Но сил хватило только на бег: долгий, безумный, без направления и причины. Причина была одна и для всего, и не было даже намёка на другую, более важную причину.
